Мир Терского фронта. Тетралогия - Рыбаков Артем Олегович - Страница 47

— И что же? — «Рикки, конечно, болтун ещё тот, потому и носится на побегушках у „кувшиноголовых“,[99] а не работает, как я, в „головном офисе“, но информация из первых рук никогда не вредила!»

— Девки, Джонни! Девки! В этой азиатской стране официально разрешены шлюхи! Вот и возили их автобусами в отели, чтобы наши парни, окончательно одичав, не пошли «на охоту». А знаешь, как это всё обставлялось? — Ричард отправил в глотку ещё один «русский чёрный».

— Нет, откуда мне знать, я же с бумажками всё больше работаю… — поскромничал Фаулер, любивший послушать истории сослуживцев про их приключения в разных «Папуасиях».

— У них там сцена такая была, ну знаешь, навроде как у римлян… Я кое-какие записи нашёл, так до этого в этом театре диско для малышни устраивали… Отель-то семейный был. Ну вроде как в тех богадельнях во Флориде, когда ты только прицелился закадрить цыпочку, а при ней уже строгая мамаша нарисовалась или, того хлеще, — папаша-фермер с бейсбольной битой под сиденьем семейного «вэна»! — Нортон снова закатился в приступе пьяного смеха. — Ну, так вот, — отдышавшись, продолжил «полевой агент», — мы выгоняли шлюх, наряженных в эти их восточные наряды, ну, с висюльками и побрякушками, навроде как в «Аладдине», на сцену. А они там плясали, пока парни выбирали. А самый смех, что плясали они под диск для этих самых детских диско — там всякие дурацкие песенки были и на немецком, и на французском, одна даже на русском — я некоторые слова разобрал. Прикольно, да?! — Рикки снова залился смехом…

«Похоже, что придурошного Нортона мне уже ни о чём не расспросить!» — решил Фаулер, вынырнув из воспоминаний и открывая на компьютере очередной снимок — этот, судя по «шапке», был сделан камерой «беспилотника», запущенного из их Центра, в районе пересечения «Интерстейт-380» и «Интерстейт-80».[100]

Длинная колонна машин тянулась прочь от Айова-сити. «Ну ещё бы не длинная, — подумал Фаулер. — Как-никак один из крупнейших городов штата, что-то около семидесяти тысяч населения. Плюс университет штата Айова с его многочисленными студентами».

В обратную сторону не ехала ни одна машина. У развязки образовалась огромная пробка, и многие ушлые типы — в основном водители джипов пытались объехать её по целине…[101]

«Этим ещё повезло, эти городки никакого интереса для русских ракет не представляли, но беженцам всё равно в ближайшие пару месяцев не позавидуешь. В сельской местности нужда в сэйлсменах, университетских преподавателях, недоучившихся студентах и прочих „воротничках“ крайне невелика».

Ни второй лейтенант Фаулер, ни потерявшийся где-то на просторах Средиземноморья Рикки не знали, что хитрые маскировочные операции на самом деле ничего от будущей страны-жертвы не скрыли, просто ни министр обороны, имевший в народе не сильно уважительное прозвище ДСП, ни президент, занятый подготовкой к грядущим выборам, не придали тревожной информации никакого значения. Но в дело вступили игроки второго и третьего «эшелонов». Замы, помы и прочий служилый люд: в одном случае командиру ракетной дивизии позвонил однокашник-генерал и порекомендовал в преддверии грядущей инспекторской проверки организовать в такие-то числа учения по перебазированию и рассредоточению мобильных пусковых установок; в другом — чиновники от образования уступили настойчивым просьбам военных устроить летние военно-патриотические лагеря; в третьем, несмотря на крики возмущённых «общественников» про тупые приколы «разных бездельников», провели общегородские учения по борьбе со стихийными действиями… А ведь было и в-четвёртых, и даже в семьдесят шестых…

Глава 6«Born to be wild…»[102]

Полсотни километров до Вышнего Волочка пролетели незаметно, я даже ухитрился задремать под негромкую болтовню товарищей.

Майор разбудил меня, когда до города оставалось пару километров:

— Вставайте, граф! Вас ждут великие дела!

Мотнув головой, я взял из ящика между передними сиденьями бутылку питьевой воды и, плеснув на ладонь, протёр лицо.

— Долго спал?

— Нет, минут пятнадцать. Жаль, мост у Обрадово сломали — а то лишнию десятку наматывать придётся.

— Потерпим, чай, не ногами топаем.

Дорога привела нас к мосту через канал.

— О, смотрите, «оранжевые жилеты» как суетятся! — Андрюха показал рукой куда-то влево, где на территории электростанции действительно наблюдалось большое скопление жёлтых и оранжевых машин.

— Подстанции и линии перелопачивать будут, — спокойно сказал Клоун. — Системе-то кирдык скоро придёт. Вот они и принимают меры.

Не доверять профессиональному диверсанту, в чьи задачи входило в том числе и уничтожение систем энергоснабжения, у меня оснований не было.

— Как думаешь, справятся?

— Посмотрим… Но генераторами я бы запасся.

Сразу за мостом нас тормознули на блоке, но старший поста, заметив на лобовых стёклах пропуска, выданные в Торжке, махнул жезлом — мол, проезжайте дальше.

В Вышнем Волочке наблюдалась всё та же сосредоточенная угрюмая суматоха, что и в Торжке. Люди, одетые в форму, сновали туда-сюда по каким-то своим делам, гражданские волокли в неизвестном нам направлении свой скарб… То тут, то там попадались плакаты с надписями вроде:

«Убежище № 18

Свободных мест нет»

Или:

«Убежище ГЭС № 3

3 взрослых или 5 детей!»

У моста через Тверецкий канал нас снова остановили.

— Здорово, военные! — поприветствовал нас подошедший милицейский лейтенант лет двадцати пяти, в куртке со светоотражающими вставками и ядовитой жёлто-зелёной отделкой вроде тех, что носят дорожные инспекторы. — Как там у вас, в Торжке, дела?

— Как и везде — обхохочешься… — в тон ему ответил я, чуть опустив стекло. — На склад «семнадцать-сорок один» как проехать, не подскажешь?

— На Инженерный-то? Это вам на Урицкого повернуть надо. — Потом, видимо вспомнив, что мы не местные, добавил: — Шестой поворот направо, там указатель «Горняк» висит.

— Спасибо, лейтенант!

— Да не за что… Увидимся ещё…

Я чуть было не сказал, что это вряд ли, но вспомнив, что нам действительно возвращаться этой дорогой, промолчал.

* * *

К нашему удивлению, инженерное имущество мы получили практически без задержек. Уж и не знаю, позвонил ли интендантам генерал или они сами прониклись важностью момента, но на всё про всё у нас ушло около сорока минут. Результат для любого знакомого с армейскими складами и людьми, их обслуживающими, впечатляющий. Чтобы вот так, по одной бумажке, незнакомым военнослужащим выдали боеприпасы с такой скоростью, я, пожалуй, и не вспомню! Понятное дело, что когда у своих каптёрщиков получаешь, то можно и быстрее уложиться, но мы-то пока для складских не свои…

Здорово помог наш диверсант, благо в номенклатуре этих изделий он разбирался значительно лучше нас.

— Слушай, старлей, — насел он на интенданта, — а четвёртые «пээмки»[103] у вас есть? Давай мы четыре вместо одной «капээмки»[104] возьмём! Уважь спецуру, старичок!

Старший лейтенант изобразил задумчивость, но потом махнул рукой и скрылся в недрах склада.

— Учитесь, интеллихенты! Что б вы без дяди Саши делали?!

— А в чём понт этих «пээмок»? — Для Виталика все эти «радости пироманьяка» тёмный лес — уж больно профиль другой, потому и спрашивает.

— Да ты что, Андреич!? «Капээмка» полтора кило без укупорки и проводов весит, а «четвёрка» — четыреста граммов. А большие сети подрывать нам всё равно не придётся.

Потом он уговорил уже другого заменить часть взрывчатки сосредоточенными зарядами — и нам выдали два ящика с маркировкой «СЗ-1П»[105] на них.

Однако в результате у нас возникла другая проблема, описываемая народным присловьем, что «жадность фраера сгубила». Когда кладовщики прикатили на тележке последние выцыганенные «ништяки», то выяснилось, что в наши машины всё это добро просто не влезает!