Страховка от жизни - Серова Марина Сергеевна - Страница 28

Он посмотрел на меня так, будто я только что сообщила ему о его собственной скорой смерти. И долго не мог вымолвить ни слова. Потом его прорвало:

– Нет, нет и еще раз нет! Ираида не могла так поступить! С чего вы взяли? Что вы такое выдумываете?

– Я знаю, вам неприятно слышать это. Тем более что Ираида Сергеевна для вас отнюдь не чужой человек. Ведь так?

Он потупил взор. Признаваться в том, что Ираида ему теперь больше чем знакомая, он, разумеется, не собирался.

– В какой-то степени вы тоже виноваты в случившемся, – продолжила я. – Вы сами дали ей повод надеяться на то, что когда-нибудь она сможет стать вам самым близким человеком. Разве я не права?

Он вновь посмотрел на меня. В его глазах я прочла немой вопрос.

– Так получилось, что я узнала о ваших отношениях. Извините. Но выходит, вы предали в какой-то степени свою жену.

– Это было всего один раз. Случайно. Я тогда поссорился с Настей и встретился с Ираидой.

Я остановила его монолог жестом руки. Зачем мне слушать то, что я и так знаю? Но он продолжал, сменив тему:

– Неужели это правда, Татьяна Александровна? И вы можете представить доказательства?

– Пока нет. Во всяком случае, не слишком веские. И тут я надеюсь на вас, как бы это ни было для вас тяжело. Ведь, согласитесь, убийца должна понести наказание.

И я рассказала об опознании Ираиды соседом Эммы Замотыриной, о том, что когда-то Антонова так же, как его, пыталась заарканить Староверова, владельца страховой компании. Но Романа мои слова мало убедили. Пришлось продолжить рассказ о моих открытиях.

– Ваше имущество, вы говорили, застраховано в «Фортуне», не так ли?

– Так.

– Я там была. Никакого договора с вами в компьютерах «Фортуны» я не обнаружила. К вам пришли с крадеными бланками. Агент, который заключал договор на страхование имущества, на самом деле уже трудился на «АКСС». И вместе с липовым «фортуновским» бланком он подсунул на подпись вашей жене настоящий «акссовский». Вероятно, ее кто-то отвлекал в тот момент. Думаю, не кто иной, как Ираида Сергеевна. Анастасия Васильевна и не ведала, что подписывает не договор страхования жизни, а, по сути дела, собственный смертный приговор. Антонова ведь знала историю про сгоревшую машину? Так?

– Знала.

– Вот потому ей и пришлось позаботиться о липовых «фортуновских» бланках.

– Как-то это все... неубедительно, Татьяна Александровна. Я просто не могу вам поверить. Не могу. – Он обхватил голову руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону, как маятник.

– Хорошо, с одной стороны, когда так доверяешь людям. Только не все достойны доверия. Я считаю, что Ираида Сергеевна относится именно к этой катагории. Она убила Настю, чтобы занять ее место. Причем не упустила случая еще и обогатиться за счет ее гибели. Вот так.

– Боже мой! – Он продолжал раскачиваться, а из глаз его вдруг потекли слезы. – Получается, что это я Настю убил? Я сам... своими собственными руками... убил... свою Настю... Не может быть... – Калякин говорил с паузами, удивленно и потерянно, отказываясь верить в то, что постепенно становилось ему очевидным.

Я пожала плечами:

– Что спорить? Давайте попробуем добыть доказательства вместе. А если это не получится, просто припрем ее к стенке и вынудим сказать правду.

Он вдруг с силой ударил кулаком по коленке:

– Если все, что вы сказали, – правда, то я задушу ее вот этими руками. – И Роман уставился на свои жесткие рабочие ладони.

– А вот это ни к чему, – вмешалась я в ход его мыслей. – Наоборот. Пока вы должны сделать вид, что ничего не знаете. Я понимаю, это трудно. Но придется взять себя в руки.

Калякин встрепенулся и заговорил более твердым и спокойным голосом:

– Что от меня требуется?

– Вы сможете справиться со своими чувствами?

– Да, постараюсь.

– Надо очень постараться. Иначе никто и никогда не сможет ничего доказать. А теперь слушайте внимательно. Сейчас вы отправитесь домой. Ираида еще у вас?

– Да. Она сегодня свободна.

– Вот и отлично. Отвлечете ее внимание и снимете слепки с ключей от двери ее квартиры. Потом выйдете на минутку, ну, например, за хлебом или за сигаретами. Слепки отдадите мне. – Я порылась в сумочке, достала кусочек воска, протянула его Калякину. – Доказательства я надеюсь найти там. Уточняю, что я их найду, если повезет. А если не повезет, то нам придется поступить несколько иначе. А еще лучше, если все будет в комплексе. Слушайте дальше. Когда я найду или же не найду улики, подтверждающие ее виновность, я вам позвоню. Сразу после моего звонка вы отправите детей гулять, если они дома, и заведете с ней вот такой разговор... – Я изложила ему все, что он должен говорить. – А сейчас объясните свое быстрое возвращение тем, что, не дождавшись автобуса, перезвонили в школу, и Елена Михайловна сообщила вам, что все уже утряслось и приезжать нет необходимости.

– Постараюсь сделать все так, как вы сказали.

– Не постараетесь, а очень постараетесь. И у вас обязательно получится. Помните, что от вашего поведения зависит, будет ли наказана убийца вашей жены.

– А! – Ленка энергично потерла одну ладонь о другую. – Холодно-то как, черт возьми. Неудобно было долго в этой аптеке торчать. Я думала, что ваш разговор быстрее завершится. Ну как, Тань, Роман Николаевич не потерял сознание?

– Слава богу. Не совсем уверена, правда, что он сейчас не испортит все.

– Да ну-у. Не должен. Это же в его интересах. Поехали быстрее, а то у меня через три часа уроки начнутся.

– Подожди. Сейчас Калякин принесет слепки.

Калякин появился минут через пятнадцать.

– Удалось? – коротко поинтересовалась я.

– Да. Получилось. Только у меня с языка так и рвется сказать все, чему вы меня научили, прямо сейчас.

– Не время. Потерпите немного. Я вас заклинаю! Иначе вы все испортите.

– Я постараюсь, – в третий раз пообещал Калякин.

– Сигнализации в квартире у Антоновой нет?

Роман Николаевич отрицательно помотал головой.

– Ну вот и отлично.

Ключи мне изготовил мой давний знакомый мастер всего за четверть часа. Пришлось, конечно же, раскошелиться как следует. Что поделаешь? Работа такая. Многих жертв требует.

Квартира Антоновой располагалась на третьем этаже девятиэтажного дома на Казачьей. Мы поднялись по лестнице. Ленка осталась на площадке. На всякий случай. На стреме, как выражаются воры, стоять. А я проникла в квартиру Антоновой.

Парика «под блондинку» обнаружить не удалось. От него Ираида, видимо, уже избавилась. Зато магнитофон был спрятан на антресолях в обуви. То ли она просто пожадничала, то ли думала провернуть нечто подобное еще когда-нибудь. Я извлекла из полиэтиленового мешочка осколок, тот, который мы с Ленкой нашли на чердаке, и приложила его к расколотому корпусу. Он, голубчик! Что и требовалось доказать. Я положила магнитофон на то самое место, откуда его вытащила, и поспешила продолжить осмотр.

Отыскалось и еще кое-что интересное. В бельевом шкафу на нижней полке, в самом уголке я увидела блестки от майки. Зря Ираида такой гардеробчик себе на момент убийства выбрала. Знала бы, что эти чертовы чешуйки и после трех генеральных уборок в квартире все еще будут попадаться то тут, то там, она бы еще трижды подумала. Магнитофон, показания инвалида, чешуйки – а экспертиза обязательно подтвердит, что они идентичны тем, что имеются на чердаке дома, – это уже кое-что. А потом в парике и с гримом ее могут опознать и те самые алкаши, у которых моя Ленка столь бесцеремонно конфисковала кукурузу. Думаю, что теперь у официального следствия будет вполне достаточно фактов.

Не стоит уточнять, что действовала я в перчатках. Не первый год замужем, как говорится.

Теперь двигаем дальше.

Виктор Иванович прежде всего поинтересовался судьбой осиновых поленьев, но я разочаровала его тем, что сообщила о бессонной ночи.