Большой Кыш - Блинова Мила - Страница 4

Притащив друга в убежище под поваленное дерево, Тука свалился замертво. Силы покинули его. Немножко отлежавшись, он стал собирать и подсовывать под Хнуся ветки, чтобы тот не простудился, — здесь земля была еще очень холодной. Хнусь продолжал сладко спать. Лежа на спине и сложив передние лапы крест-накрест, он всем своим видом выражал спокойствие и удовлетворение. Тука пытался придумать, как бы доставить приятеля в хижинку, но ничего путного ему на ум не шло. Кыш очень боялся страшной вороны. Ему все еще мерещились над головой большие когтистые лапы, и он деревенел от страха.

Чтобы отвлечься от опасных мыслей, Тука занялся маскировкой Хнуся — набрал пригоршню мокрой земли и вымазал ею розовую, как цветок дикой яблони, шкурку друга. Потом он выглянул наружу и осмотрелся. Ему вдруг показалось, что за кустами барбариса промелькнуло что-то розовое. «Там кыш, — подумал он, — какая удача! Вдвоем мы сможем дотащить спящего Хнуся до моего домика. И все будет хорошо». Почти успокоенный, он бросился через проталину к кустам.

— Эй, кыш, постой! Я — Тука. У меня друг в беде. Заснул опять, понимаешь? Помоги дотащить его до моей хижинки, у меня одного маловато силенок!

Кыш остановился и недобро оглядел Туку:

— Ну и что с того, что ты — Тука? Я тебе помогать не стану. Ты моих друзей куда-нибудь носил? Ни-ког-да! Так что не шурши ушами, проходи мимо. Твой друг — твоя забота, я тут ни при чем. Буду всем помогать, весь перемажусь.

Тука даже не рассердился. А только очень удивился, потому что никогда раньше не встречал кыша, который отказался бы помочь товарищу. Он с удивлением сказал:

— Хнусь не грязный. Он немножко замаскированный. Ведь ты тоже вымазался глиной, чтобы не дразнить ворон. И сделал это так старательно, что тебя просто нельзя узнать.

— Моя грязь — это моя грязь, она тебя не касается, — отрезал грубый кыш. Он достал из-за уха зубочистку и проверил чистоту своих зубов. — А будешь приставать — укушу! Лучше не зли Бяку!

— Ну конечно же, ты — Бяка! — облегченно выдохнул Тука. — Как же я сам не догадался? Испугался, понимаешь, что в нашем лесу началась эпидемия вредности. А если ты Бяка — конечно! Бяка на то и Бяка… Скажи, а зачем ты разрушил мой дом? Это очень плохой поступок. Не помочь товарищу в беде — тоже. Твое прозвище — Большой Кыш. Какой же ты Большой, если совесть и душа у тебя маленькие? Неужели тебе нравится все время вредничать и злиться на своих друзей? Может быть, лучше дружить с ними и помогать им? Вдруг когда- нибудь и тебе понадобится наша помощь?

— Я — кыш-одиночка. Мне никто не нужен, — рассердился Бяка. — Я никогда не стану просить ничьей помощи, потому что все умею сам.

— А может быть, ты просто боишься стать хорошим? — улыбнулся Тука.

— Я боюсь?! Глупости! Это вы все меня боитесь. А знаешь почему? Потому что я плохой. Я очень плохой!

И, не зная, что бы такое гадкое вытворить, Бяка подбежал к спящему Хнусю и громко свистнул ему в ухо. Тот вздрогнул и проснулся. Тука испуганно закрыл лапами мордочку. А Хнусь смачно потянулся, увидел друга и рассмеялся:

— Тука, какая удача, что мы проснулись вместе! — но, заметив рядом Бяку, испуганно вскрикнул: — Какой ужас! Вместе с нами проснулся и Бяка!

— Ага, испугались! — зарычал Бяка и взял в каждую лапу по острой сосульке. — А ну-ка брысь отсюда! Живо!

Повторять дважды не было нужды: кышей будто ветром сдуло. Единым духом домчались они до большого Дуба и забарабанили в дверь хижинки.

Только задвинув за собой засов, Тука с Хнусем с трудом смогли перевести дух. Бибо и Сяпа, готовившие ужин, вопросительно уставились на друзей.

— Что случилось, кыши? — не выдержал Бибо.

— Бяка!!! — еле выговорил Тука. — Этот гадкий кыш разбудил Хнуся!!!

Бибо вскрикнул от ужаса, а Сяпа юркнул под стол.

— Ух, не к добру это! — вздохнул Бибо. — Очень плохая примета — будить кыша во время спячки. Не иначе, засуха случится или саранча налетит.

— А может, придут бесконечные тучи? Может, все лето будет лить дождь и мы ни разу не увидим ни солнышка, ни звезд на ночном небе? А, Бибо? — тихо спросил из-под стола Сяпа.

— Не надо думать о плохом, — погладил Тука по спинке Сяпу. — Дождемся Дыся и Люлю. За чаем все хорошенько обсудим. А когда Ась вытает, надо будет взять у него Амулет и, как велит обычай, воздавать Амулету почести, чтобы отвести несчастье: до самого лета закапывать в землю желуди.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Обустройство

Пробуждение природы.

Чьи хижинки уцелели?

Не хватает лишь Гнуса и Ася.

День прибывал. Солнышко день ото дня светило у все ярче, и снег на холме Лошадиная Голова быстро таял. В роще Маленькая Тень терпко и вязко пахло соком деревьев и набухшими почками. В норах возились зверушки, щебетали птицы, там и сям шмыгали насекомые.

На земле, среди сухой травы и прелых листьев, суетились маленькие, размером не больше мышонка, пушистые розовые кыши. Они были заняты делом: обустраивали и приводили в порядок свои хижинки. Кыши совсем недавно вытаяли из снега и сосулек, где проспали всю зиму до первого тепла. И, едва обсохнув, сразу побежали проверить, не заняты ли их хижинки какой-нибудь настырной ящеркой, мышью или кротом. Хорошо, если нет. А что, если да? Пусть каждый решает сам за себя. Но кыш, уверяю вас, в таком случае поступит определенно по Закону.

Все кышьи хижинки перезимовали в общем неплохо.

Слюне и Хлюпе повезло: дождливой осенью их дом у болота затопило. Зимой приморозило. И он превратился в ледышку. Желающих занять его было много, но пробраться внутрь никто не сумел. Дверь не смогли открыть и сами хозяева. Ее перекосило и заклинило. Домик стоял в низине наполовину в воде. Надо было дождаться, когда вода сойдет, а комнатки проветрятся и подсохнут. Братья торопили время и поочередно дежурили у крыльца, шугая мелких зверюшек-захватчиков, претендующих на кышью жилплощадь.

Вытаявший на холме Дысь решил не возвращаться в Большую Тень и отстроился у подножия старого каштана, под чьими корнями талая вода вымыла уютную пещеру — удобное место для хижинки. Кыш по прозванию Белая Жилетка строил свой домик очень старательно. Получилось просторное, удобное жилище с подсобными помещениями и потайным выходом.

Тука помог Хнусю выстроить дом с другой стороны своего Дуба, так как старый дом Хнуся под черемухой был уже занят старым слепым ужом. Не выгонять же старика.

На противоположных берегах Шалуна, под двумя высокими деревьями, расположились жилища двух закадычных друзей: Сяпы и Бибо. Бибо обосновался под стройным ясенем, а Сяпа устроился под кряжистой липой. Этой весной друзья получили свои домики назад в целости. Сработала Сяпина изобретательность. Всем известно, что чернокорень — лучшее средство от непрошеных грызунов и мелких хищников. Осенью Сяпа насушил стеблей и семян чернокорня, а перед зимовкой разложил их в хижинках.

Вот только мост через ручей снесло снежным оползнем. Пришлось друзьям строить мост заново. Кыши прикатили из рощи бревно, перекинули через ручей и укрепили камнями. Да еще приделали палку-хваталку специально для Сяпы, который плохо держал равновесие, страдал скользкобоязнью, неустойчивостью и не умел плавать.

Больше всех не повезло кышу-одиночке Бяке, по прозвищу Большой.

В прошлом году Бяка построил себе просторный светлый дом на северном склоне холма. Его хижинка, ловко встроенная в корни кривой сосны, была так хороша, что Бяка придумал ей ласковое имя «Моя Радость». Большой Кыш страшно гордился своим домиком: его аккуратными слюдяными окошками и большим парадным входом. Кыш был молод и не знал, что излишества и роскошь часто приводят к беде. В дом через большой вход может пролезть большой зверь. Так и случилось. Зимой, когда Бяка спал в снежном сугробе, его опустевший дом приглянулся лохматому молодому Еноту. Недолго думая, бездомный зверь протиснулся внутрь, слегка подправил кышью архитектуру по своему вкусу и накрепко прижился в Бякиной хижинке.