Страховка от жизни - Серова Марина Сергеевна - Страница 20

– Ой, Татьяна Александровна, а вы тоже туда? – улыбнулся, сверкнув золотыми фиксами, водитель «десятки».

– Почему тоже?

– Нам по пути.

– Замечательно.

Вот уж повезло.

– Мы тоже так считаем, – вмешался мордоворот, главный инициатор несостоявшегося ДТП. – Вы к кому? Мы всех там знаем.

– Даже так? – Я накрутила белокурый локон на палец и выпустила воздух сквозь надутые губки. – Вы там живете, ребятишки?

– Нет, не живем. Только служим. Наш хозяин за кордон смылся. Особняк еще не продал. Не решился, так сказать, жечь за собой все мосты. Вот мы и охраняем частную собственность. Работа не пыльная. Родственники его нам регулярно отстегивают деньгу. Так что живем – не тужим. Мы, вообще-то, по очереди дежурить обязаны, но нам вместе веселей. Мы люди холостые, – при этом мордоворот лукаво подмигнул, – времени свободного хватает. Почему бы не покупаться в роскоши? Верно, красавица? – Он вновь нагловато улыбнулся.

– Наверное, это здорово – чувствовать себя хозяевами домика площадью квадратных метров этак в сто. Верно? – высвободив палец, с улыбкой поинтересовалась я.

– Ну еще бы. Не хотите составить нам компанию, Татьяна свет Александровна?

– А кто ж ваш хозяин, ребята?

– Герр Чарский. Он любит, чтобы его именно так величали.

– Отлично.

– Что? – поинтересовался фиксатый водитель многострадальной «десятки».

– Да так, ничего. Просто именно к нему я путь держала. Хотела пообщаться с вашим хозяином.

– С хозяином не получится, – хохотнул Стасик. – Утек к капиталистам проклятым. Загнивать вместе с ними будет. Но можете пообщаться с нами. Мы не против.

Я не обратила внимания на две последние фразы и сокрушенно вздохнула:

– Ах, какая жалость. А вы часом не обманываете меня?

– Да зачем нам это надо? – удивился Стасик. – В конце концов вы можете поговорить с родственниками герра Чарского. Они в городе живут – становиться сельскими отшельниками им не по нраву.

А что, идея. Стоит прислушаться к совету и именно так поступить. Адрес парнишки мне назвали. Я сделала им ручкой и завела движок.

– А как же пообщаться за рюмочкой чая, Танечка? – огорчились мои новые знакомые.

– В другой раз! – крикнула я им и выжала педаль сцепления.

– Что вы хотели, милая девушка? Вам кто нужен? – Седая темноглазая женщина близоруко прищурилась, разглядывая меня из-за приоткрытой двери. Цепочку она не сняла.

– Я страховой агент компании «АКСС», хотела поговорить с вами о страховании.

– Я не пользуюсь услугами вашей фирмы.

– Ваш родственник Чарский Эдуард Аркадьевич...

– Эдик тоже не страхует свое имущество в вашей компании. Извините. – И дверь захлопнулась.

М-да. Вежливая тетенька. Угораздило меня назваться страховым агентом.

Я надавила на кнопку звонка и держала палец до тех пор, пока женщина, ворча, не открыла дверь снова.

– Я же вам сказала. – Голос ее звучал раздраженно. – Зачем же так людям надоедать?

– Вообще-то я из милиции, – мигом перекрасилась я и обворожительно улыбнулась. – Извините, что ввела в заблуждение. Не хотела вас пугать. Ведь обыватели обычно жутко боятся представителей правопорядка. Уж не знаю почему. Сразу замыкаются, и тогда получить интересующую информацию практически невозможно. – Заговаривая даме зубы, я мельком продемонстрировала свои корочки и собралась их спрятать.

– Позвольте. – Она просунула руку в дверь и взяла удостоверение в руки. И посмотрела на мою фотографию. Слабое зрение, по-видимому, не позволило ей прочитать надписи, но зато, как мне показалось, в ней проснулось обыкновенное женское любопытство. Тихо звякнула сброшенная цепочка: – Проходите. Только разувайтесь у порога. Я только что пол помыла.

Молча кивнув, я шагнула в квартиру.

Мне пришлось вкратце изложить историю Насти Калякиной.

– Никогда не слышала о существовании этой дамы. Женщины у Эдика, конечно же, были. Это естественно, ведь первая его жена умерла несколько лет назад. Но не в духе моего племянника тратить деньги столь бездарно. И путешествовать он не большой любитель. Около года назад сбылась его мечта: женился на немке и уехал в Германию. А недвижимость он застраховал в «Фортуне». Полис хранится у меня. Могу показать.

– Пожалуйста, если вас не затруднит.

– Да нет, нисколько. – Она скрылась в комнате и тут же вернулась.

– Вот. Можете убедиться.

– Странно все это, – пробормотала я, возвращая страховой полис. – Замкнутый круг какой-то.

– А может быть, есть еще один какой-нибудь Чарский? Ну, бывает же всякое в нашей жизни.

– Да нет, – рассмеялась я. – Таких совпадений не бывает. И фамилия, и особняк в Воробьевке, и разные глаза...

– Разные глаза? – изумилась тетушка Чарского.

Теперь я посмотрела на нее с изумлением, но не успела ничего сказать – женщина сама предложила:

– Сейчас покажу вам свадебную фотографию Эдика.

У Эдика, выглядевшего лет на сорок, не имелось того порока, который бурно живописал Юрий Филиппович. Глаза у него были абсолютно одинаковыми, серыми. И кучерявая шевелюра с проседью отсутствовала. Голова Эдуарда Аркадьевича Чарского напоминала бильярдный шар.

Ну и как, спрашивается, найти всему этому объяснение? Зараза Ленка небось уже торчит у телевизора, а я беспощадно гроблю свое драгоценное серое вещество на подсунутое ею дельце. Кошмар, да и только.

– А фамилию страхового агента, заключившего с вашим племянником страховой договор, вы, случайно, не знаете?

– И-и, милая, откуда мне знать. Не я ж с ним дело имела.

– А может быть, вы дадите мне на время этот полис? Я вам его верну.

– Ой, извините. Этого я сделать не могу. Не обессудьте, милая. Нет.

– Спасибо вам, – пробормотала я, – вы мне очень помогли.

Ужасно помогла. Просто прыгать хочется от радости. Сразу все стало так ясно, так понятно...

– Косточки, только вы мне поможете! Вы уж простите меня за невежливое обращение с вами. Я так надеюсь, что именно в этот момент вы окажете мне неоценимую поддержку. Ну, некому мне больше помочь, некому! Понимаете, дорогие мои? Подскажите, надоумьте, кто же этот разноглазый, черт его подери?

Произнося эту слезную мольбу, я машинально швырнула окурок сигареты на улицу, что совершенно нехарактерно для меня. Почти небывалый случай! Потому как я терпеть не могу портить экологию родного Тарасова. М-да, на этом деле у меня точно ум за разум зашел. Я перемешала кости и бросила их на сиденье рядом.

18+4+34 – «Ваши мысли заняты одной почтенной особой, от которой многое зависит».

Никакая почтенная особа мои мысли вовсе не занимала. Кости опять промахнулись, в который раз за день. Нет никакой особы. Кроме Чарского, разумеется. Только Чарский оказался... Господи! Кучерявый с разными глазами? Это же в комнате Капитолины Семеновны я фото вчера видела. Сыночек ее. Больной. В психушке лечится.

Час от часу не легче. Скоро сама в это заведение загремлю, честное слово. Стоп-стоп-стоп, Таня. Ничего не бывает просто так. Соображай, родная ты моя. Косточки, похоже, дали верное направление.

Если Юрий Филиппович описал Чарского, явно слизнув портрет сыночка Капитолины Сергеевны, значит... Значит, Чарского он никогда не видел – это раз. Скорее всего узнал о существовании Эдуарда Аркадьевича от другого страхового агента. Зато Сашеньку имел честь созерцать – это два. Отсюда вывод: Свистунов бывал в обители Эммы Замотыриной. Вот так. Мишка-ирод мне нужен. Лоботряс Мишка. Пожалуй, он и является для меня той особой, про которую кости вещали. Может, особой и не очень почтенной, но такой, от которой – точно! – многое зависит. И еще мне нужна Капитолина Семеновна. А всех Ирин оставим на десерт.

Я вела машину на полной скорости. Ох, сколько еще сегодня предстоит разных дел!.. Прямо голова кругом идет.

Звонок мобильника заставил меня вздрогнуть, так я увлеклась новым поворотом дела. Кому это неймется, интересно?