Открытая тайна - "Вэй У Вэй" - Страница 26

Второе, у-вэй, предполагает любое действие, которое «ими» предпринимается, как результат предшествующих во «времени» причин, при этом любая попытка намеренного вмешательства в такое действие рассматривается как отсутствие какой бы то ни было попытки вмешательства. Ю-вэй по традиции обозначает феноменальное, или «ложное» действие, у-вэй — нефеноменальное, или «истинное» действие. Например, чувствующие существа едят, потому что питание необходимо как следствие физиологических причин, или засыпают, потому что сон необходим по схожей причине, независимо от того, желают они этого или нет. Это желание или намерение — психологический феномен, который не может оказывать никакого воздействия, если только не находится в согласии с предшествующими причинами.

Однако можно подвергнуть сомнению то, что понятие причины предполагает предшествование во времени, поскольку нет никакого адекватного основания предполагать, что причины, хотя и зависят от фактора времени, должны предшествовать следствиям. Значит, можно допустить, что следствия могут предшествовать некоторым своим причинам, которые таким образом будут последствиями во «времени» (в будущем) по отношению к моменту, когда происходят вызванные ими события. Хотя это и возможно, это не повлияет на видимую работу причинности[39].

Освобождение от всего того, что объективно, не оставляет объекта, который освобождается или от которого освобождаются. Не остается вообще никакой «вещи», физической или психической. Потому в том, что называется необъективностью, не может быть никакой сущности, и, следовательно, ни волеизъявления, ни причинности, поскольку не может быть никакой вещи, вызванной причинами, и все эти понятия становятся просто феноменальными концепциями.

Чистое освобождение от объективности — это чистое функционирование праджни.

56. К Шиле[40]

I

Когда букашка видит, это я смотрю,

Когда соловей поет, это я пою,

Когда лев рычит, это я рычу.

Но когда я ищу себя, я не вижу ничего —

потому что видеть нечего.

Шиле

тоже не может меня увидеть, потому

что когда она пытается меня увидеть,

это я смотрю, и она ничего не может сделать,

поскольку только я могу что–то делать.

Букашка может сказать то же самое,

и

Шиле

тоже, потому что нас не трое,

не двое и не один.

Я — и море, и звезды, и ветер, и дождь,

Я — все, что имеет форму, поскольку форма —

это мое видение всего.

Я — каждый звук, поскольку звук —

мое слышание всего,

Я — все вкусы, каждый запах, все, к чему можно

прикоснуться,

Поскольку то, что воспринимаемо, есть

мое восприятие этого,

И все ощущения мои.

У них нет другого существования,

как нет и у меня — поскольку я есть то,

что они есть, и они есть то, что я есть.

Я есть то, что есть вселенная, и вселенная есть

то, что я есть.

И нет никакого

другого

и даже никакого

одного

вообще.

Гате, гате, парагате,

парасамгате,

Бодхи!

Сваха!

II

Хотя такие проявления, как ураганы и торнадо, наводнения и цунами разрушительны по своей природе, может показаться, что о недружелюбных феноменах забыли упомянуть выше. Феноменально разрушительные аспекты чистого функционирования можно представить следующим образом:

Кошка играет с мышкой и ест ее, лев убивает антилопу и пожирает ее,

Охотник стреляет в фазана и съедает его на обед, каннибал готовит миссионера и пирует,

Солдат сбрасывает атомную бомбу и уничтожает десять тысяч живых существ.

С точки зрения злодеев, происходящее с кошкой, львом, охотником, каннибалом и солдатом оценивается как «добро».

С точки зрения жертв, происходящее с мышкой, антилопой, фазаном, миссионером и бомбардируемыми оценивается как «зло».

Для каждого каждое деяние кажется его деянием или его переживанием, но никто не может совершать никаких деяний или испытывать какие–то переживания, поскольку никакой феноменальный объект сам по себе не имеет независимого существования. И судей нет.

Только я есть функционирование, проявляемое таким образом, — и все чувствующие существа с полным правом могут повторить эти семь слов.

Между этими видимыми действиями невозможно разделение, потому что действие должно быть предпринято деятелем, а поскольку ноуменально я не сущность, нет и никакой сущности, которая могла бы совершать действия. Функциональный аспект ноуменальности, будучи лишенным качеств, не имеет отличительного свойства, которое можно было бы приложить к феноменальному проявлению. И ответственность — это психологическая концепция, основанная на воображаемой независимости волеизъявления.

Радость и печаль, удовольствие и боль — эмоциональные феномены, которые, как кажется, ощущаются объектами во всех стадиях сна, например, в ночных кошмарах или в «сновидении в бодрствовании» обычной жизни, а чистое функционирование ноуменальности лишено различий и неуязвимо.

«Глаз видит, но не смотрит», — как указал Чжуанцзы более двадцати столетий назад. «Ты» видишь, но смотрю Я. Кажется, что чувствующие объекты переживают и действуют, но все это функционирование ноуменально. Нет никакого деятеля, нигде и никогда, как говорил Лотосорожденный (Падмасамбхава), и никакого деяния, поскольку как искомое есть искатель искомого, так и содеянное есть деятель деяния, а такового не существует.

Я есть искание, которое есть и искомое, и искатель, и я есть делание, которое есть и деятель, и деяние.

57. Золотой ключ

Любой, кто когда–либо ощущал чисто концептуальное существование времени или пространства, держал в своем уме ключ к вратам без ворот, за которыми простирается понимание природы проявленного — то есть вселенной по отношению к чувствующим существам.

Вряд ли можно узнать, сколько из них воспользовались этим золотым ключом, но не был ли открыт более прямой путь к этому пониманию?

Чтобы воспринимать, все проявленное зависит от протяженности того, что требуется воспринять — в видимом пространственном измерении, а также продолжительности такой протяженности в измерении времени. Без этих двух неразделимых посредников, называемых «пространством» и «временем», никакое проявление не может возникнуть в восприятии.