Я больше не шучу - Серова Марина Сергеевна - Страница 26

Больничные халаты и все, что связано со здравоохранением, мы замотали в один большой узел и забросили в бурьян.

– Прости-прощай, – пробормотала я едва слышно.

– Значит, дальше я иду пешком?

– Сделай крюк побольше.

Алексей исчез, а я поехала навстречу очередным неприятностям.

Так и вышло. На посту ГИБДД скопилось несколько милицейских машин. Решительно настроенные милиционеры останавливали и проверяли каждый автомобиль, особенно грузовой транспорт. Из города ведет не одна дорога, но я думаю, что везде было одно и то же.

Высокий тощий милиционер с тонкими усиками вдоль верхней губы сделал мне знак остановиться.

– Документы, пожалуйста, – произнес он, внимательно оглядывая салон.

Я достала права.

– Разрешите, я осмотрю машину.

Пожалуйста. Кто же против?

Милиционер рыскал по салону, словно голодный гризли по лесу. Наверняка у него была наводка, но придраться было не к чему. Все улики, включая самую важную – сбежавшего Алексея, – были уничтожены.

– Прошу пройти со мной.

– Да в чем, собственно, дело? – Я решила изобразить крайнее возмущение. – Я еду по поручению Николая Ивановича Стольника. Надеюсь, вы слышали о нем?

Мент вздохнул:

– В этом-то все и дело, так что прошу проследовать за мной.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

Меня провели на пост, усадили на жесткий обшарпанный стул и начали допрос, в котором, кроме постового, принимали участие рослый сержант с бравыми, закрученными вверх усами и лейтенант с унылым видом человека, который всю жизнь маялся желудком.

– Итак, вы – Евгения Охотникова?

Разговор вел старший по званию.

– Именно так.

– Расскажите, как вы провели сегодняшнее утро.

– Никак.

– В смысле?

– Занималась ремонтом машины: потек цилиндр сцепления.

Милиционеры переглянулись.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Если только моя машина. Да в чем, собственно, дело?

Лейтенант приподнял фуражку и долго чесал затылок, прежде чем решился раскрыть карты:

– Сегодня из психиатрической больницы сбежал пациент. Ему помогала девушка, внешне очень похожая на вас.

Я развела руками:

– Впервые слышу об этом! Я еду по делу, мне совсем не до пациентов психиатрических больниц. Какие ко мне еще претензии?

– Вроде бы никаких...

– Тогда мне пора ехать.

Лейтенант покачал головой:

– Вам придется дождаться подполковника Стольника. Как говорится, для выяснения обстоятельств.

На этот раз я покачала головой:

– Господа, смею заметить, что я – дочь генерала Охотникова, который не даст меня в обиду. Один мой звонок сделает вашего подполковника рядовым, а вас – вообще разжалованными.

Обстановка предстала в другом свете.

– Если вы боитесь подполковника, – продолжала я, – то это просто смешно!

– Нам, девочка, здесь жить, – горестно произнес усатый сержант. – Ты уедешь, а мы останемся.

– Мой отец доставит вам больше неприятностей, чем ваш Стольник, – не унималась я.

– Короче, – голосом, в котором слышался металл, произнес лейтенант, – вы задержаны.

– Да вы что! – возмутилась я. – У меня важные дела!

– Разберемся...

Лейтенант с тощим милиционером вышли из будки, а сержант извлек на свет наручники:

– Руки!

Я послушно вытянула вперед руки, но когда холодная сталь коснулась моего запястья, еще не успев защелкнуться, я отдернула их и нанесла сержанту короткий удар ногой между ног. Тот охнул и согнулся пополам. Еще одним ударом я вырубила его окончательно и затем аккуратно уложила на пол. Сняв с его головы фуражку, я нацепила ее на себя и осторожно выглянула в окно.

Милицейские автомобили постепенно разъезжались. На стоянке остался только один, видимо, принадлежащий дежурному: тому самому худому милиционеру с тонкими усиками. Он как раз поднимался по ступенькам, чтобы обсудить с сержантом мою дальнейшую судьбу.

Меня это не совсем устраивало, и поэтому, когда он появился в дверях, я нанесла ему удар точно по четвертому позвонку. Он даже не успел удивиться, почему это его товарищ мирно возлежит на полу будки. Я приковала милиционеров друг к другу наручниками и спрятала ключи в своем кармане.

Пора ехать. Бедный Алексей, наверное, заждался меня уже.

ГЛАВА 19

Охранники на крыльце дома были видны еще издали, и вооружены они были отнюдь не игрушечными пистолетами. У одного из них было помповое ружье – совсем как в американских боевиках. Они определенно ждали меня.

– Пригнись, – сказала я Алексею. – А лучше всего – перебирайся на заднее сиденье и пригнись.

– Что вы задумали?

– Показать гадам, кто есть кто...

Алексей предпочел остаться на месте, я прибавила скорость. Прости, мой «Фольксваген», если твоя мордочка будет немного поцарапана!..

Парни на крыльце сдернули с плеч «стволы» и приготовились. Я тоже была готова ко всему.

– Ну, как говорится, бог не выдаст...

Машина приближалась к дому на высокой скорости. Помповое ружье и автомат прыгнули к плечам бандитов. Я пригнулась, но мчалась вперед, не останавливаясь и не сворачивая.

Щелк! Щелк!

По капоту скользнули пули. Теперь расчет был только на скорость.

Следующие пули разнесли вдребезги лобовое стекло, превратив его в беззубый рот старика, но меня это не остановило: я неслась прямо на бандитов.

Парни едва успели отскочить в разные стороны, ругаясь и матерясь на чем свет стоит.

В последний момент я все-таки дала по тормозам – хотя радиатор, увы, не спасла – и выскочила из машины, как только она ткнулась в косяк.

Парня с помповым ружьем я уложила ударом ноги в голову. Если бы я дала волю всей своей ненависти, то превратила бы его в труп.

Другому боевику, маленькому и гадкому, я хорошенько наподдала по печени. Забрав автомат, я направилась в дом, приказав Алексею оставаться на месте.

Чувствовалось, что боевиков был полон дом. «Словно осы, слетевшиеся на спелый арбуз», – успела подумать я. Внезапно путь мне преградили двое бандитов. Я прыгнула им в ноги. Одного сбила с ног ударом приклада, а другой упал сам, зацепившись за что-то. Удар в грудную клетку затавил его лежать молча и страдать от чувства собственной неполноценности.

В гостиной я увидела такую картину: за столом, опустив руки на колени, сидела Александра Ивановна Стольник. Рядом с ней женщина средних лет, в очках, со светлыми крашеными волосами. На столе – пишущая машинка, коробочка со штемпелями и листы бумаги. Я поняла, что передо мной – нотариус, которого привезли сюда для оформления сделки. Рядом с Александрой Ивановной – два амбала в черных майках. Увидев меня, они полезли за «стволами», но я успела опередить их: черное отверстие диаметром пять и шестьдесят две сотых миллиметра предостерегло их от решительных действий.

– Сделка отменяется, – произнесла я, – спасибо за внимание, и прошу всех разойтись по домам. Ваш сын, Александра Ивановна, находится в моей машине у дверей дома в целости и невредимости, поэтому можете послать всех к черту!

Конечно, я имела в виду прежде всего бандитов. Женщину-нотариуса наверняка приволокли сюда, не спрашивая ее мнения по этому вопросу. Она сидела, открыв рот, сжимая побелевшими пальцами шариковую ручку.

Один из бандитов – полноватый, с приплюснутым носом – едва заметно покачал головой.

– Рано радуешься... – растягивая слова, проговорил он, – дело гораздо серьезнее, чем ты думаешь.

– Может быть, – ответила я, – разберемся чуть позже. А пока советую очистить помещение. Я неплохо стреляю и знаю многие виды стрелкового оружия. Так что делайте свой выбор, господа!

И тут случилось то, чего никак не ожидала: я почувствовала неладное – это было видно по расширившимся от ужаса глазам Александры Ивановны.

– Опусти свой автомат на пол. Медленно и спокойно.

Я резко повернулась на прозвучавший голос. Это было похоже на сцену из индийского фильма.