Мир Терского фронта. Тетралогия - Рыбаков Артем Олегович - Страница 85

Отхлебнув свежего кофе, Фаулер подошёл к большой карте Соединённых Штатов. «Пэтчворк,[196] а не карта, — отметил он про себя. — Вот отмеченный синим Атцлан, раскинувшийся по территории почти всех бывших южных штатов — Техаса, Арканзаса, Нью-Мексико. Рядом, отделённый от него только узенькой полоской Техасской республики, — конгломерат африкано-креольских анклавов Луизианы, Миссисипи и Флориды. А вот и союзники — Конфедерация свободных людей Юга (даже флаг у них такой же, как у прадедов — красное полотнище с синим Андреевским крестом, вот только звёзд не тринадцать, а всего шесть, по числу входящих в образование территорий). И если не помочь техасцам сейчас с этими чёртовыми вертолётами, то и южане не устоят без соседской нефти. А там и до нас очередь дойдёт…»

Память снова перенесла его на почти тридцать лет назад, когда ему, недавно вернувшемуся из командировки на Кавказ (ну да, постоянно приходилось объяснять знакомым, что «Джорджия не та, что между Кэролайной и Флоридой, а другая, гораздо дальше»), поручили сделать отчёт о состоянии российской армии. А потом на совещании какой-то штатский хлыщ из Лэнгли сказал, что, по данным Гэллапа,[197] всё совсем не так! Потом десятки подписок о неразглашении, перевод в Вашингтон, а потом сюда, в Теннесси, где в специальном центре вызревала, как сказал один много лет назад умерший человек, «величайшая глупость за последние сто лет», и, помнится, он после добавил, что «даже тот чокнутый немец до подобного бы не додумался…».

«Сколько мы тогда людей за два дня убили? — Фаулер потёр переносицу. — Миллиарда два, не меньше! Мы ударили по русским, но всё пошло наперекосяк, потому что компьютерные „вирусы“ оказались не так эффективны, как представлялось некоторым „высоколобым“, да и многие из этих упёртых славян пошли наперекор приказам, сорвав пломбы с пультов… Или это „сигнальные“ ракеты „Мёртвой руки“ им приказ отдали? Кто сейчас на этом берегу Атлантики скажет? Да уж… Восточное побережье после такого ответа ещё лет десять было мало пригодно для обитания человека. И если мы старались работать точечно, собираясь сохранить как можно больше ресурсов, то русские ответили во всю широту своей загадочной, никем, если верить всяким писателям, не понятой души! Там, где мы применяли „джассмы“ с десятикилотонными боеголовками, они ответили пачками боеголовок со своих „скальпелей“[198] и „сатан“[199]».

Генерал бросил ещё один взгляд на карту.

«Что говорить о Вашингтоне, Сиэтле или мысе Канаверал, если они даже для кладбища самолётов в Дэйв Моунтэйн[200] боеголовки не пожалели. Потом прилетели „птички“ из Китая, и пришлось начать „Фазу Два“ почти на двенадцать часов раньше, чем планировали. И нам повезло, что китайцы стреляли в основном по Западному побережью, целясь по крупным городам. А залпы наших „Трезубцев“[201] с ПЛАРБ[202] смели почти все города на юге и востоке Срединного государства. Эффективность подтвердили фото со спутников, тогда они ещё поступали».

Зазвонил один из множества стоящих на столе телефонов.

— Фаулер, — отрывисто бросил генерал, подняв трубку.

— Сэр, Главный Военный Вождь Общества Равнин требует встречи с вами.

— Когда?

— Он уже выехал и через день будет у нас, сэр. «Обижать этого воинственного дакота не стоит, всё ж таки он командует тремя тысячами воинов, с большой охотой возродивших обычай предков скальпировать убитых врагов… — мелькнула несколько испуганная мысль. — И хорошо, что они перестали вспоминать про „века угнетения“!»

Вспомнился древний фильм, снятый незадолго до «Судного дня», в котором упертый негр («Какая, к чёрту политкорректность в наши времена?») нес последний оставшийся в мире экземпляр Библии в прибежище умников, засевших в Алькатрасе.[203] Банды грязных ублюдков, убивающих за кварту чистой воды, людоедство… Брр! А ведь в некоторых местностях до сих пор так, ну, может, без людоедства… А на Алькатрасе могут поселиться только полные придурки, страдающие паранойей, и никак иначе. А умники явно такими и были: есть на острове нечего, а каждый день любоваться развалинами пятнадцатимиллионного города — удовольствие именно для «интеллектуалов» с их любовью к патологиям…

И Начальник Объединённого комитета штабов[204] Перрис-Айленда, Джексонвиля, Арлингтона, Объединённых сил Кентукки и Северной Каролины достал из стенного шкафа папку с документами, чтобы подготовиться к встрече.

Глава 9

Проскочив Тверь, мы выехали на дорогу в сторону Савватьево. В самом городе, понятно, никто не жил, всё-таки две двадцатикилотонки прилетели в своё время, но пригороды осваивали уже лет десять. К тому же с этой стороны были старые торфоразработки, на которых народ почти сразу после катастрофы топливо резать начал — иначе бы не выжили. Переправиться через Волгу Дуб мог в Поддубье или Юрьевском — там паромы есть. Это если он на юг хочет повернуть, но это вряд ли. База-то у него, как я уже говорил, под Кимрами, да и у Конаково через реку фиг переберёшься — широка больно. А через развалины Дубны крюк давать далеко.

Я настроил автомобильный «Эрикссон» на нашу волну.

— Заноза в канале. Кто меня слышит?

— Да все в округе, дорогой! — шутливая издёвка чётко и ясно слышалась в голосе Гедевана. — Я пока координирую, так что не переживай.

— Что с северным направлением?

— Ребята «восемьдесят четвёртую» плотно оседлали, а через «торфу» он не попрёт, там людей уже предупредили. Кстати, ты бы приёмник включил…

— Уже! — ответил я, щёлкнув тумблером прибора. Машина нам досталась хорошая, водитель — ас, так что скорость мы по знакомой местности держали под семьдесят и, следовательно, вполне могли сократить расстояние до преследуемых.

Насколько я помнил, эта пара маячок — приёмник работала на расстоянии до пяти километров, максимум — шести. Я бросил взгляд на индикатор: «Ого! Есть контакт! И всего три шестьсот до него!»

— Внимание! — громко сказал я и в рацию, и сидевшим в машине. — Есть цель! Дистанция — три с половиной.

Впереди показались первые дома Старой Константиновки, и в этот момент дистанция на индикаторе начала увеличиваться.

— Чпок, тормози! — гаркнул я.

Тяжелая машина остановилась не сразу, но скорость, с которой менялись цифры, уменьшилась.

— Сдавай задом! — Машина медленно покатилась к тому месту, где я включил прибор. Расстояние продолжало увеличиваться.

— Давай к Волге!

Андрей, выполняя команду, вывернул руль, и мы покатились по склону к реке. Я не отрывал глаз от прибора. Вот на индикаторе «три шестьсот», вот — «три тысячи пятьсот семьдесят», затем — «три пятьсот шестьдесят», и вдруг «пятьсот восемьдесят»!

— Илья, они в городе! На другом берегу! — сказал за моей спиной Тушканчик, тоже следивший за показаниями.

— Понял! Не дурак! — буркнул я и скомандовал Чпоку: — Андрюха, давай быстро к наплавному!

«Тигр», взрыкнув мотором, описал крутую дугу, и мы понеслись прямо по берегу в сторону улицы Маяковского.

Я нащупал тангенту:

— Гедеван Занозе.

— Здесь я.

— Они в Твери, проехали по мосту. Предупреди парней в Эммаусе!

— Сделаю, — ответил Валера. — Интересно, а кто их через мост пустил?

«Вот и мне тоже интересно…» На нашей территории неохраняемых мостов практически не было, а уж через Волгу-то и подавно. Варианта два: или чужаки охрану моста покрошили, или их, по непонятной для меня причине, пропустили мирно.

Через десять минут всё стало на свои места — стоило нам подъехать к наплавному мосту, проложенному параллельно сметённому катастрофическим паводком бетонному, как у дальнего от нас конца вспухли пенные шапки разрывов.

— Ну ни хрена себя! — озвучил общее настроение Саламандр, а я схватился за рацию:

— Гедеван Занозе.

— В канале. Ну что, догнали?

— Нет. Они в городе на том берегу. Понтонный взорвали, а охрану положили. — Я на секунду задумался. — Причём, похоже, сделали всё заранее. Стрельбы не было слышно, и трупы нигде не валяются.