Муж как все мужья - Севела Эфраим - Страница 5

Дочь (кладя на аппарат телефонную трубку). Самолет прибывает в 7.30. Завтра.

Ципора. Слава Богу! Мы успеем ее встретить. Ведите себя, дети, прилично. Порадуйте нашу тетю.

Младший сын. Надеюсь, она едет не с пустыми руками?

Дов (шлепнув его по затылку). Ты — циник, Барух Спиноза.

Дов отставил недопитую чашку кофе, закурил сигарету, пустил струйку дыма из волосатых ноздрей и с нежностью посмотрел на склоненные головы детей, поспешно завершающих завтрак. Лицо его смягчилось, и от избытка чувств он запустил свой палец глубоко в ноздрю и стал сладостно ковырять в носу.

20. Экстерьер.

Улица Тель-Авива.

(День)

Дов с семейством на прогулке. Останавливаются у киоска, заказывают соки. Продавец выжимает сок из грейпфрута, апельсина, киви и моркови. Эту смесь пьет только Дов, а жена и дети предпочитают сок только из одного фрукта. И все они пьют через соломинки из высоких стаканов и с достоинством оглядывают прохожих. Семья отдыхает. Семья наслаждается отдыхом.

А тем временем, нарушая покой, по улице движется шумная демонстрация с плакатами. На всех транспарантах надпись: «Вернем оккупированные территории арабам в обмен на мир между нашими народами».

Дов. Вот за что я люблю наш Израиль — за демократизм. Ты можешь орать все, что тебе вздумается. Хочешь биться головой об стену? Ради бога! На здоровье! Только стену не сломай! Она ведь чья-то собственность.

Ципора. Ая решительно против демократии.

Дети (наперебой). Ты, мама? Против демократии?

Ципора. Против! Вашему отцу хоть бы на время заткнули рот… и он бы не молол столько глупостей.

Дов (не обидевшись). И это еще раз доказывает, что ты всего лишь женщина. И ничего больше. А мы, мужчины, — политики. Вот, к примеру, смотри, глупая женщина. Что требуют эти демократы? Они страстно желают мира нашей стране. И я на все сто процентов на их стороне. Более того! Я немедленно присоединяюсь к ним.

Ципора. Ты с ума сошел! В кои-то веки семья выбралась погулять…

Дов. Дети! За мной! Пусть ваша мать беспечно прогуливается и пялит глаза на витрины. А мы идем бороться за мир!

Схватив детей за руки, он устремляется в толпу демонстрантов. Ципора, оставив недопитым свой сок, бросается за ними. А Дов уже размахивает взятым у кого-то плакатом и вместе с детьми скандирует лозунги.

Ципора (стараясь не отстать от Дова). Ох, идиот! Ох, полоумный! Наказал меня господь мужем…

В это время другая колонна демонстрантов, двигаясь в противоположном направлении, поравнялась с ними. Они тоже кричат. Но абсолютно иное. Дов читает их плакаты, перестает выкрикивать лозунги, призывающие к миру с арабами, и, растерянный, останавливает детей, тоже читающих плакаты, на которых написано: «Не уступим ни пяди нашей земли! Она пропитана кровью!»

Дов. Ты знаешь, Ципора, и они правы. Скажу больше того: правы на все сто процентов. Не уступим ни пяди. Это — земля наших предков. Ципора! Я — с ними! И пусть правительство попробует не услышать наш голос! Такое правительство будет сметено гневом народа!

Он сунул кому-то плакат, который держал в руке, и бросился в толпу новых демонстрантов. Дети поспешили за ним. Во весь голос Дов выкрикивает новые лозунги.

21. Интерьер.

Аптека.

(День)

В маленькой уютной аптеке за прилавком — прехорошенькая аптекарша. Покупателей нет. Один лишь Рома да старушка, получившая лекарство и подслеповато направляющаяся к выходу. Рома же ничего не покупает, а лишь разглядывает витрину изнутри, стоя спиной к аптекарше.

Аптекарша. Могу я вам помочь?

Рома (кинув на нее робкий затуманенный взгляд). Нот, нет. Не извольте беспокоиться…

Аптекарша. Но вы у нас уже не первый раз и… ничего не покупаете.

Рома. Я могу и купить что-нибудь… если вы настаиваете.

Аптекарша. Я не настаиваю. Зачем покупать медикаменты, если в них, слава богу, нет нужды? Но, с другой стороны, какой вам интерес рассматривать витрины? Хотите купить аптеку?

Рома. Что вы, что вы! Где взять столько денег? Я — иммигрант.

Аптекарша. Из России?

Рома. А как вы угадали?

Аптекарша. Тут большого ума не нужно. Мои родители оттуда же.

Рома. Слушайте… как хорошо.

Аптекарша. А чего хорошего?

Рома. Вы говорите по-русски.

Аптекарша. В этой стране каждый второй говорит по-русски. Особенно — неприличные слова.

Рома. И ваш муж говорит по-русски?

Аптекарша. Нет. Он из Аргентины. Выдумаете, что в испанском языке нет ругательств? Слава богу, он все время в поездках, закупает товар.

Рома. Это прекрасно!

Аптекарша. Что тут прекрасного? Моя молодость проходит в постоянных разлуках. Я ведь не камень. Да, так что же вас привлекает в моей аптеке, когда у вас нет нужды в лекарствах?

Рома. Есть нужда… Я хожу сюда не просто так.

Аптекарша. Какое же вам лекарство нужно? Может быть, у меня в аптеке его нет?

Рома. Есть!

Аптекарша. Я вас поняла. Больше ни слова. Мой муж возвращается завтра.

Рома уныло поник.

Аптекарша. Но снова улетает. Он жутко ревнивый. Сумасшедшая кровь. Место свидания — на вашей совести. И чтоб было соблюдено абсолютное инкогнито. Моя честь — в ваших руках.

22. Экстерьер.

Кафе на тротуаре.

(Вечер)

За одним из столиков сидит знакомая нам компания: Дов, Рома и еще один грузчик. Усатый. Как обычно, они что-то попивают и разглядывают прохожих. Предпочтительнее — женщин.

Дов. Сегодня я угощаю. У меня — праздник.

Приятель. Как можно сегодня веселиться?! Весь Израиль в трауре. Вы что, радио не слушаете? Арабы захватили наш пассажирский самолет.

Дов (ему в тон). Летевший рейсом Нью-Йорк — Тель-Авив.

Приятель. И грозятся убить всех пассажиров, если мы не выполним их требования.

Дов. Ты думаешь, только у тебя есть радио?

Приятель. Тем более… Не вижу повода веселиться.

Дов. Этим рейсом летит к нам в гости тетя моей жены… И не долетела. Арабы заставили самолет приземлиться в Африке.

Приятель (Роме). А ты чему улыбаешься?

Рома. Этим же самолетом из Америки возвращалась моя теща… Анна Ивановна… имеющая к евреям лишь то отношение, что ее дочь еще в Москве вышла замуж за меня.

23. Экстерьер.

Израильский самолет застыл на фоне африканских пальм.

24. Интерьер.

Салон самолета.

Самолет полон евреев. Много хасидов. По проходу с автоматами в руках прохаживаются два арабских террориста Анна Ивановна и тетя Ципоры сидят рядышком.

Тетя. Представляю, как обрадуется муженек мое племянницы…

Анна Ивановна. А уж мой-то зятек — на седьмом небе.