Робинзоны космоса (журн. вариант) - Карсак Франсис - Страница 8

— Я с тобой, — сказал Мишель.

Мы полезли вверх, разматывая на ходу телефонный провод, но не успели добраться и до половины подъема, как послышались резкие щелчки и полетели осколки камней: нас заметили. Прижимаясь к скале, мы обогнули вершину и начали пробираться дальше по противоположному склону.

Сверху вражеские линии открылись как на ладони. От выдвинутого вперед небольшого дота с тяжелым пулеметом к тылам шла глубокая траншея. По флангам были разбросаны гнезда автоматчиков и одиночные окопы, в которых шевелились люди.

— Портной говорил, что здесь человек пятьдесят-шестьдесят, но, судя по линиям укреплений, больше, — заметил Мишель.

На расстоянии около километра по прямой на склоне горы была ясно видна поляна с замком посредине. Запищал телефон.

— Алло! Алло! Через минуту открываем огонь по замку. Наблюдайте! — приказал Бёвэн.

Я бросил взгляд на наши позиции: половина добровольцев, развернувшись цепью, залегла под самым гребнем лощины; остальные суетились вокруг катапульт и ракетных установок.

Ровно в 8.30 шесть огненных струй вырвались из лощины и взлетели высоко в небо, оставляя за собой дымные хвосты. Потом след оборвался: ракеты израсходовали горючее. На парковой лужайке перед замком засверкали вспышки. Через несколько секунд до нас донеслись сухие разрывы.

— Недолет тридцать метров, — сообщил я.

На белой террасе замка появились четыре черные фигурки.

Снова взметнулись шесть ракет. На сей раз они упали точно. Одна взорвалась прямо на террасе, и маленькие фигурки попадали; потом три поднялись и потащили четвертую внутрь. Вторая ракета влетела в окно, замка. Остальные попали в стены, которые, похоже, не особенно от этого пострадали.

— Цель накрыта! — прокричал я.

Обстрел замка продолжался. Следующим залпом была подожжена автомашина Хоннегера, стоявшая справа от дома.

— Теперь корректируйте огонь катапульт! — послышался в телефоне голос Бёвэна.

Три первых снаряда упали за дотом.

— Небольшой перелет, — сообщил Мишель, привставая.

Я дернул его вниз: не в силах поразить наших людей, укрывшихся в лощине, враг начал обстреливать нас из пулемета и автоматов. В течение нескольких минут мы не могли поднять головы, свинцовый рой с жужжанием проносился над нами, заставляя прижиматься к камням.

— Надо будет укрепить наблюдательный пункт. А пока давай спустимся пониже, — предложил я.

Пулемет смолк, автоматы тоже затихли.

— Открываем беглый огонь по вражеским позициям! — сообщил телефон. — Наблюдайте!

Ракеты начали рваться на открытых местах или в чаще ельника, не причиняя заметного ущерба, если не считать загоревшейся копны соломы.

Враг вновь открыл огонь, но теперь по гребню лощины. Один из наших людей, раненный, сполз вниз. Вскоре подъехал грузовик с ракетами более крупного калибра; из кабины выскочил Массакр.

— Катапульты, внимание… залп!

На этот раз все бомбы взорвались на вражеском доте. Оттуда послышались стоны, однако пулемет продолжал стрелять.

— Вот тебе пример явного превосходства навесного огня, — сказал Мишель. — Настильным огнем они ничего не могут нам сделать, а мы рано или поздно разворотим их нору.

— Непонятно, почему они не пытаются захватить гребень лощины?

— Атаку легко отбить.

— Смотри, смотри!

— Внимание! — крикнул Мишель в телефон. — Шесть человек ползут слева. Видите?

Четверо добровольцев переместились на левый фланг.

Враг поливал из автоматов гребень лощины с такой яростью, что держаться там стало невозможно, и папаша Борю со своими людьми отступил. Из окопов противника выскочили человек тридцать. Они бежали, ложились и снова вскакивали.

— Атака по фронту! — сообщил Мишель. Слева вспыхнула перестрелка. Бёвэн подпустил нападающих на пятнадцать метров к лощине, потом отдал приказ гранатометчикам. Гранаты сработали великолепно, уложив сразу одиннадцать человек. Прежде чем враг отошел, папаша Борю снял еще двоих из своего винчестера. На левом фланге у нас был один убитый и двое раненых, а противник потерял четверых.

Катапульты метали бомбы без перерыва. Двенадцатый залп оказался особенно удачным: одна бомба попала в дот, и пулемет, наконец, умолк. Три гнезда автоматчиков тоже были подавлены, а четвертый смолк сам, очевидно, заклинило ствол. Тогда добровольцы пошли в атаку. Потеряв еще двоих ранеными, они ворвались во вражеские окопы и захватили трех пленных; остальные успели отступить.

Короткий допрос пленных позволил установить силы противника. Они потеряли семнадцать человек убитыми и двадцать ранеными, в живых осталось около пятидесяти. После первой победы мы захватили два автомата, тяжелый пулемет и много боеприпасов. Наша маленькая армия сразу стала неизмеримо сильнее. Мы с Мишелем покинули свой наблюдательный пункт.

Пока разведчики, которых послали наши, продвигались вперед, мы обстреливали замок. С любопытством следил я за полетом первых ракет крупного калибра. На этот раз стены не выдержали и целое крыло дома обрушилось.

В замке вспыхнул пожар.

Наконец разведчики вернулись. Вторая линия вражеской обороны проходила в двухстах метрах от замка и состояла из окопов с тремя пулеметными гнездами и отдельными ячейками автоматчиков. Заканчивая донесение, папаша Борю добавил:

— Непонятно, что они собирались делать со всем этим оружием. Не могли же они знать наперед, что с нами случится! Надо будет сообщить в полицию.

— Так ведь мы теперь и есть полиция, старина!

— Правда, я и забыл. Ну, тогда все проще!

Бёвэн вместе с нами поднялся на вершину холма, тщательно осмотрел местность и попросил Мишеля наскоро набросать план. Тому это не составило труда: Мишель на досуге рисовал, и рисовал превосходно.

— Вы останьтесь здесь с двумя бойцами и артиллерией, — решил Бёвэн. — Я беру с собой только пулемет и катапульту. У меня есть три сигнальные ракеты. Когда увидите их, прекращайте огонь.

— Массакр пойдет с вами?

— Нет. Ведь он единственный хирург на этой планете!

— Правильно. Но не забывайте, что вы единственный инженер.

Наши добровольцы двинулись к замку, волоча за собой пулемет и катапульту. Я приказал ракетчикам открыть огонь по вражеским окопам. Обстрел продолжался сорок пять минут.

Без бинокля мы не могли определить нанесенный врагу урон и только, старались сосредоточить огонь там, где разведчики засекли пулеметные гнезда. После тридцать пятого залпа заговорил, наконец, и наш пулемет. Сорок пятый залп обрушился прямо на вал. Вслед за этим я увидел дымный след сигнальной ракеты и приказал прекратить огонь.

По ту сторону замка вспыхнула перестрелка: наши атаковали с фронта и с тыла. С облегчением я отметил, что пулеметы врага молчат. Схватка продолжалась минут двадцать. То и дело слышались взрывы гранат; глухо рвались бомбы катапульты. Потом все стихло. Мы переглянулись, не в силах скрыть беспокойства. Чем кончилась атака? Много ли жертв? Наконец из лесу показался доброволец, размахивая листком бумаги.

— Все в порядке, — сказал он, задыхаясь, и протянул донесение.

Мишель, поспешно развернув листок, прочел вслух: «Окопы захвачены. У нас пять убитых и двенадцать раненых. Противник понес большие потери. Человек двадцать забаррикадировались в замке. Возьмите грузовик, подвезите ракетные направляющие и доктора. Остановитесь у домика егерей. Будьте осторожны: в лесу могут скрываться враги». Мы встретили Бёвэна у охотничьей сторожки.

— Дело было горячим, но зато кончилось быстро. Ваши ракеты, — сказал Бёвэн дяде, — просто великолепны! Без них… и без ваших катапульт, — добавил он, обращаясь ко мне,- нам бы несдобровать

— Кто убит?

— Трое рабочих — Салавэн, Фрё, Робер — и двое крестьян, как их звали, не знаю. Тут, в сторожке, трое тяжелораненых.

Массакр немедленно прошел к ним.