Вредная особа - Серова Марина Сергеевна - Страница 23

Но все же по-настоящему я вздохнула с облегчением лишь тогда, когда заметила свою машину, которая одиноко стояла в темноте возле камышинского продуктового магазина.

— Иванова, это твоя? — спросил Конищев, опираясь на капот.

— Мы эту тему уже несколько раз обсуждали.

— Правда, что ли?

— Ты лучше скажи, где взял деньги? — спросила я Сергея, запихивая его на заднее сиденье.

— Никола дал, — пробормотал Конищев. — Я как раз за товаром должен был ехать, а тут ко мне приходит этот самый, с черными усами. Говорит, собирайся, бери деньги, девушку выручать надо. А я уже того — немного не того…

— Ясно. А у тебя еще сколько-нибудь осталось?

— Ну есть рублей двести. А что?

— Есть хочу, умираю. Сейчас остановимся возле первого же кафе, и я поем, пока ты тут поспишь.

По дороге я включила в машине радио и не могла удержаться, чтобы не начать подпевать в такт какой-то зарубежной ритмичной музыке.

— Слушай, я все же ничего не понимаю, — поднял голову Конищев.

— Завтра узнаешь.

— Они тебя там тоже чем-нибудь угощали? Ты чего поешь? Хорошее настроение? — недовольно проворчал мой спутник.

— Не просто хорошее — отличное!

— Конечно, обчистили меня до нитки…

— Ты знаешь, а все-таки быть воровкой — это не так уж и плохо. А ты как думаешь? — спросила я, заметив в зеркальце обалдевший вид своего трезвеющего спутника.

Глава 6

ПРЕДАТЕЛЬСКАЯ ПРИВЫЧКА

Днем в ресторане «Славич» обычно было совсем немного народа, и здесь всегда можно было отлично пообедать.

Володька подбежал к столику, и я еще издалека увидела, что его фейс буквально сиял от радости и какой-то затаенной гордости.

— Эй, за тобой жена сегодня не следит? — напомнила я своему другу и не удержалась от смеха, когда он на полном серьезе начал опасливо озираться по сторонам. — А то я ее где-то здесь видела…

— Ну, вечно ты… — смутился он, усаживаясь за столик напротив меня и тут же углубляясь в изучение меню. — Ладно, тебе сегодня все прощается — можешь смеяться сколько угодно. Салат «Нежность» будем? Будем, хорошее название. Значит, форель, запеченная в фольге, можно еще и шашлык: Главное, правильно выбрать хорошую выпивку, там уж и все остальное пойдет как по маслу…

— С каких это пор менты обедают в ресторанах? — поинтересовалась я, с интересом наблюдая за Володькой. — Или это очередная атака перед Багамами?

— Перед Мальтой, — хмыкнул Володька.

— Вообще-то, когда ты сегодня позвонил, я думала, что ты шутишь, и даже не собиралась сюда идти. Но раз уж все равно случайно оказалась рядом, то решила все же посмотреть…

— Ничего себе шуточки! — возмутился Володька. — Да я бы тебя все равно из-под земли достал — ты меня знаешь. Такие вещи, Танюша, надо отмечать — это тебе не шутки…

К нашему столику подошел официант, и Володька принялся заказывать угощения, то и дело сглатывая слюну и властно тыча пальцем в меню — он был ужасным обжорой!

А выпивку и что-нибудь из закусок он распорядился принести первым делом, без промедления, и тут же принялся произносить что-то среднее между пламенной речью и заздравным тостом.

Из его речи выходило, что именно благодаря мне наконец-то удалось обнаружить и обезвредить крупную террористическую группировку, которая в последнее время буквально заполонила Тарасов оружием и всевозможными взрывчатыми веществами и уже успела натворить немало жутких дел, причем корни этой банды тянулись куда-то в далекие чеченские края.

Вот тебе и художники-ювелиры!

Ай да Кузнец!

В его «замке» действительно было найдено множество замаскированного оружия, а также запасы взрывчатки, при помощи которой можно было разнести половину Тарасова.

— Ты даже не представляешь, Танюша, какое удовольствие я получил, когда колотил кувалдой этих гипсовых голых баб! — захлебывался от восторга Володька. — Оргазм! Век не забыть! Кокнешь осторожненько, а у нее в животе — гексаген или еще какая-нибудь канифоль. Но ты должна рассказать, как же ты все же сумела на них выйти? У меня все теперь требуют подробности, а я — дурак дураком. На такую банду вывел, а объяснить ничего не могу.

Понятно, значит, Володька не просто так пригласил меня пообедать, а, можно сказать — с далеко идущими намерениями.

Решил выведать под рюмочку-другую, как я сумела за сто с лишним километров от Тарасова раскопать такое бандитское логово, добиться, чтобы я поделилась опытом.

Но какой тут опыт?

Рассказать про неуемное женское любопытство, про врожденную любовь к лицедейству и придуриванию или про свою веру в магические кости?

Пожалуй, подумает, что я — сумасшедшая.

— Секрет фирмы, — ответила я привычной скороговоркой.

— Ну, это не разговор… — разочарованно протянул Володька.

— Пока ничего сказать не могу.

— А что? Может быть продолжение?..

Но я только неопределенно кивнула и нехотя принялась за салат «Нежность».

Черт возьми, почему-то у меня не было такого победного настроения, как у моего дружка.

А точнее — с утра вообще не было никакого настроения.

Ну, накрыли очередных бандитов, ну, получил Володька новую благодарность и даже, вероятно, может отхватить крупную денежную премию — и что с того?

Прыгать от счастья, что ли?

Давняя несбыточная мечта Володьки — наконец-то раз и навсегда понять мой метод, который позволяет то и дело вытаскивать на свет божий какие-нибудь сногсшибательные, необычные дела и находить тщательно замаскированные преступные группировки.

Но ведь я сама не всегда могу объяснить, почему так складываются обстоятельства: ищешь вроде бы одно, а наталкиваешься совсем на другое.

И порой то, что ищешь, никак не дается в руки.

Стоп, кажется, я поняла, почему с самого утра была не в духе.

Ведь получается, что дело об ограблении Сергея Конищева оказалось мне не по зубам.

Вроде бы простое такое дельце, не слишком приметное, не такое громкое, как вышло с этим Кузнецом, а все же…

Оно было для меня чем-то вроде мозоли на ноге, которая даже не слишком мешает ходить, но все равно не дает возможности прыгать от счастья.

Ведь если я взялась за дело, то оно должно быть непременно раскрыто или хотя бы хоть как-то продвигаться вперед — такое у меня правило.

А тут — полная тишина.

Выяснилось, что Кузнец и его банда к краже в квартире Конищева вообще не имели никакого отношения.

До чужого барахла ли им было, если они занимались подготовкой крупных терактов и поставками оружия?

Все подозрения Конищева насчет Кузнеца, приплетенный сюда какой-то пьяный спор — все это оказалось очередными бредовыми фантазиями моего школьного приятеля.

И хотя после того, как Кузнец был разоблачен, Сергей больше ни разу не напоминал мне о расследовании его истории, она все равно никак не давала мне покоя.

Но Володька сейчас не понимал, да и не мог понять моего смутного настроения и продолжал громко радоваться своим успехам.

— Слушай, а как я тогда в театре при всех шандарахнул по скульптуре, представляешь? — упивался он собой.

— Варвар, — прокомментировала я его рассказ.

— И пускай! Там все как начали кричать: «Безобразие! Вы за это ответите Что вы себе позволяете!» А потом смотрят — а там, в пузе, взрывчаточка уже приготовлена. Они, хитрецы, сначала привозили все это хозяйство в оперный театр, в бутафорский цех, а потом развозили по разным точкам — кому что.

— Уже известно, кому предназначалась последняя партия?

— Расколются, теперь они никуда не денутся. Пока известно, что одну красотку собирались преподнести в подарочек на день рождения.

Ладно, не буду говорить, кому именно. В общем, чуть ли не в здание правительства. Представляешь? Ну и другие адреса есть — тоже весьма интересные.

— Да, здорово бы бабахнуло, — согласилась я, вяло жуя салат.

Надо сказать, что в этой «Нежности» ничего особенно нежного не наблюдалось — кукуруза, майонез, еще какая-то гадость, скрипящая на зубах — А ведь это самое трудное — профилактика! — продолжал разглагольствовать Володька, который с удовольствием хлебал между делом беленькую — Одно дело — лазать среди обломков и искать причину взрыва или, допустим, составлять задним числом опись похищенного барахла, а другое — как сейчас. Весь кайф, когда удается кого-нибудь заранее схватить за заднее место. И выпьем за то, что ты, Танюша, мне как раз такой кайф доставила!