Древняя Русь и Великий Туран - Гусев Олег Михайлович - Страница 2

На огородах Псковщины вы найдёте каменные рубила, которыми размельчали зелёный корм свиньям и курам в конце XIX века. Домашние каменные жернова в деревнях России широко использовались вплоть до 1950-х гг.

Немцы, ныне живущие на землях западных славян, изделия из железа и бронзы записывают в свою историю, а посуду из глины, обнаруженную в тех же слоях, - в славянскую.

Древнеегипетские пирамиды сложены не из 600-тонных блоков каменных, а, как оказалось, отлиты из бетона в XIV-XV вв. н.э. «Историки» молчат, что шахтёры в пластах угля находят металлические «детали» непонятного предназначения, что в Индии и Южной Америке найдены скелеты людей-великанов более 10 метров ростом.

Артефакты, не укладывающиеся в рамки принятой ныне исторической хронологии или чьей-нибудь докторской диссертации, просто уничтожаются. Костные останки людей-великанов советские археологи сжигали на кострах под водку и бряканье на гитаре. Так поступили, например, со скелетом великана, найденным писателем-фантастом и одновременно археологом Иваном Ефремовым.

«Историки» по команде своих начальников бросаются переписывать то, чем дурачили людей десятилетиями и даже столетиями: особенно «ярко» это проявилось с началом «перестройки» в СССР. Всё громче звучат голоса: «история» - это поделка клана дельцов-лжеучёных, обслуживающих интересы сильных мира сего.

В отличие от времён советских, сегодня - немало книг о прошлом человечества. В таком информационном потоке всё объять невозможно, но вот определиться с правильной точкой зрения на историю нашего Отечества хочется, наверное, каждому.

Мне, автору этой книги, тоже пришлось столкнуться с проблемой информационной разноголосицы, и лично я для себя её решил. Среди выработанных мною методов познания истории есть и «глубоко антинаучные», которыми я и хотел бы поделиться.

Оказалось, весьма пригодились мои впечатления от перемещений по лику Руси-России. Конечно, это всего лишь вспомогательный метод изучения истории, тем не менее… Не зря же Николай Михайлович Пржевальский как-то заметил: «…а ещё жизнь прекрасна потому, что можно путешествовать!».

Понятно, для любознательного человека это - возможность лично прикоснуться к немым свидетелям минувших эпох - дольменам, менгирам, священным камням, просто булыжникам и, само собой, пирамидам и сфинксам. Не сомневайтесь: они на вас обязательно «дохнут»…

Будучи водителем-профессионалом, я проходил срочную службу в рядах Советской Армии на Камчатке. Летом 1963-го - в год, когда в результате хрущёвских «реформ», хлеб стали выпекать с добавками из кукурузной и соевой муки, меня и моих товарищей «бросили» на уборку урожая в Северный Казахстан.

Конкретно - в целинный зерносовхоз «Ново-Черкасский», что в Целиноградской области. Мы возили пшеницу на элеваторы города Жалтыр. Дорогами в тех местах тогда служили насыпные щебёнчатые «грунтовки».

Как-то, возвращаясь с элеватора, я решил съехать с насыпи в открытую степь, дабы «не глотать пыль» и сократить путь. Я не знал, что в казахской степи можно легко заблудиться, что вскоре и произошло. Остановившись, я осмотрелся.

И тут в нос ударил острый, перехватывающий дыхание отвратительный запах; мне стало дурно. Источник происхождения запаха был совершенно непонятен. Я подумал, а не занесло ли меня на захоронение боевых отравляющих веществ.

Выйдя из кабины, я ничего «такого» не обнаружил и снова тронулся в путь, однако «сбежать» не удалось - запах усиливался. И тут я заметил на горизонте облако пыли, которое быстро превращалось в большой серый эллипс с размытыми формами, катившийся по земле, как перед пыльной бурей.

Облако приближалось, и когда оно было метрах в ста от меня, я рассмотрел внутри него контуры… большого стада овец. Стадо подгоняли сидящие на низкорослых лошадках кайсаки-«казахи».

Наконец определил я и источник невыносимой вони, распространявшейся на десятки километров, - это был запах многократно скисавших на пятидесятиградусной жаре пота и мочи тысяч лохматых тощих овец. Не розами пахло и от их пастухов, а также лошадей.

Масса этой четвероногой «органики» скоро обтекла мой грузовик с двух сторон и пошла себе дальше. Запах стал, наконец, «удаляться», а горизонт - очищаться от пыли.

Ещё один эпизод.

В 1982 г. я поездил по известному туристическому маршруту «Золотое кольцо России». Когда после Ростова Великого, Переславля-Залесского и Углича я попал в Ярославль, меня поразила мощь и величие его древних каменных стен и храмов, заметно превосходящих по размерам и мощи аналогичные постройки не только Новгорода Великого, но и московского Кремля.

Было видно, что их безуспешно рвали динамитом то тут, то там. Согласно нашей официальной истории, Ярославль вроде бы ничего особенного в жизни Руси не значил. Ну, во времена княжеской междоусобицы восемь веков назад кому-то служил оплотом, по преданию, основан Ярославом Мудрым в 1024 г.

Зачем же городу понадобились такие могучие стены? Экскурсовод ответить на мои вопросы не смог. Это странно, потому что, как о заурядном, ничем не примечательном городе рассказывается о Ярославле и в Большой Советской Энциклопедии, и других справочниках.

Конечно, у меня накопилось немало и других впечатлений, но конкретно эти два помогли мне без колебаний принять сторону необычного взгляда на нашу отечественную историю, а также выработать «глубоко антинаучную» методологию.

В 1991 г. я впервые услышал, что в Московском Государственном университете разрабатывается какая-то «Новая Хронология». И вот в 1996-м появилась, наконец, красиво изданная книга на эту тему под названием «Империя».

Авторами её были учёные из МГУ: доктор физ-мат. наук академик РАН, действительный член РАЕН (Российской Академии естественных наук), профессор, заведующий кафедрой механико-математического факультета МГУ Анатолий Тимофеевич Фоменко и специалист в области математической статистики и теории случайных процессов, канд. физ-мат. наук Глеб Владимирович Носовский. За ними, судя по объёму проделанной работы, стоял коллектив помощников-единомышленников.

Когда я, изучая книгу, подошёл к месту, где отменялось 300-летнее татаро-монгольское «иго», то от души расхохотался, но не над предлагаемой авторами версией (с ней я сразу же согласился), а над тем, как нас, русских, ловко дурачит продажное племя «историков».

Мне сразу вспомнился тот мерзкий запах, от которого в августе 1963-го я чуть было не задохнулся в казахской степи. Всплыли в памяти и записки путешественников, изучавших степных кочевников в Центральной и Средней Азии во второй половине XIX века.

Кочевники страдали от трахомы, рахита, туберкулёза, детских и даже венерических болезней, что вполне закономерно, если всю жизнь вдыхать столь ужасный запах и никогда не мыться в бане.

Известно, что в 1920-х гг. потребовались колоссальные усилия специальных экспедиций советских врачей, чтобы излечить от множества болезней обитавших на самом юге Туранской низменности кочевых племён, включая кайсаков, ныне известных как «казахи».

Кочевники-монголоиды никогда не готовили на зиму сено своей скотинке. Зимой животные сами себе «копытили» корм из-под снега и один раз в 11-12 лет гибли от голода в сильные снегопады, когда копытом траву достать невозможно. Следующие 10-11 лет степняки героически восстанавливали свои стада, чтобы загубить их в очередную многоснежную зиму. И так повторялось из века в век.

Из безысходности лишь четверо из десяти мужчин могли жениться и иметь детей. Остальные так и умирали холостыми. При этом кочевники не имели привычки обременять себя полезными знаниями и потому так и не научились предугадывать год сильного снегопада и хотя бы один раз в 10-11 лет готовить животным сено.

Точно также кочевники-тюрки - халха, мингаты, ойраты, торгоуты, туметы, байты, дербеты, баргуты, харачины и др., которых ныне собирательно называют «монголами», жили в своих полупустынях и 800 лет, и 1800, и 2800 лет назад.

Может быть, они и воевали, но только друг с другом, хотя трудно представить, как это происходило при их перманентной истощённости. Никаких «пассионарных» гумилёвских чудес с ними, как нам внушают «специалисты», ни в Центральной Азии, ни в Средней Азии тоже не происходило.