Большой Кыш - Блинова Мила - Страница 14

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

По секрету

Хлопоты старого Ася.

Амулет напрокат.

Тайна должна оставаться тайной.

Кому дать шанс?

Старый Ась трудился. Позавчера он вычесал Сурка. Вчера спрял из подшерстка нитки. А сегодня хотел их покрасить. В домик Ася налетело множество мух, которые, сбившись в рой, гудели под потолком, привлеченные резким запахом. Никто не знал, где Ась брал сушеных моллюсков, водоросли, кораллы, косточки экзотических плодов и кусочки минералов, из которых составлял свои краски. Сам старик не очень-то распространялся на эту тему. Он поочередно перетирал в ступке разноцветные кусочки ЧЕГО- ТО, смешивал, разводил полученный порошок в чем-то сладко-соленом и едко пахнущем. Из всего этого получалась краска.

Мухи бесстрашно пикировали на эту пахучую аптеку Ася, а когда они становились слишком назойливыми, старый кыш сдвигал брови и брал в лапы мухобойку. И хоть ни одна муха не пала от лап Ася, он не упускал возможности поохотиться. Это заменяло ему зарядку и наполняло душу бойцовским духом.

Поразмявшись таким образом, Ась опять взялся за дело. Он перенес все берестяные ведерки с готовой краской на улицу, под куст лопуха, куда мухи боялись совать свои носы, так как там обитал большой паук Прух. Он был опытный охотник и умел плести хитрые плетеные ловушки для назойливых насекомых. Он обладал редким аппетитом и, несмотря на хороший ежедневный улов, был вечно голоден.

Прух с Асем ладили, как добрые соседи: не надоедали друг другу и обоюдно уважали чужие привычки. Старик делился с пауком вонючим разбавителем красок, привлекающим мух, а тот учил Ася прясть прочную тонкую нить.

Когда приготовления были закончены, Ась решил перейти к окраске. Он развесил под лопухом некрашеные нитки и взял ведерко с пурпурной краской. Тут какой-то непонятный шум привлек его внимание. Оглянувшись, старый кыш заметил Слюню, рыскающего по двору и высматривающего хозяина.

— Шлюня, — позвал он, — ждравштвуй, малыш! Почему ты такой вжъерошенный?

— Здравствуй, Ась. Я тебя ищу. В домике тихо: думал, спишь.

— Кто же днем шпит? Разве что Фуфа. Он думает, что во шне хорошеет.

— Мы к тебе по делу, Ась.

— Кто это «мы»? Я вижу только тебя.

— Я и Хлюпа. Но он не смог прийти, потому что его очередь… он сторожит… и ему никак нельзя отлучаться. Вот. — Слюня с трудом справлялся с возложенной на него дипломатической миссией.

В кустах мелькнул кыш в зеленой жилетке.

— Погоди, — сказал Ась. Он оглянулся и громко крикнул: — Опять небошь жа ношками пожаловали? Ах вы, братья гряжнули! Хуже Бякиного Енота! Гряжные ношки не жакапывать, а штирать надо.

Ась приложил лапу к губам, призывая к молчанию, и повел Слюню в дом. Только крепко заперев дверь, он возобновил разговор.

— Шдается мне, что дело у ваш не только важное, но и шекретное, — сказал хозяин шепотом.

Слюня кивнул:

— Как ты догадался?

— Да по ушам. Ты никогда не жамечал, что обычно у кыша ушки ракушками? А когда он что-то жамышляет — фунтиками? — засмеялся Ась.

Многие кыши плохо понимают шутки, особенно когда волнуются. Слюня был таким. Он частенько упускал соль Асевых шутливых присказок, но никогда не переспрашивал, чтобы не нарушать гармонию беседы.

— Ась, нам с Хлюпой очень нужен Священный Амулет. На время. Для хорошего, благородного дела. Но ты, конечно, не дашь его, не узнав зачем. Поэтому мы с Хлюпой решили открыть тебе тайну. Только дай страшную клятву молчания.

Слюня вытер носовым платком потные ладошки и вопросительно взглянул на Ася. Тот молчал, прикрыв глаза и сжав губы, — он думал.

— Дать на время Амулет? — тихо переспросил он. — Это не жилетка, которую один кыш дает поношить другому. Шледуя кышьим традициям, Амулет и Книгу Мудрошти хранит шамый шильный и мудрый кыш нашей общины. И только в ишключительном шлучае… — он взял из берестяной перечницы щепотку молотого дикого перчика и сунул ее в ноздрю, — в ишключительном! — он может передать их другому на время. — Тут перец сделал свое дело, и старый кыш разразился громоподобным чихом.

— Амулет нам действительно нужен, — убеждал Ася Слюня. — Большая опасность угрожает одному кышу, вернее, почти кышу.

— Молчание, маленький кыш, молчание! Пушть тайна оштанетшя тайной. Я дам вам ш Хлюпой Амулет! — Старик помолчал и добавил: — И клянушь, ничего никому не шкажу.

— Но ведь ты ничего и не знаешь, — напомнил Асю Слюня.

Ась хитро зыркнул на него и подтолкнул к двери:

— Ражве может один кыш жнать наверняка, что жнает другой? Можно лишь предполагать. А теперь пошпеши домой, ведь там тебя ш нетерпением ждут, малыш.

Слюня благодарно обнял мудрого кыша и полобунился в знак большого уважения. Ась улыбнулся и протянул ему шкатулку с Амулетом. Слюня схватил ее и выскользнул за дверь.

Старик вздохнул, вспомнив про нитки. Он опять решил приступить к их окраске и по-деловому почесался спиной о дверной косяк. Тут на крыльце снова раздался шум: кто-то из кы- шей обметал песок с лап веником. Потом постучали.

— Ась! — тихо позвали снаружи.

«Нет, до ниток дело сегодня не дойдет». Хозяин дома выглянул за дверь, где, переминаясь с лапы на лапу, стояли Тука, Хнусь и Белая Жилетка.

— Так, — сказал Ась, — вы, шлучайно, не жа Амулетом?

— Нет, мы просто хотели поговорить, — сказал Тука.

— Ну тогда входите, — пригласил гостей в дом старый кыш.

— Ась, — смущаясь, заговорил Тука, — хотелось бы уточнить, кто из кышей построил эту злополучную запруду. Нам кажется, мы знаем, чьих лап это дело.

— Тихо, кыши! — прикрикнул Ась. — Если жло сделал кто- то шпециально — это одно. А ешли вшё произошло шлучайно и виновник раскаиваетшя в содеянном — это совшем другое. Вшпомните кышью мудрость. Иж кого получается прекрашная бабочка?

— Из гадкой гусеницы, которой дали шанс окуклиться, — хором ответили кыши.

— Штупайте по домам и подумайте об этом, — велел Ась.

Когда все разошлись, он пробурчал себе под нос:

— Дадим Бяке время подумать.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Чудо-гамачок

Паук Прух — друг и сосед мудрого Ася.

Что такое гамачок?

Славная постелька.

Упрямый Бяка.

Прух был паук трудолюбивый и талантливый.

Он умел плести легкую и крепкую паутину. Добывая муху-другую на пропитание, охотник долго томился в засаде. Его ловушки прятались в таких укромных уголках, куда не забредало зверье и не залетали птицы. Поэтому ни у кого не было нужды ругать паука на чем свет стоит, соскребая с носа и ушей липкую паутину. (Кроме мух, конечно.) В дождь Прух мирно спал, потому что капельки дождя, застревая в паутине, делали ее заметной: следовательно, улова в ненастные дни не было.

Итак, Прух поселился под коряжкой у родничка Плюхи-Плюхи-Булька, и его ближайшим соседом оказался старый Ась, которого паук уважал и к чьим советам прислушивался. Остальных же кышей паук Прух остерегался.

Пару дней назад Ась с помощью восьмилапого соседа сплел изящное приспособление для отдыха — гамак. Плетя гамак, Ась рассказывал вслух расхваляки и притчи, нашептывалки и легенды, которых знал великое множество. Он пел колыбельные песни, пронизанные добротой и лаской, сложенные многими поколениями кышей. И поневоле, как-то сами собой, в узелках этого гамака застряли умные мысли, благородные идеи и просто добрые слова. Когда гамак был готов, довольные работой Ась и Прух сели на солнышке отдохнуть и понюхать молотого перчика.

В это время Бяка ехал верхом на Еноте по тропинке, ведущей к Поляне Серебристых Мхов, где обычно собирал цветы вереска и кипрея для приготовления вечернего чая. Но Енот сбился с курса и непонятным образом оказался у домика Ася.