Старые амазонки - Серова Марина Сергеевна - Страница 26

– Хорошо.

Я села за стол и начала просматривать еще тоненькое «Дело». Полистав минут пять, я отложила его, внимательно посмотрела на Мишку. Тот с отсутствующим видом наблюдал в окно за воробьями.

– Миш, ты что, издеваешься?

– Что? Ты о чем?

– Я все о том же. Что это? – я подняла папку. – Ты это читал?

– Нет, а что?

– Да он же ненормальный. Ты только посмотри, что здесь написано.

Мишка взял «Дело» и углубился в чтение, но буквально через секунду, подняв голову, начал хохотать.

– Тань, извини, я действительно не читал, а вот о чем Володька думал, записывая всю эту галиматью?

«– Ваше имя?

– Владимир Ульянов.

– Где вы живете?

– В Ульяновске. Там жили мои предки.

– С какой целью вы приехали в наш город?

– Влюбиться.

– И как?

– Успешно.

– Что вы делали уже несколько дней у дома номер 21?

– Хотел познакомиться.

– Это письмо написано вами?

– Какое?

– Это: „Если вы, юная леди, опять откажете мне в свидании, я расскажу вашим родителям, что вы моя любовница, и возьму вас силой“.

– Да, это писал я.

– Вы осуществили бы свою угрозу?

– Да, конечно. Нельзя издеваться над влюбленным человеком.

– А если она не влюбится в вас?

– Я все сделаю так, что она сразу влюбится...»

Мишка сидел и ржал самым безобразным образом, а я стояла чуть не плача.

– Мишка, сегодня уже заканчивается среда, а к пятнице я должна все знать. Какой к пятнице, в четверг, завтра. А ты скалишься, и я как дурочка бегу на твои приманки. Так, ты будешь мне помогать?

Мишка, утирая слезы, еле выговорил:

– Что, опять куда-нибудь проникать будем?

– Какой ты догадливый! – я все еще злилась.

– Да ты меня больше никуда и не зовешь. Танька, с тобой полезу куда угодно. – Мишка наконец успокоился. – Подожди пять минут. Я занесу это Володьке, – он показал на папку, – и зайдем за твоим письмом, чтобы ты все-таки не зря сюда ездила.

При упоминании о письме я слегка приободрилась. К тому же чай Веры Павловны действовал великолепно.

Прибежал довольный Мишка. Этого психа отправляют на судмедэкспертизу. А мы отправились в святая святых – к криминалистам. По дороге я объяснила Мише, зачем он мне понадобится ночью, на что он философски заметил: «Обычно девушкам ночью я нужен для других целей, у тебя же все не как у людей». Я объяснила ему, что собираюсь опять посетить жилище погибшей, и, кроме более подробного осмотра помещения, мне бы хотелось еще «снять там пальчики».

– Отлично, что-нибудь сейчас у криминалистов и сопрем.

Мы спустились в лабораторию, где начиналось царство «алхимиков». Всегда любила криминалистику и по мере возможности интересовалась ею. В принципе я бы могла снять отпечатки пальцев и сама, без помощи Мишки, но намечался большой объем работ, и он не помешает.

В это время Мишка общался с очень смешным старичком, похожим на самого старшего гнома из «Белоснежки и семи гномов». Поговорив с ним недолго, они скрылись в соседней комнате, и Мишка с каким-то чемоданчиком появился оттуда уже один.

– Вот, – указывая на свою ношу, проговорил он, – на одну ночь только и дали. Классная штука! – Мишка просто светился. Такой удачи – получить оперативный чемодан – я и не ожидала.

Положив нашу драгоценность в машину, Мишка наконец-то достал письмо. Тут он сразу стал серьезным.

– Вообще я ожидал большего, если честно. Пальцы сняли, их много, но, думаю, «хозяйские» как раз затерты, хотя с уверенностью сказать нельзя. Почерк скорее всего ребенка, подростка или человека старше шестидесяти лет. Рука нетвердая.

Я удивленно вскинула брови.

– А если писал пьяный?

– Нет, даже если легкая степень опьянения, экспертиза это выявит. Здесь пусто. Ну, ручка, которой было письмо написано, тебя не интересует, это обычная шариковая.

– А если у меня будет именно эта ручка, определить можно?

– Я думаю, да. Но это уже улики. Еще: характер неуравновешенный. Скорей всего это действительно ребенок, и у вас в подъезде кто-то просто чумится.

– Может быть, но тогда при чем здесь Света? – пробормотала я.

– Света – это кто?

– Это потерпевшая. Только там вышла крупная накладочка с деньгами... Нет, все не так просто. И я очень надеюсь, что сегодняшняя ночь многое прояснит.

– К тебе когда зайти?

– Часов в десять будет нормально, чтобы тебе по ночам не шляться. А то на следующее утро ты будешь первым подозреваемым, а ко мне потянется народ, который, если честно, порядком надоел со своими трактовками случившегося.

– Опять будем гримироваться? Мне это нравится.

– Нет, не будем. Я расследую убийство с поддержки всего дома, и мне необходимо попасть в квартиру убитой. В данном вопросе общественное мнение меня не интересует. К тому же мое перевоплощение в убитую в прошлое посещение ее квартиры, – Мишка хмыкнул, – вызвало широкий общественный резонанс.

И я вкратце поведала ему историю с привидением.

Мишка опять развеселился.

– Да уж, нам действительно не стоит гримироваться.

– Ты куда сейчас?

– Я еще здесь побуду, – указывая на здание, ответил Мишка, – еще кое-какие дела есть.

– Тогда до вечера, у меня тоже еще куча дел, а уже и вечер почти.

На допустимо предельной скорости я рванула домой. У подъезда – подозрительная тишина и пустота. Это неспроста, подумала я, но это меня уже не интересовало.

Как всегда, игнорируя лифт, я поднялась на девятый этаж. Семья Скомороховых была почти в полном составе. Не хватало только папы, но к этому, похоже, все привыкли.

– Ой, Танечка, – обрадовалась Ольга Ивановна, – а я к вам несколько раз заходила, но не застала.

– Да, у меня очень много дел. Что-нибудь новенькое?

– Хотела узнать, как идут дела, – каким-то упавшим голосом ответила она, – времени очень мало остается. Может быть, нам все-таки занять денег?

– Я думаю, не стоит. У меня вопрос. Больше писем не приходило?

– Да, сегодня утром. Я сейчас принесу. Да вы проходите, – спохватилась она.

Я прошла в гостиную, и тут же из своей комнаты выскочила Лина. Ей, похоже, было просто интересно. Для нее это был необычный эпизод в ее жизни – не более. О том, что угрозы, приведенные в письме, могут быть выполнены, у нее не возникало мысли. В крайнем случае родители заплатят. Зато Ольга Ивановна, в отличие от дочери, заметно нервничала. Еще бы!

Она принесла из другой комнаты письмо и протянула мне.

Конверт был как и все остальные, вот письмо было частично скопировано со Светиного письма. Я была даже несколько разочарована: «Если к вечеру в пятницу вы не оставите десять тысяч долларов (похоже, додумались написать буквами) в камере хранения № 60, код А 1219, то угроза будет приведена в исполнение. Если вы обратитесь в милицию, угроза будет немедленно исполнена».

У Светы был указан другой день, и то только потому, что Скомороховым уже прислали ранее письмо с указанием суммы и дня недели.

Я поблагодарила за письмо и, забрав его с собой, попрощалась.

– Мы хоть можем надеяться? – у порога поинтересовалась Ольга Ивановна.

– Я еще не разочаровывала своих клиентов.

– Хорошо, спасибо, – улыбнулась хозяйка.

– Я думаю, что завтра уже все закончится.

– Завтра же вы и получите свой гонорар. А как же насчет условия о милиции?

– Ни о чем не беспокойтесь. До свидания.

Теперь я должна сходить к Маше. Что-то в этих письмах стало не так. На мое счастье, она оказалась дома и даже, по-моему, обрадовалась.

– Здравствуйте, проходите.

Из двери высунулась симпатичная морда мастифа и тут же скрылась.

– Маша, у меня всего один вопрос к тебе. Может быть, ты вспомнишь?

Я достала последнее письмо к Лине.

– Посмотри, у тебя был такой же текст? Я понимаю, прошло столько времени...

– Не волнуйтесь, такое не скоро забывается.

Она взяла листок и внимательно его прочитала, а я достала еще и Светино.