Большой Кыш - Блинова Мила - Страница 10

Сяпа подсел к Бяке на камень и по-деловому стал теребить уши. Ухочесание в трудные моменты жизни очень помогало ему думать.

— Ну? — нетерпеливо напомнил о себе Бяка.

— Похоже, ты не успел отыскать подходящее место для новой хижинки? — хитро подмигнул ему Сяпа. — А я присмотрел одно. На западном склоне. Там, у подножия холма, есть песчаный откос. На нем три кривые сосны: две маленькие, а одна большая, с крепкими корнями, удобными для строительства. Она чем-то напоминает твое бывшее дерево. Корни во-о-от такие! — Сяпа раздвинул лапы и растопырил на них пальчики! — Под такими корнями целый замок можно выстроить, не то что домик. И до ручья недалеко, и не сыро.

— М-м-м? — уже заинтересованно поддержал разговор Бяка.

— А какие оттуда видны закаты! — расцвел в улыбке Сяпа. — Ты любишь любоваться закатами? Конечно же любишь! Ась считает, что, когда кыш наблюдает за заходящим солнцем, он растет. А ты вон какой огромный вымахал, значит, любишь.

На закате солнце, как большое золотое яйцо, медленно катится по небу к горизонту. Кругом темнеет, лапы подкашиваются, глаза закрываются, и тянет в постель. А утром — бац! Опять солнышко на небе! Опять день, опять радость.

Чистоплотный Бяка задумчиво достал из-за уха зубочистку и обстоятельно обследовал свои зубы — не завалялось ли чего. Потом вынул из жилетки платок и высморкался.

Сяпа истолковал это по-своему:

— И не сомневайся! У тебя опять будет самый лучший дом. Он будет такой просторный и светлый, что тебе сразу захочется пригласить всех кышей в гости.

— Вот еще! — сердито топнул лапой Большой Кыш. — Это вы вместе, а я один! Зачем мне другие? Я сам по себе!

— Ладно, Бяка. Один так один. Вот построим тебе новую «Мою Радость», а потом снова будешь один, хорошо? — Сяпа дружески похлопал Бяку по спине и встал. — Идем, здесь недалеко. Сначало прямо, а от домика братьев Хлюпы и Слюни налево. Пересечем хвощовый лужок, потом наверх по тропе. Дальше через брусничник, прямо к соснам. Там прошлым летом столько маслят было! С маслятами тебе не будет скучно. Ох и компанейские они ребята! Поговорить не поговорят, а выслушают обязательно. — И, уперевшись лапами, Сяпа сдвинул катушку с места и покатил вперед. Бяка, подхватив копалку, послушно потопал вслед за ним.

Вскоре кыши были на месте. Расположение облюбованной Сяпой сосны было очень удачным. Через кроны соседних деревьев на нее попадало достаточно солнечного света, в лучах которого так и искрился смолой золотисто-красный шершавый ствол.

Сосна плавно изгибалась у земли, а потом тянулась вверх, разветвляясь на множество медно-пурпурных веточек. Густая хвоя была длинная, иссиня-зеленая. Корни высоко выступали над землей. Сяпа не удержался и от восхищения радостно ударил в ладоши.

— Ну… это… Строить давай! — оживился Бяка. Было заметно: выбранное Сяпой место ему очень понравилось.

Рьяно взявшись за дело, кыши быстро насобирали груду подходящих камешков, привезли из рощи прутья и щепки. Сяпа сбегал к Асю за слюдой для окон — старик добывал ее в секретном месте и щедро раздавал всякому, кто в ней нуждался. Бяка тем временем расчистил место и вырыл копалкой котлован под дом. Кыши бросили в него сухой дубовый листок — на счастье, и строительство началось.

К вечеру дом был готов. Оставалось только сложить очаг и отделать дом изнутри. Хижинка получилась замечательная. Новая «Моя Радость» весело поблескивала слюдяными окошками в последних лучах предзакатного солнышка.

— Ой, Бяка, этот домик получился лучше прежнего! — устало улыбнулся Сяпа.

— Это не домик, — строго поправил его Бяка. — Это ДОМ! МОЙ ДОМ! Я назову его «Теплое Местечко».

— Пусть будет дом, — согласился Сяпа. — Давай-ка посмотрим изнутри, как все получилось, — Он шагнул в сторону двери, но Бяка загородил ему дорогу.

— Нет, — сказал Большой Кыш нахмурившись. — Ты ко мне не ходи. Я опять сам по себе. Я опять кыш-одиночка.

— Да? — удивился Сяпа. — Вот так сразу?

Бяка немного потоптался. Посопел. Затем, не глядя на Сяпу, вошел в дом и крепко закрыл за собой дверь. Сяпа грустно вздохнул:

— Ах, Бяка, Бяка… Плохая примета — закрывать дверь своего дома перед носом друга, но я не в обиде. Я рад, что у тебя есть «Теплое Местечко». Оно приютит тебя и в дождь, и в холод. Завтра ты построишь себе очаг. И на закате, греясь около огня, ты посмотришь в окно. И увидишь солнце, большое золотое яйцо, пропадающее за горизонтом. И тебе взгрустнется. Тебе взгрустнется оттого, что не с кем будет разделить твою радость и твое благополучие.

Сяпа положил копалку в катушку и отправился домой. Когда он добрался до места, почти стемнело. Сяпа остановился на пороге своего домика и присел на крыльце. Он устал и проголодался, а сил не было даже для того, чтобы растопить очаг. Малыш взглянул на дом Бибо, стоявший на другом берегу ручья Шалуна. Из его трубы струился пахнущий смолистыми шишками и медовыми лепешками дымок. Кыш повел носом и вздохнул. Наверное, там, в хижинке друга, было уютно и тепло. Освещенное окошко призывно манило. Сяпа припрятал тачку и отправился через мост, на тот берег Шалуна, к Бибо. Он неуверенно постучал в дверь, которая тут же распахнулась.

— Сяпка, друг! Держу пари, ты ходил к Асю посудачить о хорошенькой Утике, — радостно воскликнул Бибо, втаскивая Сяпу в хижинку, где было тепло и шумно.

За столом сидели Тука, Хнусь и Дысь. Они оживленно болтали, пили чай и делили носки, которые накануне принес Ась. У старика была договоренность с Сяпиным Сурком. Ась расчесывал Сурка щепкой, а из вычесанного подпушка вязал чудные носки, шарфы и жилетки для всей кышьей компании.

— Сяпа, сегодня отличный день! — тарахтел, как сорока, Бибо. — Уверен, ты еще не знаешь последних новостей! Во-первых, почтовая сорока передала Асю, что Старейшины Большой Тени приказали прелестной Утике поселиться в Маленькой Тени и выбрать из местных кышей себе жениха. Из нас, понимаешь?

В разговор вмешался Тука:

— Утика выберет себе жениха, и в Маленькой Тени родится кышонок! Мы все будем заботиться о малыше! — Тука радостно хлопнул Сяпу по спине.

Сяпа, забыв про усталость, вскочил на табуретку и заплясал кышью польку. Как бы ему хотелось, чтобы Утика выбрала в мужья именно его. Чтобы появился похожий на него маленький сообразительный кыш или кышечка. Но, глядя на рослых красавцев — Дыся, Бибо, Туку, — он понял, что это невозможно. И тогда он стал радоваться за друзей. Ведь они все были достойны стать отцами.

Его раздумья прервал лукавый Бибо. Хитро улыбаясь, Бибо подошел к шкафчику и, многозначительно глядя на Сяпу, сказал:

— Теперь вторая новость… Угадай, что в этом шкафчике?

— Голодный Сурок? — наобум спросил Сяпа. — Ты хочешь натравить на меня бедное изголодавшееся животное?

Бибо покрутил пальцем у виска:

— Умник! Твое толстое «изголодавшееся животное» ни за что не поместится в этом маленьком шкафчике, но зато там поместится… — Бибо распахнул дверцу, и оттуда вывалилась Сяпина любимая панама.

— Ой, Бибо, моя панама! Откуда? Ведь она трагически сгинула этой зимой.

— Ничего не сгинула! Ты, растяпа, потерял ее, вот и все, а я сегодня нашел! На Поляне Серебристых Мхов. Застряла под камнем.

— На Поляне? — удивился Сяпа. — Там, где мы… Не может быть…

— Ну что тут такого? Когда сходит снег, много всего вытаивает.

— Расскажите-ка лучше про Утику, — поспешил сменить тему разговора Сяпа.