Прогулка по лезвию - Серова Марина Сергеевна - Страница 13

Если бы вы на самом деле заботились об этом, то не стали бы открывать отдел, где идет торговля спиртным в розлив. Хотя, с другой стороны, магазину необходимо было выживать, а скорее, жить. В конечном счете, это коммерческое предприятие, а не благотворительная организация.

– К вам только что заходили четверо мужчин, что они хотели?

– Подождите, – оборвал меня Игорь, – вы из органов?

Я поняла, что песенка моя заканчивается, так как в случае, если я скажу, что из органов, меня попросят предъявить удостоверение, и версия о том, что я забыла его дома, никого не удовлетворит. А толстяк, судя по его настроению, хотел попросить у меня документы. Если же я отвечу «нет», то в этом случае со мной вообще не будут разговаривать. В то время как информация была мне просто необходима.

Пока меня принимали за работника милиции, я могла чувствовать себя относительно спокойно.

Я знала, что машина Игоря была этой ночью в другом городе, в Клину, и именно в его машине сидели люди, которые были причастны к похищению Бориса Леонова и, вероятнее всего, к его смерти. Также я знала, что те самые люди, которые недавно заходили к Софье Ильиничне, были в гостях у покойного директора магазина «Маркиза».

Я не нашла для себя лучшего варианта, кроме как одернуть Игоря, который, по информации Золотозубого, был ухажером заведующей «Родника».

– Не нужно разговаривать со мной в таком тоне, – попросила я, – лучше ответьте, вы знаете что-нибудь о смерти Леонова Бориса Ивановича, директора магазина «Маркиза»?

– Как это? – не понял Райский. – Вы нам тут сейчас сказки не рассказываете?

– Нет, не рассказываю. Его убили сегодня ночью в одной из его московских квартир.

Нижняя челюсть Игоря отъехала вниз, а Софья Ильинична не знала, как ей реагировать на услышанное.

– Вы знали покойного? – задала я им обоим один и тот же вопрос, глядя то на нее, то на него.

Слониха поспешила отрицательно покачать головой, в то время как Райский помалкивал. Его молчание я расценила как положительный ответ.

– Ну вот что, ребята, – я взяла стул и села. – Думаю, вам будет интересно узнать, что убили Леонова через несколько часов после того, как к нему домой приезжали четыре гражданина на джипах и имели там с ним некий разговор, который пока непонятно чем закончился. Было бы интересно узнать, как прошла ваша беседа? Хочу предупредить, что в случае отрицательного результата, то есть, если вы ответили «нет» на их предложение, вас могут ждать большие неприятности.

– Надеюсь, я не подозреваемый? – Игорь встал со своего места, он был бледен и все время шарил по карманам. – Сотовый оставил в машине. Извините, мне необходимо ехать, но если нужно, я могу вернуться.

– Вам тридцати минут хватит? – строго спросила я, рассчитывая за это время переговорить с Софьей.

Это было даже кстати, потому как затем я могла сверить информацию, полученную отдельно от заведующей «Родника» и от Райского.

– Тридцати минут вполне достаточно, – ответил он, подошел к Софье, чмокнул ее в щеку и сказал, что обязательно приедет, просто появилось одно неотложное дело.

Он вышел на улицу, а я осталась гадать: зачем это он так резво сорвался с места?

Я не успела задать Софье Ильиничне ни одного вопроса, так как мощный взрыв сотряс воздух. Я сразу же побежала по коридору подсобки в торговый зал. Стекла были выбиты взрывной волной, и несколько человек, находящихся в этот момент внутри магазина, получили ранения.

Черная «Волга», вернее, то, что от нее осталось, чадила посреди улицы, а внутри нее горело изуродованное огромное тело Райского. Когда Софья увидела то, что случилось с ее ухажером, она ушла к себе, но закрыться не успела. Я проследовала за ней. Рыдать она не могла, просто сидела, смотрела в стол. При этом ее руки были безжизненно опущены вдоль туловища, голова долгое время оставалась неподвижной.

Я ждала, когда пройдет шок.

– Кто, кто к вам приходил? Кто убрал Игоря?

Софья подняла на меня глаза, и я увидела, что они полны слез.

– Это ужасно, ужасно! Игорь... Как же так, господи?! Ведь он там, горит в машине, а я испугалась, ушла... Почему он, ну почему? – рыдания наполнили комнату.

Я не стала успокаивать ее. Просто смотрела, чтобы никто не зашел в кабинет к ней. Она плакала недолго, а когда пришла в себя, постаралась говорить твердо:

– Боюсь, я из этого уже не выберусь.

– Вам повезло, я тот самый человек, который поможет вам выбраться.

– Кто вы?

Я почесала кончик носа.

– Скажем так, я представляю государство. Думаю, этого достаточно. Во всяком случае, вам не все равно, кто вам будет помогать?

– Вы что, из милиции?

– Нет, я не из милиции, и если вы украли у государства десять рублей, я не буду добиваться того, чтобы вас в конечном счете посадили за это на десять лет. У меня более серьезные задачи, а от вас, как от директора магазина, мне нужна информация о разговоре, состоявшемся с людьми, которые недавно вышли из этого кабинета.

Она не могла спокойно разговаривать. Я сама ненавижу давить на людей в такие минуты, но, как показывает практика, именно в первые часы после потери родственников или близких людей человек склонен к откровению, если его при этом слегка простимулировать. Допустим, указать причину, по которой он должен помочь, или же сыграть на чувстве мести, справедливости или долге.

– Мы не можем поговорить позднее?

– Нет, не можем. Давайте, выкладывайте все, что вам известно, пока вы сами не оказались на месте Игоря.

Подобная гипотеза возымела свое положительное действие немедленно. Слониха промокнула платком глаза, при этом тушь размазалась, и она стала еще более некрасивой, чем была до этого. Но я не стала заострять на ее внешности внимание, так как сейчас это было дело десятое.

– Они предлагали брать у них водку на реализацию.

– И что вы ответили?

– Я сказала, что этот вопрос я одна решить не могу, и мне необходимо посоветоваться со своим компаньоном.

– Райский был вашим компаньоном?

– Да, – ответила Софья Ильинична, – он был компаньоном, он был любовником, он... Да что там говорить, он и нашел для меня эту работу, а уж затем сделал своим компаньоном, чтобы у меня был хоть какой-то интерес работать.

– И что же дальше?

– Дальше я позвонила ему, Игорь приехал, узнал, о чем разговор, и сказал, что для него это неожиданное предложение. Потом они стали расписывать, как выгодно сотрудничать с ними. Но они слишком давили на него, Игорь уперся, и дело закончилось тем, что он отказался. Кто же мог подумать, что все обернется так плачевно?

– А у вас нет ощущения, что как-то не вяжется – идут делать предложение и одновременно минируют машину? Они разве заранее знали, что ответ будет отрицательным?

Подобная констатация фактов, собранных воедино, заставила не слишком проницательный мозг заведующей начать размышлять. Но, видимо, эти размышления были столь нелогичными, что высказывать вслух было абсолютно нечего.

– Игорь ссорился в последнее время с кем-нибудь?

– Откуда мне знать? Я не могу с ним находиться двадцать четыре часа в сутки.

– Кстати, о сутках, – я пронзила ее взглядом. – Вы знаете, где он был этой ночью?

– Знаю, – ответила Софья, – он был у меня. И, признаться, это была наша лучшая ночь.

Потом она вспомнила, что Игоря больше нет, что она его уже никогда не увидит, и снова уперлась взглядом в стол и каким-то чудом сдержалась, чтобы не реветь.

– Может быть, кто-то из окружения Игоря не слишком хорошо к нему относился или ненавидел его как своего начальника?

– Да ну что вы, разве он стал бы терпеть рядом с собой тех, кто его ненавидит?

– Да, действительно. Я его знала всего три минуты, но соглашусь с вами. А шофер? У него был шофер? Тот, кто имел доступ к автомобилю.

Софья пожала плечами.

– А как вы думаете? Если у человека несколько магазинов в Москве, был ли у него шофер? Действительно, парнишка был и есть. Толик. Только он его почему-то сегодня не взял с собою. Сам за руль иногда садился, хотя еле помещался на месте водителя в той же «Волге». Живот приходилось втягивать, чтобы баранку не задеть.