Ромео и Джульетта - Шекспир Уильям - Страница 15

Сцена шестая

Действие III

Сцена первая

Ты похож на тех, кто, входя в трактир, кладет шпагу на стол со словами: «Пронеси, Господи», – и хватается за нее при второй чарке без надобности.

Разве я таков?

Милый мой, ты горяч, как все в Италии, и так же склонен к безрассудствам и безрассуден в склонностях.

Неужто?

А то нет? Он еще сомневается! Ведь ты готов лезть с кулаками на всякого, у кого на один волос больше или меньше в бороде, чем у тебя, или только за то, что человек ест каштаны, в то время как у тебя глаза каштанового цвета. Голова у тебя набита кулачными соображениями, как яйцо здоровою пищей, и, совершенно как яйцо, сбита всмятку вечными потасовками. Разве ты не поколотил человека за то, что он кашлянул на улице и разбудил твою собаку, лежавшую на солнце? Разве ты не набросился на портного, осмелившегося надеть новую пару до Пасхи, или на кого-то другого за то, что он новые башмаки подвязал старыми лентами? И такой-то хочет научить меня миролюбью!

Если бы я любил ссоры, как ты, я дал бы застраховать себя с гарантией на час с четвертью.

Словечко-два? Скажите, какая важность! Я думал, удар-другой.

Я всегда готов к вашим услугам, дайте мне только повод.

Его еще надо давать?

Меркуцьо, ты в компании с Ромео?

В компании? Это еще что за выраженье? Что, мы в артели бродячих музыкантов? Если так, то не прогневайтесь. Вот мой смычок, которым я вас заставлю попрыгать. Это мне нравится! В компании!