Старые амазонки - Серова Марина Сергеевна - Страница 8

– Миша, у меня к тебе просьба.

На том конце явно усмехнулись:

– Когда это ты мне звонила просто так, скажи, пожалуйста? Ну что у тебя еще, выкладывай.

– Ведь к делу прилагаются вещи, которые были при ней в то утро?

– Конечно, а тебе что, кусочек платья на память оторвать?

– Товарищ капитан, серьезнее, пожалуйста. Ты не мог бы узнать, были ли у нее с собой ключи?

– Ключи? Какие ключи? От сейфа?

– От квартиры.

– Я и так помню – были.

– Мишенька, а ты не мог бы их позаимствовать на одну ночь, а еще лучше – слепки сделать?

– Опять собираешься по квартирам шарить?

– А что делать? Может быть, что-нибудь ценное найду. Сбыть-то поможешь? Доход пополам.

– Тань, после твоих предложений меня выгонят с работы. Я попробую что-нибудь сделать. Я могу к вечеру к тебе заехать, расскажу заодно об экспертизе.

– Очень хочется узнать и, конечно, тебя увидеть.

– Ну-ну, ладно, только будь, пожалуйста, дома.

– Я постараюсь.

Так, на сегодняшнюю ночь работой я обеспечена. Уже хорошо. Может быть, этот ларчик с секретом окажется?

До вечера мне надо было еще поговорить с Линой, а еще лучше сходить в школу и встретиться с ее подругами и классным руководителем, узнать, что она за человек и стоит ли мне заниматься этим шантажом? А пока, взяв гадальные кости, я задала им вопрос: надо ли вообще так беспокоиться? Цифровая комбинация, выпавшая на этот раз, меня обнадежила: 33+20+1 – «Напрасная тревога». Ну что ж, тогда вперед. Мои гадальные кости меня еще ни разу не обманули.

Спустившись, наверное, уже в десятый раз к подъезду, я обнаружила на скамеечке свою соседку Тамару Федоровну и еще одну незнакомую бабульку. Они о чем-то мирно беседовали.

– Здравствуйте, Танечка. Как идут дела? – заулыбалась Тамара Федоровна.

– Все хорошо, спасибо.

Я хотела пройти мимо: заканчивались занятия в школе, и я боялась опоздать, но старушки, наверное, поняли мое намерение, поэтому попросили:

– Вы не посидите с нами, всего пять минут?

– Ну если только пять минут.

– Вы знаете, Танечка, мы вот тут посовещались сегодня и решили предложить вам нашу помощь. Может быть, последить за кем надо или покараулить. Опять-таки поговорить с кем. В окрестности вон сколько домов, разве вы успеете везде.

Боже мой, мне этого еще не хватало! Чтобы по окрестностям бродили толпы пенсионеров, приставая ко всем с вопросами: «Не видели вы, кто убил Марью Николаевну? Как, вы не знаете, кто это? Да она жила вон в том доме, в 51-й квартире. Ее убили... да, такая жизнь пошла, стариков стали убивать. Нас и так голодом морят, так теперь...» А другая половина бабушек и дедушек будет шарить по кустам и ползком следить неизвестно за кем. Я чуть за голову не схватилась, но все-таки, улыбнувшись, выдавила:

– Нет, спасибо, очень прошу не делать этого. Если только с соседним домом поговорите, но только очень аккуратно.

– А то мы не понимаем, – обрадовались старушки.

Вот это дурдом! Так, спокойствие, главное спокойствие. Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтоб привести себя в нормальное состояние, и пошла общаться с молодежью. Со старшим поколением, я чувствую, наобщаюсь еще на всю оставшуюся жизнь. Н-да, каждый развлекается по-своему.

У школы я оказалась как раз вовремя. Из здания высыпали подростки. Лину я видела на фотографии, но найти сразу ее не смогла. Пока я крутила головой, ко мне подошла высокая худенькая девочка. Волосы рассыпались по плечам, блестящие и густые – очень красивые, и их обладательница, вероятно, это хорошо знала.

– Вы Таня Иванова?

– Да.

– А я Лина. Там мама ждет, – она махнула рукой и, проследив за направлением, я увидела Ольгу Ивановну, которая тут же мне кивнула и заулыбалась. – Вы хотите со мной поговорить? Если вы меня проводите до дома, то она уйдет, ей куда-то срочно надо.

– Хорошо, пойдем к дому. Мне в общем-то все равно.

Лина обернулась и интенсивно замахала руками. Ольга Ивановна тут же, подпрыгнув, рванула к своей машине, и через минуту ее уже не было. Лина не производила впечатления запуганной шантажом девушки. Ее, по-моему, это даже развлекало.

– Лина, для начала ты не могла бы показать мне своих подруг?

– Конечно, я вас даже познакомлю. Они мне все завидуют, что я знаю настоящего частного детектива. Прямо как в кино.

– Ты что, всем рассказала, что тебя шантажируют? – я не могла скрыть удивления.

– Нет, что вы, только Аня и Женя знают. Больше никто, даже Олегу ничего я не сказала.

Мы подошли к двум девочкам, которые стояли недалеко и, вероятно, ждали нас. Мы познакомились, и я пообещала поговорить с ними завтра. А пока мы с Линой пошли в ближайший скверик, на лавочку. Несмотря на то, что уже начался сентябрь, жара не спадала. И очень приятно было очутиться в прохладной тени огромных вязов.

– Итак, первый вопрос. Ты сама не замечала, что за тобой следят? Ведь сделать фотографию, чтобы тебя не заметили, не так уж и просто.

– Вообще-то я специально не присматривалась. Я ничего не знала о письмах, только о последнем. И то потому, что мама с папой от меня не отходят. Вы знаете, когда тебе шестнадцать, это очень неприятно. Все ходят, прикалываются. А что я могу сказать?

– А ты сама веришь в шантаж?

– Нет, не верю. Может быть, кто пошутить захотел? Может, у Олега спросить?

– А кто это – Олег?

– Это мой друг. Мы и живем рядом, дома соседние.

– Нет, я думаю, пока Олегу ничего говорить не надо. А с письмами, мне кажется, все гораздо серьезнее, чем ты думаешь.

И тут мне в голову пришла одна мысль.

– Слушай, а у вас в классе такого случая не было? Тебе никто ничего не говорил?

– Да я и не спрашивала. Каникулы же были.

– А весной? Никого вот так же не встречали, как тебя?

Лина нахмурила лоб.

– Подождите, да, Машку Соловьеву встречали, перед экзаменами. Продолжалось это примерно неделю. Точнее я, конечно, уже не помню. Давно это было.

– А Маша что-нибудь говорила?

– Нет, мы все спрашивали. Она вообще-то моя подруга, но я ей сейчас тоже ничего не рассказываю. А кстати, она единственная, кто и не спрашивал. – Лина, похоже, сама удивилась своему открытию. – Значит, это все правда, и я не первая.

– А кто у Маши родители, чем занимаются?

– У отца своя фирма, у матери своя. Они там между собой соревнования устроили. Машка по этому поводу развлекается, говорит, соцобязательства берут. Обеспечены очень хорошо.

– А как она выглядит? Я имею в виду одежду.

– Очень скромно. Вообще-то нас родители не балуют почти никого. У меня раньше была гораздо лучше одежда, чем теперь. Мы летом даже работали месяц: хот-доги продавали.

– Ну и как?

– Нормально. Они (вероятно, родители) думают, что мы ничего не можем, выпусти нас в мир – и мы утонем, как слепые котята, даже барахтаться не будем. Они боятся, что мы останемся на их шеях. Мы что, дураки, каждому ведь свое хочется. Кто о фирме мечтает, кто о производстве. Конфликт всех времен: отцы и дети.

– А Маша уже ушла?

– Да, но я могу проводить к ней. Она в нашем доме живет, в самом крайнем подъезде.

– В нашем доме?

– Ну да, а что здесь такого? – Лина не поняла моего изумления.

А я судорожно пыталась соединить концы, но пока не хватало главного звена. Я как гончая, почуявшая след, – ее трудно остановить. Я готова была бежать, но Лина моего энтузиазма не поняла.

– Да не торопитесь вы так, может быть, она еще до дома не дошла.

– Ничего, подождем.

Сейчас, я надеялась, очень многое может проясниться. Проходя мимо стройки, мы немного замедлили шаг, дорога была неровная, и забора почему-то в этом месте не было. Я не знаю, что это было, шестое чувство или просто интуиция, но я вдруг схватила Лину и прижала к самой стене. И надо сказать, очень вовремя – мимо нас пролетело несколько кирпичей. Я быстро посмотрела вверх – никого. А может... они упали совершенно случайно? Сказав Лине, чтобы та никуда не уходила с места, я бегом рванула внутрь. Но все было тихо и пусто. Я действительно, наверное, придаю этому большое значение. Да и кто будет кидаться кирпичами, можно, например, машиной сбить. Уже не торопясь, я обошла стройку и вернулась за Линой. На месте, где я ее оставила, никого не было. У меня все внутри похолодело. Мне доверили чужого ребенка – и вот пожалуйста. Так, спокойствие. Я внимательно огляделась вокруг. На другой стороне улицы в тени стояла Лина и махала мне рукой.