Электорат хакера - Северцев Петр - Страница 1

ПЕТР СЕВЕРЦЕВ

ЭЛЕКТОРАТ ХАКЕРА

Наконец-то наступили радостные перемены в погоде. Вместо той водянистой гадости, которой небеса брызгали в нас в течение трех дней, улицы города заполнились теплым солнечным светом. И несмотря на то, что желтые осенние листья все еще валялись разбухшими в бесконечных лужах, все же сила солнечных лучей обещала в ближайшее время удалить водяные болотцы с тротуаров города, а гуляющий ветерок должен засыпать их лиственным ковром, и наступит счастливая пора, называемая в народе «бабьим летом». Надо сказать, что этой поре радовались не только бабы, но и я сам.

С утра, готовя завтрак, я насвистывал самые дурацкие мотивы, которые я знал, а выйдя из квартиры, вдохнул полной грудью слегка еще влажный осенний воздух, который смешивался в моих легких с едкими парами сигарет «Соверен». Я медленно пошел к своему транспортному средству, а именно «ноль первым» «Жигулям» с целью оседлать старушку для своих дневных разъездов. Но увы, последняя не далась.

Двигатель как-то странно прогоготал и затих. Видимо, это была радость по поводу предстоящего дневного отдыха. Мысленно определив, что это может быть, я пришел к выводу, что забастовал карбюратор. Он категорически отказывался петь гимн труду и требовал отгула.

– Ладно, – сказал я, поскольку был в хорошем настроении. – Но только на сегодня.

И, подтверждая решительность своих слов, хлопнул дверью машины. Засунув сигарету в уголок рта, я с остатками хорошего настроения поперся к выходу со двора через арку. Однако выхода как такового я не обнаружил, во всяком случае пригодного для пешехода. Вся наземная часть была заполнена огромнейшей лужей, скопившейся за три дождливых дня. Я уже подумал, не вернуться ли мне и не заставить свою «коломбину» ездить, но потом решил напрячься и осторожненько, прижимаясь к стене арки, как канатоходец, стал пробираться к выходу на улицу. С утра я почистил свои ботинки на радостях по поводу хорошей погоды, и все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы их не запачкать.

И вот, когда я уже миновал почти весь проход и оставался один шаг к сухому месту, мои ушные мембраны потряс мощный звук оркестра, который резко, почти фортиссимо, начал играть бессмертное творение Шопена под названием «Похоронный марш».

Это было настолько странно и неожиданно: человек, почти преодолевший преграды, прошедший путь из темной подворотни к свету, был приветствован на выходе таким оригинальным образом. От неожиданности я потерял равновесие и, активно махая руками, с ужасом стал понимать, что я банально падаю спиной в лужу. В последний момент я извернулся и сделал шаг в направлении своего падения. Моя правая нога приземлилась в центр лужи. И чтобы ликвидировать возникшее раскоряченное состояние тела, мне ничего не оставалось, как поставить рядом с ней вторую.

Последующая картина была по-своему сочна и колоритна: в центре лужи, на выходе со своего двора, стоит мужчина в длинном сером плаще с сигаретой в угле рта и задумчиво наблюдает, как из его ботинок идут пузыри. Все это сопровождается не сильно греющим душу музыкальным рядом наяривающего оркестра.

Наконец, когда я убедился, что мои ботинки полны воды и я увяз в грязи по самую щиколотку, я понял, что точно влип и громко произнес сакраментальное:

– Е. твою мать!

И тут же спохватился, поскольку из соседнего двора начала свое движение похоронная процессия, выносящая тело усопшего. Подобные неформальные высказывания, таким образом, были несколько неуместны. Я выплюнул в лужу истлевшую сигарету и стал внимательно следить за процессией, пытаясь угадать, кто же из моих соседей имел неосторожность встретиться с дедушкой Кондратием.

Процессия была достаточно многолюдной, бросалось в глаза то, что в толпе было множество молодых, хорошо одетых женщин. Похоже на то, что покойный имел на молодежь женского пола большое влияние.

И тут сзади меня раздался звонкий, хорошо поставленный голос:

– Добрый день.

Я медленно, не переставляя ботинок, повернул голову в сторону обладателя голоса, желая узнать, кто же надо мной решил так поиздеваться. Передо мной стоял невысокого роста мужчина, коренастенький, с аккуратно причесанными волосами и маленькими черными глазками. Он был одет в темно-синий плащ с погончиками и производил впечатление отставного сотрудника ФБР.

– Ну, допустим, – ответил я ему.

– Простите, не понял, – маленькие светящиеся глазки на секунду стали холодными и серьезными.

– Допустим, он добрый, – пояснил я.

– А, вы в этом смысле? – глазки опять повеселели.

– Да, в этом смысле. Если вам нужно похоронное агентство – оно напротив, если же нужны похороны – они справа от меня.

– Мне нужен некто господин Мареев, – сказал незнакомец.

– В таком случае это я, и прошу следовать за мной, – и не выходя из лужи, я пошел прямиком обратно к себе во двор.

Незнакомец некоторое время, скорее всего, сопровождал меня недоумевающим взглядом, словно перед ним был спаситель, следовавший по воде, но решил все же не воспринимать все буквально, и шустренько перебрался во двор по краешку лужи. Я открыл дверь своей квартиры и, не закрывая, прошел вовнутрь. Коренастенький господин вошел и остановился в прихожей. Я еще раз печально посмотрел на свою обувь и резким движением швырнул ботинки в угол прихожей. Туда же были отправлены носки. Сам же я босиком пошлепал в ванную комнату, бросив незнакомцу:

– Проходите, чувствуйте себя как дома.

Тот, видимо, понимал все с первого раза, и стал быстро расстегивать плащ и снимать ботинки. Проделав все это, он обул ноги в мои тапочки.

Помыв ноги горячей водой и надев чистые носки и брюки, я явился к себе в кухню в запасных тапочках и с удивлением обнаружил, что на ней уже хозяйничает незнакомец, поставивший на плите чайник и расставляющий чашки. Заметив мой недоуменный взгляд, он сказал:

– Чтобы не простудиться, парения ног недостаточно, надо попить еще горячего чая. Это гарантирует вас от простуды. Надеюсь, вы не обидитесь, что я так бесцеремонно...

– Там еще есть куча грязного белья, и вторая половица в спальне поскрипывает. Устранив эти дефекты, вы гарантируете мою нервную систему от потрясений.

Гость добродушно усмехнулся и пропустил мою грубоватую шутку, продолжая разливать чай.

– Вообще-то я люблю кофе, – заметил я, бросая в свою чашку с чаем пару кусочков сахара.

– Ну, всего не предугадаешь, – парировал незнакомец. – К тому же чай гораздо полезнее.

Я не стал продолжать дискуссию, отхлебнул глоток чаю и сказал:

– Ну, теперь я готов вас внимательно выслушать. Кстати, с кем, собственно, имею честь?...

– Моя фамилия Гайдук, – как бы между делом отметил посетитель. – Сергей Геннадьевич.

– Очень, очень приятно, – сказал я, отсылая себе в глотку очередную порцию хорошо заваренного душистого чая. – И чем я могу быть вам полезен в ответ на любезно проявленную обо мне заботу?

– Небольшая преамбула, – быстро и коротко, деловито потирая руки, заметил Гайдук. – Как вы знаете, только что дан старт очередным выборам в областную Думу второго созыва. По Коровинскому избирательному округу наравне с другими выдвинул свою кандидатуру господин Ершевский. Полагаю, что эта фамилия вам знакома...

– Ни малейшего понятия, – радостно ответил я ему, чем его совершенно не смутил.

– Так вот, я исполняю функции начальника избирательного штаба господина Ершевского и в данном случае представляю здесь его интересы.

– А какие, собственно, у господина Ершевского могут быть здесь интересы? – удивился я.

– Сейчас я объясню. На сегодняшний момент единственная незанятая должность в штабе господина Ершевского – должность начальника службы безопасности на период избирательной кампании. С целью предложить вам занять эту вакансию я и явился сюда.

Я молча вытаращился на моего собеседника, и из моего открытого рта стал медленно улетучиваться сигаретный дым. Моему удивлению не было предела. Видя мою глупую рожу, Гайдук еще больше приободрился. Глазки еще больше засветились, губы напряглись кокетливой улыбкой. Он был явно доволен произведенным им впечатлением. Я же, будучи недоволен тем, что он явно доволен, стал медленно выходить из дурацкого оцепенения. Я загасил сигарету, тут же зажег новую и, выпустив в потолок дым и глядя, как он медленно расползается по побелке, задал показавшийся мне оригинальным вопрос: