Город Драконов - Хобб Робин - Страница 17

– Что это? – спросил Татс и тут же стал осматривать ближайшие деревья.

Тимара поняла, о чем он подумал. Если им понадобится спасаться, то, возможно, лучше всего будет вскарабкаться на какое-нибудь дерево.

– Две ноги, – коротко бросила она, сама удивившись тому, что поняла это на слух.

Спустя мгновение на тропе появился Рапскаль.

– А, вот и вы! – весело крикнул он. – Хеби сказала, что вы тут поблизости.

Он улыбался во весь рот, радуясь, что нашел их. Он наслаждался жизнью, как всегда. Тимаре редко удавалось смотреть на Рапскаля, не отвечая на его улыбку. Он сильно изменился с момента их отъезда из Трехога. Ребячливость его лица была обточена трудностями и приближающимся возмужанием. Он сильно вытянулся – в считаные месяцы вырос так, что стал гораздо выше нормальных людей. Как и она сама, он был отмечен Дождевыми чащобами. Но за время их экспедиции он стал стройным и гибким. Теперь его чешуя стала явно алой, в цвет шкуры Хеби. Глаза у него всегда были необычными, очень светло-голубыми, но сейчас в них возникло то постоянное искристое свечение, которое обычно появлялось с возрастом только у некоторых обитателей Дождевых чащоб, а в нежно-голубом цвете его радужки порой проглядывала жесткая серебристость стали. При этом черты лица не стали похожими на драконьи, а оказались сформированы в соответствии с классической человеческой красотой: у него был прямой нос и ровные щеки, да и подбородок за последние месяцы стал решительнее.

Он встретил ее взгляд, довольный ее вниманием. Она отвела глаза. Когда его лицо успело стать таким привлекательным?

– Мы пытались охотиться, – раздраженно ответил Татс на приветствие Рапскаля. – Но подозреваю, что ты и твой дракон вспугнули все съедобное в округе.

Улыбка Рапскаля чуть померкла.

– Извини, – откликнулся он с искренним раскаянием. – Я просто не подумал. Хеби была ужасно рада добыть так много еды, а мне хорошо, когда она довольна и сыта! Мне сразу захотелось оказаться со своими друзьями.

– Ну, а вот Фенте не такая везучая. И Синтара тоже. Нам надо охотиться, чтобы кормить наших драконов. И если бы Тимара завалила того оленя, а не Хеби на него рухнула, то нам бы хватило мяса, чтобы прилично накормить их обеих.

Рапскаль стиснул зубы и, оправдываясь, заявил:

– Хеби не знала, что вы рядом, пока не убила свою добычу. Она не пыталась ее у вас отнять.

– Знаю, – недовольно проворчал Татс. – Но все равно, из-за вас обоих мы потратили даром полдня.

– Мне очень жаль. – Голос Рапскаля стал напряженным. – И я это уже сказал.

– Ничего страшного, – поспешно сказала Тимара. Для Рапскаля такая обидчивость была нехарактерна. – Я знаю, что вы с Хеби не собирались испортить нам охоту.

Она укоризненно посмотрела на Татса. Фенте – такая же своенравная, как и Синтара. Он должен понимать, что Рапскаль никак не смог бы помешать Хеби убить того оленя, даже если бы знал, что они выслеживают одно и то же животное. И главной причиной раздражительности Татса было вовсе не то, что они лишились мяса.

– Ну, у тебя есть способ возместить нам неприятности, – заявил Татс. – Когда Хеби поест, она могла бы убить еще кого-то. Для наших драконов.

Рапскаль изумленно воззрился на него:

– Когда Хеби поест, ей надо будет поспать. А потом доесть то, что останется. И… ну… драконы не охотятся и не убивают добычу для других драконов. Она просто… никогда не станет этого делать. – Увидев, как посуровело лицо Татса, он добавил: – Понимаешь, на самом деле проблема в том, что ваши драконы не летают. Если бы они полетели, они могли бы сами убивать, и, уверен, им это нравилось бы не меньше, чем Хеби. Вам нужно научить их летать.

Татс устремил на него взгляд, горящий искрами гнева.

– Спасибо, что указал мне на очевидное, Рапскаль. Мой дракон не может летать. – Он досадливо закатил глаза. – Вот уж действительно откровение! Так полезно было это узнать! А теперь мне надо идти охотиться.

Он резко повернулся и удалился.

Тимара проводила его взглядом, открыв рот от изумления.

– Татс! – позвала она. – Подожди! Ты же знаешь, что нам не положено охотиться поодиночке! – Потом она снова повернулась к Рапскалю. – Извини. Не знаю, почему он так разозлился.

– Еще как знаешь-то! – добродушно отверг он ее ложь. Поймав ее за руку, он удержал ее и сказал: – И я тоже знаю. Но это не имеет значения. Все равно я хотел поговорить именно с тобой. Тимара, когда Хеби отоспится, давай отправимся в Кельсингру, хорошо? Я хочу кое-что тебе показать. Что-то удивительное.

– А что?

Он с озорным видом покачал головой.

– Это мы. Это все, что я тебе скажу. Это мы. Ты и я. И я ничего не могу объяснить – мне просто нужно тебя туда отвезти. Ладно?

При этом он подпрыгивал на носках, невероятно довольный собой. Улыбка у него была широкой, и Тимара не смогла не улыбнуться в ответ, хоть и вынуждена была покачать головой.

Кельсингра! Соблазн обдавал ее жаром. Ему пришлось бы попросить Хеби перелететь туда с ней. Оседлать дракона! Перенестись по воздуху через реку… Эта мысль ужасала и манила.

Но Кельсингра? Насчет этой части она была совершенно не уверена.

Тимара побывала в городе Старших всего один раз и провела там считаные часы. Проблема заключалась в переправе через реку. Река стала полноводной из-за дождей, быстрой и глубокой. Летом она змеилась по широкой пойме, а сейчас была заполнена от берега до берега. Из-за пологого поворота течение оказалось наиболее быстрым, а русло – глубоким как раз у разрушенных причалов древней Кельсингры. С тех пор, как они прибыли на место, «Смоляной» совершил две вылазки к дальнему берегу. Оба раза течение стремительно проносило баржу мимо города и несло вниз по реке. Оба раза живому кораблю и его команде с трудом удавалось добраться до берега и вернуться к деревне. Всем было крайне досадно приплыть в такую даль в поисках легендарного города, и не иметь возможности к нему причалить. Капитан Лефтрин пообещал, что, вернувшись из Кассарика, привезет прочные канаты и колья, и все остальное, что необходимо для создания временного причала у Кельсингры.

Однако юные хранители не смогли ждать так долго. Тимара и несколько других хранителей один раз переплыли на другой берег на двух корабельных лодках. Чтобы пересечь реку, им пришлось усердно грести целое утро, да и то их пронесло мимо разрушенных каменных причалов города далеко вниз по течению, так что им пришлось долго брести обратно. Они оказались в городе ближе к вечеру, когда на исследование широких улиц и высоких зданий остались считаные светлые часы.

Оказалось, что прежде Тимара жила в лесу. Было странно это осознавать. Она всегда считала Трехог городом, и к тому же величественным городом, самым большим в Дождевых чащобах. Оказалось, что это не так.

Вот Кельсингра была настоящим городом. Их переход от городской окраины до старого причала с лодками, которые пришлось тащить волоком, ей это ясно показал. Оставив свои лодочки на причале, они зашли в город. Улицы были вымощены камнем и оказались невероятно широкими и совершенно безжизненными. Дома были сложены из громадных блоков черного камня, причем многие из них имели серебряные прожилки. Эти блоки были чудовищно большими, так что она представить себе не могла, как их вырубали, не говоря уже о том, как перевозили и укладывали на место. Здания возносились вверх, не такие высокие, как деревья Дождевых чащоб, но недопустимо выше любого человеческого строения. У зданий были ровные стены – и они были бескомпромиссно рукотворными. Над ними зияли окна, темные и пустые. И в Кельсингре царило безмолвие. Ветер с шепотом крался по улицам, словно боясь пробудить город к жизни. Справившиеся с переправой хранители старались держаться поближе друг к другу, устало тащась по улицам, а голоса их звучали приглушенно и тонули в тишине. Даже Татс притих. Дэвви и Лектер шли, держась за руки. Харрикин озирался, словно пытаясь пробудиться от странного сна.

Сильве скользнула к Тимаре.