Экстрим по праздникам - Серова Марина Сергеевна - Страница 39

– Ты что ищешь? – поинтересовалась я.

– Да смотрю, все положил или нет.

– Ты не переживай, у меня все есть. Кстати, хочу тебе сразу сказать, что ты будешь сидеть в машине.

– Здравствуйте! – возмутился Герасимов. – А как же я буду проводить расследование?

– Сидя в машине. Ты будешь видеть абсолютно то же самое, что и я. У меня будет маленькая видеокамера, и ты сможешь все наблюдать на экране принимающего устройства. И мы с тобой сможем общаться – у меня и у тебя будут микрофончики. Так что и слышать ты будешь все, что услышу я. Плюс ко всему это будет записываться.

Олег надулся:

– Но это же нечестно! Я-то думал, что вместе с тобой пойду.

– Не обижайся. Вдвоем нам там делать нечего. Так что посидишь в машине. Если тебя пристрелят, то я не буду за тебя отвечать. А потом все равно лавры достанутся тебе. Я же не имею права рассказывать о том, чем занимаюсь.

Олег засопел и молча уставился в окошко. Мы подъехали к указателю с надписью: «Сосенки». Я остановила машину и посмотрела на часы. Было уже почти половина второго.

– Олег, мы приехали. Ты меня слышишь?

– Не глухой, – буркнул Герасимов. Он уже не обижался на меня, а только делал вид. Достав фотоаппарат с приспособлением для ночных съемок, он пару раз сфотографировал указатель и дорогу. – Теперь какие действия?

– Я сейчас поставлю машину здесь недалеко. Где-нибудь в кустах. Ты ведь, насколько мне помнится, умеешь водить машину?

– До сегодняшнего дня вроде умел. Ты уже не помнишь, как мы с тобой уходили от погони, когда ты взялась охранять того владельца фотостудии? Интересно тогда было: фотомодели вокруг, злые и похотливые кавказцы. Красотища! Романтика! А помнишь, какая тогда вышла разгромная статья о чеченской диаспоре в Тарасове?

– Конечно, помню. Тебя тогда чуть не пристрелили. А помнишь, кто тебя все время спасал? То-то, естественно, Женя Охотникова. Знаешь такую?

– Женечка, ну конечно, я все помню. И по гроб жизни тебе благодарен. Так насчет вождения машины... Это что, может пригодиться?

Я плечами пожала:

– Кто знает... Только я должна быть уверена, что в случае опасности ты немедленно уедешь в город, позвонишь по этому телефону, – тут я протянула Герасимову бумажку с номером, – и расскажешь обо всем, что здесь происходит. Это телефон моей знакомой Наташи. Она в ОБЭПе работает, там подпольным цехом уже давно интересуются. И вот еще один телефон. – Я вручила Олегу вторую бумажку. – Говорить будешь с Игорем. Он из милиции. Тоже объяснишь ситуацию. Скажешь, что помощь нужна Жене Охотниковой. Понял?

– Женя! Почему ты разговариваешь со мной, как с олигофреном? – возмутился Олег.

– Не кричи! – строго сказала я. – Ты просто не подаешь признаков жизни, и я подумала, что думаешь о чем-то другом.

– Я просто вспоминал ту историю. А теперь я просто начинаю за тебя волноваться. Кроме того, мне тоже хочется туда, куда ты сейчас собираешься.

– Олег, не вздумай вылезать из машины!

– Успокойся, не вылезу.

Через несколько минут я была готова. Одета в темный комбинезон. На голове прикреплена малюсенькая видеокамера. На правом ухе у меня наушник, и от него тянется проводок к микрофону. Пока я отрегулировала принимающее устройство, прошло еще минут пять. Наконец все было окончательно готово.

– Ну, я пошла, – сказала я Олегу.

– С богом, – отозвался он, несколько пораженный видом тех устройств, которые я сейчас приготовила для того, чтобы он за всем мог наблюдать, не выходя из салона автомобиля. Он вообще обожал технику, но такую явно видел первый раз в своей жизни.

Я вылезла из машины и шагнула в темноту.

Сейчас подходить к той даче было намного легче, чем прошлый раз, хотя опять начал накрапывать дождик. Я медленно шла по дороге, постоянно оглядываясь. Сзади в любую секунду могла подъехать машина. Настало время проверить аппаратуру.

– Олег, – прошептала я в микрофон, – ты меня слышишь?

– Слышу, – прошептал мне в ответ голос Олега в наушнике. – Слышу, и очень хорошо.

– А ты почему шепчешь?

– Потому что ты сама шепчешь.

– Но я-то шепчу потому, что меня могут услышать.

– Понятно, – сказал Герасимов нормальным голосом. Я чуть не оглохла – связь была превосходная.

– Знаешь, ты уж все-таки лучше шепотом говори, – попросила я своего сегодняшнего напарника. – А то я слуха лишусь.

В это время сзади что-то зашуршало, и я резко прыгнула в кусты. Мимо меня проехал светлый «Форд». Вот американцы научились делать, а... Машину, в смысле – двигатель, вообще не слышно, только хруст колес по дороге. Следом за «Фордом» затрещало и загрохотало, и я сразу поняла, что это какая-нибудь наша машина едет, например «Газель».

Я не ошиблась. Из темноты проявилась та самая «Газель», которую я видела в Котовске. Я посмотрела на часы: до двух часов ночи оставалось двенадцать минут.

Я решила добраться до той дачи окольными путями, вполне уже представляя, как к ней подойти побыстрей и поудобней. Перемахнув буквально через несколько заборов, я оказалась на месте.

Во двор я залезла теперь с другой стороны, поэтому, обогнув дом, остановилась под большой раскидистой яблоней. Там меня никто бы не смог заметить. Около дома наблюдалось оживление. Во дворе суетились те самые мужики, которые привозили вино в Котовск, а вот остальные присутствующие мне были совершенно незнакомы.

На крыльце курила невысокая женщина лет сорока – сорока пяти, крашеная блондинка. Рядом с ней стоял пузатый дядька выше ее на голову. Он негромким голосом успокаивал блондинку:

– Да ладно тебе, Валюша. Не переживай ты так.

– Да как же не переживать! – визгливо отвечала женщина. – Я просто уверена, что мы засветились. Я сегодня места себе не нахожу, чувствую – что-то должно случиться.

– Женька, это же Данилин, – зашептал мне в ухо Олег.

– Какой Данилин? Тот, который директор «Волжских просторов»?

– Он самый.

– А что за тетка?

– Вот ее я не знаю.

– Ну ладно. Если ты кого-нибудь еще узнаешь, сразу скажи мне. Я попробую подойти поближе. Говорить пока не смогу.

Я медленно пошла вдоль стены. Мужчина обнял блондинку и что-то нашептывал ей на ушко. В это время у ворот затормозила еще одна машина. Я остановилась. Парочка перестала обниматься. Во двор вошел... Лебедев.

– Ты какого хрена здесь забыл? – набросилась на него женщина.

– Я приехал предупредить тебя в последний раз. Заканчивай ты с этим! До добра все это не доведет.

– А кто ты такой, чтобы меня предупреждать, обо мне заботиться?

– Я пока еще твой муж. И не ори на меня. Я тебе, дура, добра желаю. Совсем чокнулась, скоро вместе с братцем в дурдом загремишь. Настанет день, когда Кечаян все узнает. Тогда тебе конец.

– Ох-ох, посмотрите на него! Благодетель! Вали отсюда, пока я мужиков не позвала. Кстати, это ты спер папку?

– Не спер, а забрал, – поправил супругу Александр Сергеевич. Он сохранял спокойствие, а вот Валентина почти кричала.

Данилин отошел в сторону и с интересом разглядывал забор.

– Именно спер! Мне нужен телефон, который там записан. Где папка?

– В надежном месте. Я не хочу, чтобы ее нашли у меня дома.

– Привези мне ее завтра же. А сейчас проваливай отсюда.

Лебедев возмутился:

– Ты как разговариваешь!? Между прочим, это пока еще моя дача. И мне не нравится, что на ней делают левое вино. Я ведь могу и в милицию заявить. Как тебе такой вариант?

– Да пошел ты! – тихим голосом сказала Валя.

– Я-то пойду, а вот ты далеко не уйдешь.

Лебедев развернулся и вышел за ворота.

Значит, Валентина – жена Лебедева, которая теперь крутит с Данилиным. На лебедевской даче делают левое вино. Папка, которую я нашла у Лебедева в кабинете, тоже Валина. А что здесь делает тот, чей голос я слышала вечером, когда стояла под окном? Непонятно.

– Олег, ты все слышал? – прошептала я в микрофон.

– Не только слышал, но и видел. И еще все записал. Класс! Это такой разгромный материал. Женек, ты просто прелесть! Я тебя люблю! – Радости Олега не было предела.