Мир Терского фронта. Тетралогия - Рыбаков Артем Олегович - Страница 21

— Напои его, а я второго посмотрю.

— Того не надо, — с неожиданной злостью ответила девушка, — это я его об асфальт приложила.

«Боевитая девчина, почти отбилась от охальников! Но все равно, как показывает практика, в подобной ситуации это если бы и помогло, то ненадолго. В обычной жизни ей еще можно было рассчитывать на помощь милиции или сердобольных прохожих, а в этом хаосе загнали бы ее, как волки загоняют оленя».

— Господин офицер, — красотка встала и решительным жестом одернула свою короткую курточку, — вы не могли бы взять меня с собой?! — Причем прозвучало это не как просьба, а чуть ли не как приказание. — Я думаю, что у вас на базе мы сможем немедленно связаться с моим отцом, генерал-лейтенантом Сапожниковым, после чего вам обо мне заботиться больше не придется!

«О-хо-хо! — схватился я за голову. — Только генеральской дочки нам для полного счастья не хватало. Особенно если этот „суперлейтенант“ штабной…» Озвучивать скорбные мысли и трагически жестикулировать я не стал, внешне сохраняя спокойствие индейского вождя пред лицом «бледнолицых собак».

— Тащ капитан, — помощь пришла с неожиданной стороны, — мы все в машину не влезем, а нам раненого эвакуировать надо! — Ильич показал на парня с разбитым лицом.

— То есть вы отказываетесь? — раздраженно спросила девушка.

«Ты еще ножкой топни, красивая…» — подумав это, я просто отвернулся и протянул управляющему магазина руку, помогая подняться с земли.

— Товарищ военный, возьмите лучше ее вместо меня, — неожиданно сказал парень, оказавшись на ногах. — Я-то не пропаду, а ее уже чуть… — и он скорчил гримасу, должную означать те самые неприятные вещи, чуть не случившиеся с барышней.

Я повернулся к Порошникову. Сергей пожал плечами, словно говоря: «Ты тут командир, тебе и решать…»

— Ладно, черт с вами! Оба поедете! Документы с собой?

— Ой, я сейчас! Они в машине! — Девушка всплеснула руками и рванула к дороге, на которой сгрудились несколько тягачей с прицепами.

«Она что, автостопом сюда приехала?»

— А мои документы в конторе, — судя по тому, как парень морщился, сотрясение было довольно сильным и голова у него болела не по-детски.

— Где? Я сам схожу.

— Кабинет за пекарней.

— Это где хлебный отдел? — показал я знакомство с местными реалиями.

— Верно. Там пиджак на стуле висит.

За фурами затарахтел мотор, и, описав дугу, оттуда выехала ярко-красная «Ауди-ТТ». Подминая кустики пыльной полыни на обочине, машина протиснулась мимо большегрузов и скатилась к нам по подъезной дорожке.

— Скажите, капитан, а что со связью случилось? — Девушка выбралась из-за руля и выволокла за собой объемистую сумку. — Я думала, только у Завидово ретранслятор сломался. Нам сказали, какая-то авария на подстанции… Но и тут сети нет.

— Война началась, — скрывать происходившее в стране, да и чего там, во всем мире, смысла не было.

ГЛАВА 5А мост так далеко…

— Клин тоже накрыли! — пробубнил громкоговоритель. — Идем на облет! Ваня, врубай цветомузыку.

Окрестности Завидово мы покинули четверть часа назад, причем нас осталось двое. В смысле, вертолета осталось два. Один, забитый людьми, словно банка со шпротами, взял курс на Торжок. В упэдэкашном[44] комплексе оказались какие-то шишки из Совбеза, чуть ли не зам Патрушева, и после недолгих переговоров по радио с командованием один экипаж у нас отняли.

Да и наша машина сейчас больше напоминала фургончик цыган: вдоль задней стенки громоздились коробки с макаронами и крупой, которые я нашел в подсобке супермаркета. По здравому размышлению мы с Серегой решили не бросать съестное, а взять его с собой. Рядом, на тюках с комплектами химзащиты, горестно уткнувшись лицом в колени, сидела девушка из «Ауди».

Пристроить наших гостей в «последний поезд на Юг» не удалось, исключение сделали только для ушибленного, которого звали так же, как и меня, — Василием. Причем командовавшему нашей экспедицией майору Суханову пришлось долго убеждать высокопоставленных беженцев в необходимости этого. После убытия транспорта долго еще он играл желваками и вполголоса матерился на чиновную сволочь.

Я его отлично понимал — ведь в Завидово осталось еще около трех сотен человек — в основном женщины и дети, а тут целый вертолет для спасения шести человек пришлось отдать. Единственное, что мы могли сделать, — это оставить в комплексе трех бойцов из десантного наряда и Ильича с Мишкой да вооружить местную обслугу ружьями из запасов местного спортивного клуба. Из-за того, что сегодня был будний день, мужчин, хоть как-то годных к несению караульной службе, в «Завидово» набралось только тридцать четыре человека. Коттеджи и таун-хаусы в элитном комплексе многие зажиточные семьи из Москвы снимали на все лето вместо дач, и кормильцы обычно приезжали сюда на выходные.

Татьяна, так звали дочку генерала, тоже попыталась пересесть на «попутку», но получила жесткий отлуп. Хотя я бы на месте этих держиморд симпатичную попутчицу наверняка взял. И несмотря на то что первоначально я хотел отправить девушку вместе с Ильичом назад в пансионат, в конце концов передумал. Батя ее, как оказалось, был среднего размера «шишкой» в моботделе Министерства обороны и сейчас пребывал где-то в районе Вятки с инспекционной проверкой, а такие контакты, как я подозревал, могли в ближайшем будущем нам сильно пригодиться.

Перед вылетом Таня коротко рассказала нам о своих приключениях у супермаркета — мужики удивлялись, я же не увидел в ее истории ничего особо примечательного. Нападавшие просто не учли одной из основных черт женского характера — представительницы слабого пола очень часто дерутся до конца, проявляя чудеса изобретательности и, при необходимости, с легкостью облапошивая даже самых умудренных и битых жизнью мужиков. Женщины к тому же великолепно работают на эмпатии, улавливая перемены настроения оппонента и переворачивая ситуацию в нужную им сторону. А у Танюхи еще и мотивация была, скажем так, двойная — она искренне презирала нападавших и одновременно боялась за свои жизнь и здоровье. А если добавить правильное воспитание, то вот результат!

* * *

На первый взгляд «Городу, который им самим же и вышибают», досталось сильно меньше, чем Твери. По крайней мере ядерного оружия по нему не применили, но вот располагавшийся в городе военный аэродром накрыли знатно.

— Это им еще повезло, — поделился с нами своими познаниями Иван, когда мы проходили над затянутой дымом взлеткой, разглядывая остовы нескольких «тушек», догоравших внизу. — Там дальше ЗРК стояли, да сняли их с дежурства пару лет назад. За ненадобностью, мля! Пятьдесят второй отдельный противоракетный центр здесь был. Входил вместе с «пятьдесят седьмым», «сто двадцать первым» и «сто вторым» в девятый отдельный корпус противоракетной обороны. У нас один майор отсюда служит, вот и рассказал. Они на «А-сто тридцать пятом»[45] комплексе службу несли, потом «трехсотые»[46] сюда поставили, а в девятом году позакрывали все, на хрен, и в аренду коммерсам сдали.

— Подожди, а что ж тогда от Московской зоны ПВО осталось? Если даже северо-западное направление раздербанили.

— Да ни хера не осталось, — Колмогоров хотел зло плюнуть на пол, но сдержался. — Что из этого вышло, мы сейчас прямо в окно можем увидеть.

Порошников, слушавший все это, врезал кулаком по колену:

— Дожили! А нам байки про «надежный щит Родины», выходит, зря рассказывали?!

— Да был он надежным! Был! Думаешь, если бы тут эс-триста стояли, «томагавки» долетели бы? Ни хрена! Да, и еще, капитан, — старший лейтенант перевел дыхание, — в Солнечногорск мы заходить не будем. «Выстрел»-то тоже закрыт.

— А «подсолнухи»? — упомянул я знакомую мне часть гэрэушников-спецназовцев.

— Они сами до нашего начальства «дозвонились», так что там все под контролем. Только лопастями им приветливо помашем и дальше полетим.