Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – «смотр сил» - Назаров Михаил Викторович - Страница 164

Свое пребывание в рассеянии среди чужих народов евреи часто сравнивали с новым "рабством египетским", моля своего "бога" об избавлении. При этом, как свидетельствовал эксперт защиты проф. Троицкий, «агнец вообще был установлен в воспоминание о всех событиях, сопровождавших бегство евреев [из Египта], и обо всех казнях египетских» [441]. Возможно, наиболее усердные иудеи использовали для этого и принесение в жертву христианского агнца с употреблением его спасительной крови, например, в маце. (Пресловутая маца к этому празднику изготовляется по особому ритуалу как воспоминание опресноков, которыми евреи питались во время странствования в пустыне при бегстве из Египта; причем мацу изготовляют ритуально в одном центральном месте, откуда рассылают во все общины, даже за тысячи километров – почему-то они не вправе сами печь мацу: чего-то им для этого на местах не хватает.)

Ритуальные убийства христианских детей чаще всего случаются на Песах, возможно, еще и потому, что на этот праздник иудеями был распят Христос – в воспоминание этого события в виде его имитации. Было бы странно, если бы при такой ненависти ко Христу евреи праздновали свой Песах без воспоминания о тогдашнем распятии Сына Божия с клятвой «кровь Его на нас и детях наших» (Мф. 27:25).

5. Разумеется, далеко не все иудеи (есть ведь "культурные") способны в упомянутых случаях прибегать к действительным ритуальным убийствам, довольствуясь, например, игрушечными виселицами для "антисемита" Амана (распространенные детские подарки) и пирожками в виде его ушей (традиционное пуримское угощение). Но ведь есть иудеи и не столь "культурные", есть и фанатичные раввины, для которых иудейское законодательство о жертвоприношениях вкупе с талмудическими предписаниями об убийстве христиан становится гремучей смесью для буквального руководства к действию. Для тех, кто избрал себе отцом диавола, такое действие более чем вероятно, да и конкретных указаний в иудейских "священных" книгах, которые можно истолковать как инструкцию к жертвоприношению, – на Киевском процессе было выявлено вполне достаточно.

6. С этим могут быть связаны и те верования о целебности христианской крови, о которых сообщил монах Неофит. Можно предположить, что не все детали в его повествовании точны, иногда речь идет лишь о примитивных хасидских суевериях. Но дело здесь не столько в "лекарственном" назначении крови, сколько в ритуально-мистическом.

Еврейская сторона всегда подчеркивает, что «кровь запрещена к употреблению в пищу» – как это на процессе Бейлиса утверждала и защита, и все раввины России в своем знаменитом коллективном заявлении в связи с обвинением Бейлиса. Но речь в данном случае идет не о пище, а о символическом употреблении крови в ритуальных целях, даже если это бывает связано с принятием ее внутрь.

У многих народов с древних времен отношение к крови было мистическим, у язычников она использовалась в магии, нередко практиковалось употребление крови врагов как элемент военного магического ритуала (а не как разновидность "пищи"). И по книгам Ветхого Завета мы видим, что в еврейской традиции отношение к крови изначально было притягательным, мистически-ритуальным [442]. Кровь животных, приносимых в жертву в Иерусалимском храме, священники собирали в сосуды и ритуально проливали над главной святыней – ковчегом завета, помазывали ею край правого уха, большой палец правой руки и большой палец правой ноги первосвященника, пальцами окропляли его одежды, жертвенник, завесу храма [443]. И им от этого животного натурализма не было неприятно, наоборот. Резник в иудаизме – не мясник, а уважаемое религиозное лицо, как и могель, совершающий обрезание. При ритуале обрезания мальчиков (это тоже как бы имитация жертвоприношения младенца еврейскому "богу") кровь отсасывается ртом, собирается в сосуд с водой и присутствующие должны с молитвою своему "богу" умываться этой кровяной водой [444]).

О спасительном помазании жертвенной кровью косяков дверей при исходе из Египта уже сказано. Можно предположить, что и сегодня для подобных ритуальных целей евреям бывает нужна кровь, и берется она не только от ягнят, но и от христианских жертв (впрочем, приравненных к животным: это все равно, что зарезать барашка).

Заметим, что и признание евреем только по матери, объясняется прежде всего тем, что ребенок находился в ее чреве и заимствовал ее священную еврейскую кровь.

В Ветхом Завете отражено священное отношение евреев к крови: «Потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает» (Лев. 17:11). У евреев кровь запрещено употреблять как обыкновенную пищу именно потому, что она считается священной и имеет более важное назначение. Как об этом писал о. Павел Флоренский в письме Розанову:

«Кровь, изъятая из обращения кулинарного, изъята именно потому, что сохраняется для моментов священнейших... Так, во многих культах известное животное безусловно возбраняется верующим и окружено всяческими запретами: его нельзя убивать, его нельзя употреблять в пищу. Но в известные времена и сроки оно священно заколается и священно поедается... Кровь гоев, тоже животных, вероятно, надо рассматривать как именно такой род в обычное время запретной пищи. Но я охотно допускаю, что очень немногие, только из избранных избранные в иудействе посвящены в эту тайну» [445].

В.И. Даль в своем исследовании приводил ссылки на еврейские книги, разрешающие употребление крови: «В книге Сулхан Орух [Шулхан арух], стр. 42, ст. 67, это сказано также ясно: "кровь скота и зверя употреблять в снедь нельзя, а кровь человеческую, для пользы нашей, можно"».

Пранайтис привел цитаты из Талмуда (трактат "Макширин", 6, 4) с разрешением пить кровь, которая «причисляется к таким же [чистым] напиткам, как молоко, вода, вино и пр. Там же далее говорится об употреблении, – именно как напитка, крови рудометной, т.е. полученной от прокалывания кровеносного сосуда» (но не от резания) [446]. Эксперт Троицкий тоже признал на процессе, что в определенных важных случаях кровь у евреев имеет «громадное значение» и для употребления внутрь, «если бы врач прописал такой рецепт» [447], а также допускается в пищу в вареном виде. Это означает, что подмешивание крови в "священную" мацу, которую пекут, для евреев не запрещено, тем более что ее поедание – важный религиозный ритуал.

Таким образом, заключает Пранайтис: «Еврейский религиозный закон придает крови вообще, а человеческой в частности чрезвычайное значение – символическое, магическое и лечебное. Он допускает употребление этой крови даже в пищу» [448].

Все эти три значения, очевидно, соединяются в иудейских ритуалах. По зачитанному на Киевском процессе свидетельству бывшего раввина, ставшего афонским монахом Неофитом [449] (его книга " Опровержение иудейской религии и ее обрядов на основании Ветхого и Нового Заветов" – искренняя исповедь человека, завершающего свою земную жизнь: все эти обряды, пишет Неофит, «я сам усердно совершал и хранил в строжайшей тайне все время, пока был хахамом или раввином» [450]), такая кровь пусть и в символических дозах – например, в виде пепла от сожженной материи, пропитанной кровью и др. – используется во всех важнейших праздниках и торжественных событиях евреев: «при обрезании, браке, в опресноках Пасхи, при погребениях и в своем плаче о разрушении Иерусалима» – как будто это делается для мистического сплочения, повязывания кровью («кровь его на нас и детях наших») всех членов еврейского народа в его антихристианстве.