В объятиях бодигарда - Серова Марина Сергеевна - Страница 8

– Вах, какая жэнщина, – как мне показалось, с иронией произнес Варази и, прищурившись, посмотрел мне прямо в глаза.

Судя по всему, он считал себя настоящим «мачо», а женщины, по его мнению, должны только рожать детей и смотреть за домом своего господина. Я еще не вполне составила себе мнение об Автандиле, но чем-то он мне не нравился. И, конечно же, не этой напускной мужской бравадой.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, – согласилась я. – Но мне этот отдых как-то не по душе.

– Да чего там, – попытался успокоить меня Олег, – тебе понравится.

– Сомневаюсь, – я спокойно посмотрела ему в глаза. – Сколько предположительно человек там будет?

Лепилин переадресовал мой вопрос Автандилу.

– Кромэ нас, Катэрина, Марат, еще двэ-три дэвочки и на каждого по омоновцу, – ухмыльнулся коммерческий директор и обратился к Лепилину: – Ты што это, курит бросил, что ли? Ныгдэ сыгарэт нэ выдно...

Из кармана голубых, изрядно потрепанных джинсов он достал пачку «Винстона» и роскошную позолоченную зажигалку «Зиппо» и протянул мне.

Я вытянула из пачки сигарету, и Автандил с неожиданной ловкостью и обходительностью дал мне прикурить. Я едва слышно поблагодарила его и с удовольствием затянулась.

– Сегодня вечером будут ровно сутки, как я бросил курить, – усмехнулся Лепилин.

– А пачэму ты именно тэпэр курыт бросил? – полюбопытствовал Автандил.

– Вчера, если ты помнишь, имело место одно памятное событие, – уклончиво ответил Лепилин.

Я поняла, что он намекает на взрыв лимузина. Понял и Автандил.

– Так ты об этам, – погрустнев, сказал он и тяжело вздохнул (слишком уж тяжело, на мой взгляд).

– Слушай, Дил...

Неожиданно раздался мощный взрыв, не дав Лепилину закончить фразу.

– Сидеть, – крикнула я Лепилину, который вскочил с кресла и испуганно стал озираться.

Автандил остался сидеть на месте, лишь приоткрыв рот от удивления. Он вопросительно посмотрел сначала на меня, потом на Лепилина. Подбежав к окну, я раздвинула жалюзи и осторожно выглянула наружу. В бетонной стене, проходившей совсем рядом со зданием конторы, зияло огромное отверстие, по краям которого торчали рваные прутья арматуры. Остальная стена загораживала видимость, и из окна невозможно было рассмотреть, что творится снаружи. К месту взрыва спешили люди в камуфляжной форме с автоматами на изготовку.

Лепилин набрал номер телефона и почти прокричал в трубку:

– Игорь, что там еще?

Я поняла, что он разговаривает с уже знакомым мне начальником охраны, который до последнего времени исполнял также и роль его телохранителя. Вбежала ошалевшая Катерина. Маска равнодушия сползла с ее лица, и теперь оно выражало смятение и ужас.

– Вы слышали, слышали?! – запинаясь, упавшим голосом пролепетала она.

– Возвращайтесь на свое место, – взяла я на себя инициативу. – Ситуация под контролем.

Секретарша удивленно захлопала ресницами, шокированная моим властным тоном, но, не успев обидеться, подчинилась моему приказу.

– Што такоэ, Олэг? – поднялся из кресла Автандил, на его гротескном асимметричном лице напрочь отсутствовали какие бы то ни было эмоции.

– Ничего, – Лепилин положил трубку, – какие-то шутники пальнули в забор из гранатомета. Игорь организовал за ними погоню.

– Нэчэго сэбэ щутки! – воскликнул Автандил, который, казалось, был неуязвим ни для каких потрясений. – Снова Трехины дэлишки.

– Сейчас Игорь доложит обстановку, – уже более спокойным тоном произнес Лепилин. – Дай-ка закурить, – неожиданно обратился он к Автандилу.

Олег достал из протянутой пачки сигарету и жадно затянулся. Через несколько минут в кабинет заглянула уже немного успокоившаяся Катерина.

– Юрченко к вам, – официальным тоном произнесла она.

– Давай, – махнул рукой Лепилин.

Придерживая рукой автомат, в комнату вошел Игорь.

– Ну что? – нетерпеливо спросил его Лепилин.

– Стреляли из «Мухи», как я и говорил, – невозмутимо начал доклад начальник охраны, – метров с пятнадцати, прямо с улицы. Когда мы выбежали, там уже никого не было. В самом конце дороги я заметил какой-то джип – скорее всего «Тойота» или «Мицубиси», довольно крупный. Я отправил за ними две машины, но, боюсь, не успеем, слишком далеко они ушли, – он с сожалением махнул рукой.

– Ладно, свободен, – Лепилин отпустил Юрченко и повернулся к Варази: – Автандил, пусть кто-нибудь заделает пробоину.

– Нэт проблем, – Варази театрально всплеснул руками и вышел за дверь.

– Интересный типчик, – не удержалась я от комментария в адрес Автандила, когда мы с Лепилиным остались в кабинете одни. – Ты с ним ладишь?

Лепилин пожал плечами.

– Пока особых поводов для недовольства не было, торговлей он занимается давно, так что знает здесь все гораздо лучше меня.

– Ты думаешь, опять Треха? – кивнула я в сторону окна.

– А кто же еще?

– Это уж вам виднее, – неопределенно произнесла я, – но я бы на твоем месте не была так уверена.

– Слушай, не морочь мне голову, – недовольно отмахнулся Олег, – кому еще надо портить мне жизнь?

– Треха не хочет портить тебе жизнь, у него совсем другая задача. – Поймав вопросительный взгляд Лепилина, я продолжала: – Ему, если я правильно поняла, нужна твоя смерть. А тот, кто стрелял по забору, преследовал какую-то другую цель.

Смысл сказанного, похоже, не сразу дошел до Олега. Он пошарил по карманам, ища сигареты, потом, не найдя, негромко выругался. Я достала пачку «Кэмела» и протянула ему.

«Тойота», за рулем которой сидел Игорь, направлялась к дому Лепилина. Рабочий день Олега закончился около девяти вечера. Над городом уже плыли знойные летние сумерки, в темно-синем мареве которых, подобно гигантским светлякам, то здесь, то там вспыхивали разноцветные огни неоновых реклам. Мы двигались к центру города, куда широкими потоками, иногда образующими странные ответвления и заторы, стекались толпы лениво прогуливающихся тарасовцев.

Витрины дорогих бутиков призывно и соблазнительно лучились мягким светом. В этих диковинных аквариумах, по толстым стеклам которых пробегали вереницы рваных и наслаивавшихся друг на друга отражений, притаилась неуязвимо-прекрасная жизнь драгоценных камней, дымчатого муслина, перешептывающегося бархата, странных, марсианских улыбок манекенов и пряного парфюма, разлитого по флаконам, каждый из которых в отдельности представлял собой произведение искусства.

Изысканные аксессуары – трости, сумки, перчатки, брелоки – говорили о какой-то другой жизни, так не похожей на будни нашего, не избалованного красотой и легкостью западного от кутюр и прет-а-портэ народа.

Я поделилась своими мыслями с Лепилиным.

– Я где-то прочел интересную историю о том, как Сальвадор Дали пытался придумать форму флакона для новых духов. Он уже подписал контракт и получил солидный аванс за свое будущее творение, а идея все никак не приходила к нему. И что же ты думаешь? – улыбнулся Лепилин, сразу превратившись в очаровательного мальчишку. – Он и тут сумел выкрутиться!

– Каким же образом? – полюбопытствовала я.

– Не помню, куда он направлялся... Короче, он спускался в лифте в какой-то гостинице. Оставались считанные минуты до встречи с журналистами и представителями бомонда, где он должен был представить миру свое творение. Так вот, на полу лифта он нашел обыкновенную перегоревшую лампочку. Ее-то форму он и счел идеальной для нового флакона.

– Все гениальное просто, – процитировала я избитую фразу, поморщившись от сознания ее прозаичной банальности.

– Но не все простое – гениально, – скаламбурил Лепилин, обнаружив находчивость и чувство юмора.

Машина въехала во двор старой «хрущевки», расположенной в центре Тарасова.

– Вот здесь живет глава одной из крупнейших фирм Тарасова? – полюбопытствовала я.

– Папа отдал мне свою квартиру, – пожал плечами Олег, – себе он построил небольшой домик за городом.

– Какой этаж?

– Четвертый.

Я осмотрелась и, не заметив ничего подозрительного, вышла из машины, держа руку на кобуре.