100 великих географических открытий - Баландин Рудольф Константинович - Страница 19

Чувства Колумба вызывают симпатию. Понимая, что совершил подвиг познания, он как бы со стороны просветленным взглядом смотрит на суету и корысть людей. Так было во время первого путешествия.

Высокое моральное удовлетворение вскоре отступило перед стремлением к материальным благам. Не потому, что Колумб слишком превозносил их. Он жил и действовал не сам по себе, а в обществе, законы которого он, тем более чужестранец, не мог нарушать. Надо было возместить расходы по снаряжению экспедиции, расплатиться со своими подчиненными. Как только он пытался уклониться от своих обязательств, его жизнь и свобода оказывались под угрозой.

Человеку не дано избавиться от влияния не только природной, но и социальной среды. Вот и Колумбу суждено было явиться для Нового Света не пророком новой возвышенной веры, а предвестником кровавой конкисты и колониального разбоя. При его участии началось разрушение самобытной культуры и уничтожение населения Нового Света. Сказалось и то обстоятельство, что рискованные приключения на новых землях привлекали прежде всего авантюристов, проходимцев и всякий сброд. (Ради завоевания новых колоний отпускались даже уголовники из тюрем.) Да и общая обстановка в Европе была непростой.

Конец средневековья отмечен серьезным кризисом христианской церкви. Она превратилась в мощную, жестокую организацию, руководители которой были обуяны жаждой власти и материальных благ. Формально признавая заветы Христа (даже на зло отвечать добром!), церковники фактически действовали вопреки им. Справедливо возмущаясь подобными деяниями, современник Колумба, епископ Бартоломео Лас Касас, писал о конкистадорах: «Они шли с крестом в руке и с ненасытной жаждой золота в сердце».

За великим открытием началось великое завоевание (так переводится слово «конкиста»). Человек в борьбе с природой и себе подобными привык действовать силой — властно и жестоко.

МНИМОЕ ЦАРСТВО ВЕЛИКОГО ХАНА

(англичане и португальцы в Северной Америке)

Судя по карте мира, составленной фламандцем П. Рейсом (1508), просвещенные европейцы были уверены, что Колумб открыл в Южном полушарии обширную Землю Святого Креста, а за островами Карибского моря находится Китай (Гренландию считали северо-восточной окраиной Азии).

Материк, который позже стали называть Северной Америкой, был открыт в 1497 году. Этому достижению предшествовал ряд случайных обстоятельств. Генуэзский купец и моряк Джованни Кабота переселился в молодости в Венецию, где женился и стал отцом трех сыновей. По какой-то причине он решил переселиться в город Бристоль в Западной Англии — крупный порт и центр английского рыболовства в Северной Атлантике.

После первых сообщений об открытиях Колумба бристольские купцы решили организовать экспедицию в Китай или Индию. Наиболее убедительно обосновал плавание опытный мореход Джованни Кабота, которого теперь называли на английский манер Джоном Каботом. В 1496 году испанский посол написал из Лондона королю Фердинанду: «Некто, как Колумб, предлагает английскому кораблю предприятие, подобное плаванию в Индию».

Но прежде чем Испания выразила протест против возможных притязаний на открытые ее мореплавателями новые земли, Кабот и его три сына получили патент от Генриха VII на плавание «ко всем местам, областям и берегам Восточного, Западного и Северного морей» (из дипломатических соображений не упоминалось южное направление). Им предписывалось «искать, открывать и исследовать всякие острова, земли, государства и области язычников и неверных, остающихся до сего времени неизвестными христианскому миру».

Несмотря на столь обширные планы, был снаряжен лишь один небольшой парусник с экипажем в 18 человек. Вот что писал Кабот о своем плавании: "Так как я исходил из шарообразности[4] и должен был найти при плавании на северо-запад более короткую дорогу в Индию, то я доложил об этой мысли королю[5], который согласился со мной. Он повелел надлежащим образом снарядить для меня две каравеллы, и в начале лета 1497 года я вышел в мое северо-западное плавание с намерением найти именно ту землю, где лежит Китай, с замыслом повернуть оттуда в Индию".

По-видимому, вторую каравеллу так и не снарядили (или она вернулась, не завершив экспедицию). Интересно, что Кабот настойчиво утверждает, будто взял курс на северо-запад. Это, очевидно, сознательная ошибка (такой маршрут привел бы его прямиком к берегам Гренландии). Он шел на запад, с небольшим отклонением к югу.

Судя по этой записке, Кабот, подобно Колумбу, существенно преуменьшал размеры земного шара, как все ученые того времени не догадывался о существовании Тихого океана. О том, как пристально следили представители разных государств за подобными предприятиями, можно судить по письму венецианского купца Лоренцо на родину 23 августа 1497 года:

"Наш венецианец, который отплыл из Бристоля на маленьком судне, чтобы отыскать новые острова, уже вернулся и сообщает, что открыл на расстоянии 700 итальянских миль отсюда страну Великого хана, проплыл вдоль этой страны 300 миль и высаживался на берег, но людей там не видел. Однако он привез королю силки, которые были расставлены для ловли дичи, и иглу для вязания сетей; он видел также несколько деревьев с надрезами, из чего заключил, что там должны жить люди… Он был в дороге три месяца… Король обещал венецианцу предоставить для следующего плавания 10 кораблей… Он находился со своей супругой, венецианкой, и сыновьями в Бристоле. Его имя Дзуале Талбот[6]. Его называют Великим адмиралом и ему оказывают высокие почести; он разнаряжен в шелка, а англичане гоняются за ним как сумасшедшие".

Возможно, в последнем сообщении есть толика преувеличения (все-таки рассказ о земляке!). Однако, безусловно, англичан сильно взволновали сведения о царстве Великого хана. Вдобавок, Кабот видел на мелководье — по-видимому, на Ньюфаундлендской банке, огромные косяки сельди и трески. А ведь рыбный промысел был одной из экономических опор страны.

В апреле следующего года Джон Кабот возглавил более крупную экспедицию в «Китай». В пути он умер; руководство перешло к его сыну Себастьяну. Они достигли Нового Света и направились вдоль берега на юго-запад в надежде встретить богатые города. Но, высаживаясь на берег, они встречали только людей, одетых в звериные шкуры. Не имея в достатке припасов и, возможно, встречая отпор со стороны туземцев, участники экспедиции вернулись на родину. Это предприятие не окупило затраченных на него средств. Добытые сведения не внушали надежд на то, что проторенным Каботами путем можно достичь цивилизованных государств Нового Света, с которыми можно было бы совершать выгодный торговый обмен. Англичане на несколько десятилетий потеряли интерес к открытым землям, не сулившим никакой выгоды.

Правда, португальцы рассудили иначе. Король Мануэл согласился отправить к открытым англичанами землям экспедицию под руководством Гашпара Кортириала, которому предоставлялись права на «все острова или материк, которые он найдет или откроет». В мае 1500 года Кортириал направился из Лиссабона на северо-запад, пересек Атлантический океан и, судя по всему, побывал на Лабрадоре, ознакомившись с его природными условиями. Название Терра-ду-Лаврадор («Земля Пахаря»), которое он дал этой местности, — свидетельство того, что он надеялся организовать здесь плантации, используя «полудиких» туземцев в качестве рабов.

На следующий год Гашпар Кортириал, возглавляя три каравеллы, вновь отправился к берегам Нового Света. Экспедиция обследовала территории, расположенные южнее ранее открытых земель. Португальцы обнаружили многоводные реки, из чего справедливо заключили, что перед ними не остров, а материк. Через десять дней после возвращения первого судна экспедиции венецианский посол в Лиссабоне Паскуалиго отправил на родину подробный отчет о результатах плавания. По его словам, доставленные в Португалию туземцы «очень боязливы и кротки… Они разговаривают, но никто их не понимает. В их стране нет железа, но они делают ножи и наконечники для стрел из камней. У них много лососей, сельдей, трески и другой рыбы. У них много лесу — буков и особенно хороших сосен для мачт и рей… Из всего этого следует, что король надеется получить много пользы от страны, от корабельного леса, в котором он нуждается, и от людей, которые будут неутомимыми работниками и превосходными рабами».