Проект «Жемчужина» - Балабуха Андрей Дмитриевич - Страница 2

— А вы честолюбивы, мистер Кремаски… Наверное, утешаете себя мыслью, что и Эйнштейн некогда служил в патентном бюро? Впрочем, это не самый страшный недостаток. Скорее это даже достоинство. Только вот почему у вашего динозавра вашингтонский номер? И давно ли на службу в патентное бюро стали поступать выпускники Вест-Пойнта?

Джеральд прикусил губу. И как он забыл сменить номерные знаки?!

— Так что давайте говорить всерьез, — продолжал Крафтон — Правда, это лучше делать в более уютной обстановке. Вы согласны?

Тем временем они вошли в дом.

— Что вы предпочитаете? — спросил Крафтон, открывая бар.

— Дайкири, если не возражаете.

— Неплохой вкус, мистер Кремаски. Кстати, кто вы по званию?

— Майор. Майор Джеральд Кремаски из Отдела перспективных разработок.

— Примерно так я и думал. Прошу вас.

Джеральд опустился в низенькое кресло, вытянул ноги и отхлебнул глоток. Дайкири был вмеру сухим и холодным — в выпивке, похоже, Крафтон толк знал. Хорошо, если б не только в выпивке: почему-то этот «mad scientist» вызывал у Джеральда невольную симпатию, и будет обидно, если и на сей раз невод вернется пустым.

— Скажите, мистер Крафтон: зачем вам понадобилось превращать свой дом в шедевр фортификации? Не удивлюсь, если в стене обнаружатся еще и замаскированные амбразуры…

— Видите ли, мистер Кремаски…

— Просто Джеральд, если не возражаете. Так, наверное, будет проще.

— Согласен. Но и вы называйте меня Майклом. Это так славно — истинно по-американски, правда? Так вот, о доме. Наши английские друзья говорят: мой дом — моя крепость. Я овеществил эту метафору. Преполезное занятие — овеществлять метафоры… Как-нибудь я расскажу вам подробнее, Джеральд. А пока давайте поговорим о деле. Как вы прекрасно понимаете, никогда и никаких вечных двигателей я не изобретал.

Джеральд вскинул на него глаза. Лицо Крафтона было серьезно, только в углах губ и мелких морщинках у глаз притаилась улыбочка, столь же ехидная, как недавняя интонация его голоса.

— Вы хотите сказать…

— …что это был способ привлечь внимание. Если инженер, в определенных кругах пользующийся известностью, вдруг бросает службу, а затем рассылает чуть ли не во все патентные бюро заявки на вечный двигатель, первое, что о нем подумают, — он свихнулся. Но кое-кого заинтересует, нет ли здесь чего-нибудь серьезного… Как, например, вас. Как видите, способ оказался достаточно действенным.

— Вынужден огорчить вас, Майкл. Мы обратили внимание не на одного Крафтона, а на всех… свихнувшихся.

— И?

— Об этом говорить пока рано.

— Понимаю. Вы, должно быть, очень секретный работник, майор?

— Очень. — Джеральд улыбнулся. Улыбка у него была обезоруживающе обаятельной, и он знал об этом.

— Хорошо. Надеюсь, от меня вы уйдете не с пустыми руками. Только вот… Согласитесь, я не мог ждать вашего визита именно сегодня. И подготовиться к какой бы то ни было демонстрации — тоже. Ну да ладно. Пойдемте для начала в «святая святых», а там видно будет — вдруг да придет в голову какая-нибудь ослепительная идея… Вы верите в неожиданные озарения, Джеральд?

Вилла была двухэтажной, и Джеральд удивился, когда, пройдя по длинному коридору, они очутились перед лифтом. Крафтон нажал на щитке кнопку с цифрой «3». Джеральд ждал. Створки сомкнулись, и кабина провалилась вниз. Падение длилось секунды три — иначе, как падением, этот спуск назвать было нельзя. Дверь распахнулась, открыв коридор с бетонными стенами. Под потолком неярко горели молочно-белые плафоны.

— Противоатомное убежище, — восхищенно протянул Джеральд.

— Шедевр фортификации, — в тон ему отозвался Крафтон. — Все это досталось мне по наследству. А вот и «святая святых».

Джеральд ожидал увидеть машинный зал, аппаратную, лабораторию, но только не то, что предстало его глазам, настолько это показалось убогим и не соответствующим пышному наименованию. Комната не больше двадцати квадратных ярдов с такими же голыми бетонными стенами, как в коридоре. Вдоль левой стены — металлический стеллаж, уставленный ровными рядами черных кубов с ребром около фута. На глаз их было штук сорок—пятьдесят. Посредине на бетонном пьедестале стоял еще один такой же кубик. На верхней грани видна была пластмассовая ручка для переноски и две клеммы, от которых к небольшому распределительному щиту на правой стене тянулись толстые кабели.

— Вот они, мои цыплята, — сказал Крафтон. — Как они вам нравятся, майор?

— А что это такое, собственно?

— Хроноквантовые генераторы. Помните, я говорил о метафорах? Есть среди них и такая: время — деньги. Но что такое деньги, если не мерило ценности в нашем мире, такое же, как энергия? Время — энергия… Впрочем, я был далеко не первым, искавшим в этом направлении. Первым, насколько мне известно, был некий русский, Козырев. За ним — Ройтблат в Германии и Шеллингтон в Новой Зеландии. Мне же посчастливилось найти то, что они искали. Эти цыплятки превращают энергию времени в электрическую. Правда, я практик и сам не могу объяснить, а порой даже понять, как именно это получается. Ну да это уже ваша забота: думаю, вы найдете целый полк теоретиков. Вот этот, — он указал на центральный куб, — снабжает энергией все мое хозяйство. Если хотите, справьтесь в Восточной электрической, и вам скажут, что никаких кабельных вводов на мой участок нет. Впрочем, вы вольны мне не верить, я вас отнюдь не уговариваю. Причем, должен сказать, я использую едва ли процент потенциальной мощности генератора. А этот выводок целиком вполне смог бы удовлетворить энергетические потребности всех восточных штатов…

— Эти? — Джеральд кивнул на стеллаж.

— Я леплю их в среднем по штуке в неделю. С большими одному не управиться. Мне же этих вполне хватает. Один вы видите в работе, второй стоит в моем «жучке». Куда еще? А теперь придется вам слегка поразмяться, майор, — мышцы у вас, наверное, малость одрябли от кабинетной жизни. Возьмите-ка один из них, и пойдемте наверх…

— Куда бы мне вас затащить?.. — продолжал Крафтон, когда они вышли из лифта наверху. — Идея! Пошли.

Джеральд покорно последовал за ним. Ящик оказался неожиданно легким. Они свернули направо, потом еще раз и остановились перед дверью, которую Крафтон и распахнул широким жестом. Это была ванная.