Экстрим по праздникам - Серова Марина Сергеевна - Страница 32

– Зачем беспокоить пожилую женщину, когда Женя рядом, – сопротивлялась Лина, вцепившись мне в руку и утаскивая с лестницы.

– Да, да, действительно, мне совсем нетрудно, – поддакнула я, и мы скрылись в комнатке Лины.

– Это какой-то кошмар! Мне кажется, что он о чем-то догадывается, – прошептала она, когда я закрыла за собой дверь.

– Возможно, но все уже позади. Вот то, из-за чего разгорелся весь сыр-бор.

Я достала из пиджака и протянула ей конверт. Она трясущимися руками достала фотографии и скривилась, когда увидела то, что на них изображено.

– Какой ужас... А где пленка?

– Не волнуйся, пленки нет вообще. Теперь можешь сделать с этими фотографиями все, что твоей душе угодно. Рекомендую порвать и выкинуть.

Лина разорвала фотографии в мелкие клочья и запихала в карман халата.

– Женя, я твоя должница по гроб жизни! Проси все, что хочешь.

– Большое спасибо, у меня все есть. Попрошу об одном: не попадай больше в подобные ситуации. Хорошо?

В дверь постучали. Лина открыла дверь. На пороге стоял Арсен.

– Ну что, насекретничались? – грозно спросил он.

– Конечно, любимый.

Лина поцеловала мужа и выбежала из комнаты. Он грозно посмотрел на меня.

– Я ей ничего не говорила, – честно ответила я.

В это время зазвонил телефон. Арсен подошел к аппарату, который на втором этаже висел в коридоре на стене. После коротенькой паузы он сказал в трубку: «Пропустите», – и повернулся ко мне:

– Это с ворот звонили. Сурен приехал.

Через несколько минут в дверях показался Сурик. Он оглядел нас и взволнованным голосом спросил:

– Что у вас тут случилось?

Я не дала Арсену открыть рот и задала вопрос Сурену в лоб:

– Ты о чем?

Он опешил:

– Как о чем? Мне рассказали, что у вас тут милиция крутится весь вечер. Вот я и приехал узнать, что случилось.

– А откуда ты узнал про милицию? – не давала ему опомниться я.

– Я же объяснил: мне рассказали. Мне ребята знакомые позвонили на сотовый, они мимо проезжали. Сказали, что там, где живет мой шеф, полным-полно милиции. Я сразу в машину и сюда. Моя сломалась, пришлось у соседа одолжить, он как раз подъехал. Я, между прочим, вам звонил, а у вас никто трубку не берет. Что у вас здесь за тайны такие? Вы мне можете объяснить, что здесь происходит?

– Можем. На территорию пробрались воры и убили охранника, который их спугнул. Вот и все, ничего особенного, – ответила я, решив, что больше ему знать ничего не надо.

– Ни хрена себе – «ничего особенного»! Сторожа грохнули... – возмутился Сурен. – Может, еще кого убили, а вы от меня скрываете?

– А что, надо поэтому орать страшным голосом? – невозмутимо поинтересовалась я. – Тебе хотелось, чтобы здесь всех убили?

Сурик ошарашенно уставился на меня, а я внимательно смотрела ему в глаза. Похоже, он и правда непричастен к этой истории. Уж больно напуганным выглядит. А я его еще больше напугала своими рассуждениями. Ничего не поделаешь – подозреваются все.

– Ладно, Сурик, успокойся, – сказала я примирительным голосом. – И правда, произошла очень неприятная история. Сторож, конечно, был ни при чем. А вот кто залез и зачем – неизвестно. Я видела машину, которая выезжала отсюда. Я же и нашла труп сторожа. Свидетелей больше нет. Милиция обещала все выяснить.

– Милиция... – Сурен покраснел от злости. – У моего соседа дочь убили два года назад. До сих пор найти не могут того, кто это сделал. Хотя куча свидетелей была! А тут никто ничего не видел, а они найдут... Ага, как же!

– Почему же никто ничего не видел? Я тебе сказала, что видела все. И при возможности смогу опознать машину, которая выезжала из «Рябины», – возмутилась я.

– Надеюсь, что все-таки выяснят. Следователь, во всяком случае, так и сказал, Сурик. – Арсен смотрел на Сурена так, как отец смотрит на любимого сына.

А вид у «сынули» был очень расстроенный. И он вновь пустился в объяснения:

– Я же за вас переживаю. Я же знаю, какие у вас проблемы. У меня сердце целыми днями не на месте. То одно, блин, то другое. Ладно, если у вас тут все в порядке, то пора домой ехать. Баграмыч, ты когда на работе появишься?

Мы вышли во двор. Арсен разговаривал со своим помощником, а я посмотрела на дорогу и остолбенела. Около наших ворот стояла темная «шестерка», вероятно, моя ровесница, с номерами, заляпанными грязью так, что их не было видно. И она до невозможности была похожа на ту, с которой я встретилась по возвращении от Толкачевых. Скорее всего на ней и уехали те, кто, возможно, убил сторожа и мотался около кечаяновского дома. Неужели все же Сурик замешан во всю эту историю с преследованием Кечаяна и я правильно его подозревала?

Я подошла поближе к машине и обошла ее со всех сторон.

Да, кажется, она. Я потихоньку открыла дверцу и залезла в «шестерку». Порывшись в «бардачке» и не найдя там ничего такого, что указывало бы на владельца, я решила подождать Сурика. Он удивился, увидев меня в салоне:

– Женя, а что вы тут сидите?

– Да вот, смотрю – машина знакомая. Это чей катафалк?

Сурен хмыкнул:

– Действительно, катафалк. Гнилушка. Я ведь уже говорил – соседа моего «жигуленок». Моя тачка сломалась, вот я у него и попросил машину, чтобы до вас доехать.

– Что за сосед? – поинтересовалась я.

– Славик, что ли? Да обычный мужик, работяга. В каком-то строительном НИИ работает. Женат, двое детей. А вам он зачем?

– Мне просто показалось, что это машина приятеля моего. А почему она такая грязная?

– Да он только что привез семейство свое из деревни. У него там теща живет, вот жена с детишками к ней и ныряет частенько на откорм. Он и сам там постоянно отирается. У тещи куры, корова, свиньи, огород. Хоть на продукты не тратятся. Зарплата в НИИ – со смеху помрешь. Он ваш приятель, да?

Я вздохнула:

– Нет, кажется, я ошиблась. Со всеми бывает.

Глава 9

Утром мы отправились на завод.

Настроение у меня было поганое. Всю ночь я не могла уснуть. В голове роились мысли о том, кто же это действует нам постоянно на нервы. Слава богу, с Линой разобрались. Все оказалось намного проще, чем я сначала думала. Надеюсь, я надолго отбила у Толкачевых охоту добывать воровством и мошенничеством деньги. Но вот еще неизвестные, шаставшие вокруг дома вечером, и темная машина, на которой уехали те, кто убил Палыча... А потом та, на которой приехал Сурик... Проверить бы его соседа, кстати, псевдогаишники тоже были на темной «шестерке»...

Дело пока не двигалось с мертвой точки. А сегодня уже двадцать четвертое мая и завтра – срок, о котором говорили Арсену по телефону. Еще тот психопат, который покушался на него и теперь гуляет где-то на воле, беспокоил меня. Кто бы помог разобраться?

Доехали мы без приключений. На заводе все было спокойно. По двору суетливой мухой пронесся Лебедев, вполголоса ругаясь с каким-то мужичком в рабочей одежде. Увидев нас, он махнул рукой и, не сбавляя темпа, скрылся в цехе. Сегодня завод отправлял большую партию в область, поэтому старший по сбыту с утра метался из одного цеха в другой.

В приемной змееподобная секретарша болтала с кем-то по телефону. Но Арсен не обратил на это внимания, и мы зашли в кабинет. Сурик сидел за столом, уткнувшись носом в какие-то бумаги, и что-то черкал на полях. Увидев нас, он расцвел в улыбке:

– А, дорогой шеф! Рад видеть. Сегодня день обещает быть жарким. Угадайте, откуда звонили?

– Даже не представляю, – буркнул шеф. По его лицу было видно, что он уже с опаской относится ко всякого рода звонкам.

– Из милиции! Сцапали парня, который этикетки из типографии забирал.

– Кто такой? – заинтересовалась я.

– Он не говорит, поганец. Звонили всего минут десять назад.

Я отошла в угол и принялась названивать Перловой. Вот вредина, сама связаться со мной не могла!

Дозвонилась я быстро, но Наталья не дала мне и слова сказать:

– Женя, хорошо, что ты позвонила мне. У нас только планерка закончилась. Ты знаешь, что задержали парня, который покупал поддельные этикетки в типографии? Но он крепкий орешек. Говорит, что не знает тех, кто просил его это делать. Он сейчас в городской прокуратуре находится. Если у тебя есть там знакомые, то позвони и узнай, что новенького. Фамилия следователя Дмитриев.