Презент для певицы - Серова Марина Сергеевна - Страница 23

– Заткнитесь, идиоты! Знайте свое место! Пошли вон! – те тут же поднялись и быстро вышли за дверь. Кудимов проводил взглядом своих бойцов и с тоской в глазах осмотрел нас с ног до головы. По-видимому, ему не хватало общения, ведь псы – умные животные, только разговаривать не умеют.

– Извините за опоздание, пробки на дорогах, – объяснила я причину, по которой мы задержались в пути, и с вызовом уставилась на главного.

– Ну что вы, Женя, не извиняйтесь, – успокоил тот меня.

Табаков пояснил:

– Кирилл Валерьевич очень рад, что все мы здесь сегодня собрались, – Конон после этих слов одобрительно качнул своей огромной головой, и Табаков продолжил: – Кирилл Валерьевич очень доволен ходом расследования и надеется, что дело будет доведено до своего логического завершения, то есть вы узнаете, куда ушли финансовые средства, и вернете их владельцу.

– Мы делаем все возможное, и это уже зависит не только от нас, – объяснила Анна Петровна.

– Я верю, Кирилл Валерьевич тоже верит, Анна Петровна. И поэтому только из уважения к вам даем неделю на все про все. Он считает, что семи дней будет достаточно, – объявил нам Табаков волю господина.

– Помочь надо бы, начальник, – сказала я.

– Бог подаст, – отрезал он, и мне стало ясно, что аудиенция окончена.

По дороге назад я воспользовалась телефоном Лагутиной и позвонила домой тете Миле. Последние дни я совсем закружилась и забыла предупредить ее о том, что домой ночевать еще долго не вернусь. Мы не могли наговориться, и я целых тридцать минут занимала телефон. Лагутиной придется выложить кругленькую сумму за разговор. Теперь, когда поставлены жесткие условия, нужно использовать все умственные и физические возможности, все имеющиеся у меня резервы должны быть задействованы.

Известно, сейчас уже точно, что Зацепин работает не на Кудимова, а на Носкова. Сразу же вспомнился Скоровский, этот неуравновешенный журналист, и рассказанная им история, довольно занимательная. Неужели Блаженов, коррумпированный, бывший, правда, чиновник, сейчас выдвиженец мафии в высшие круги власти? Но, кроме записи телефонного разговора, на Блаженова ничего у нас нет. При встрече на обочине его персона не была зафиксирована на камеру, а автомашиной мог воспользоваться любой человек из его окружения, не будем пока заходить так далеко, сейчас главное – выяснить, куда ушли деньги, тем более что время поджимает. Единственным слабым звеном в этой цепочке может оказаться Балаев Яков Моисеевич. Банкир сегодня находится меж двух огней, и на этом, думаю, удастся сыграть: если надавить посильнее, он расколется, в этом я просто уверена. Потом мы потянем за эту ниточку и вытащим на свет всех тварей, до одной.

Стояла редкая для ноября теплая погода, обычно в это время уже пахнет зимой, а кое-где даже падает первый снег.

Солнечный свет заливал просторный и со вкусом обставленный кабинет Балаева. Хозяин этих роскошных президентских апартаментов выскочил из-за стола к нам навстречу. И, пожимая Анне Петровне руку, извинялся:

– Прошу прощения, дорогая Анна Петровна, что заставил вас ждать. Мой помощник довольно молод и, наверное, сразу вас не узнал. – Это к тому, что нам пришлось прождать в приемной целых десять минут, пока юнец-секретарь не удосужился сообщить своему шефу о визите Лагутиной. Я даже услышала, как он в разговоре с банкиром промолвил: «Какая-то Лагутина».

– Вы намекаете на мой возраст? – сразу в лоб задала вопрос она.

За это я ее и люблю – за прямоту.

– Ну что вы, что вы, как можно, – заюлил Балаев, – Анна Петровна, вы дадите фору любой молоденькой топ-модели.

– Ну ладно, я вас прощаю, – смилостивилась над ним Лагутина. Он улыбнулся и перешел сразу к делу:

– Что привело вас к нам? Вы хотели бы открыть новый расчетный счет?

Лагутина резко ответила:

– Нет уж, спасибо. Мне хватило одного раза, с меня достаточно, – банкир сделал вид, а может быть, действительно не понял смысла фразы, – в общем, пропустил это замечание мимо ушей.

– Как здорово, что вы приехали ко мне, – обрадовался он. – Мы виделись всего лишь один раз, да и то мельком. Я хотел бы познакомиться с вами поближе. – Балаев вынул из стола плакат с изображением символики благотворительного фонда Лагутиной. – Поставьте, пожалуйста, ваш автограф, Анна Петровна.

Лагутина отошла от банкира и уселась в кресло, а затем спокойно объявила:

– Я не даю автографы людям, которые меня обворовывают, и не только меня.

– Не понимаю. Поясните, будьте так добры, – Яков Моисеевич даже растерялся после такого обвинения. Тут пришло время мне вмешаться в разговор.

– Мы не хотим отнимать ваше драгоценное время, поэтому давайте поскорее покончим с этим делом. Вы сообщаете нам, кому помогли снять деньги с расчетного счета фонда и в какой банк они утекли, только и всего. Ведь никакого взлома системы безопасности не было.

– О чем вы говорите, – недоумевал управляющий банком, – и кто вы, собственно, такая? Анна Петровна, ваша подруга слишком много себе позволяет, – обратился он уже к Лагутиной. – Если этот беспредел будет продолжаться, я попрошу ее убраться из моего кабинета, – разозлился банкир.

– Вы знакомы с Зацепиным Михаилом Григорьевичем? – продолжала атаковать я.

– Кажется, это управляющий фондом, принадлежащим Анне Петровне, но я лично с ним незнаком, – отрезал Балаев.

– А как же вы объясните вот это? – И на его рабочий стол полетели фотографии, где Яков Моисеевич был заснят в компании Зацепина и Касымова и где они оживленно о чем-то спорили. – Это вы, Яков Моисеевич, это Зацепин, а это Касымов–головорез Носкова. Вы помогли этим людям взять чужие деньги. Слышали такую фамилию – Кудимов Кирилл Валерьевич, авторитет по кличке Конон. Так вот, этот человек больше других не любит, когда его обворовывают. Ведь есть еще доказательства, телефонные звонки Зацепина к вам домой, до того как деньги поступили в ваш банк.

– Как могла прийти вам в голову такая крамольная мысль? – не поддавался давлению банкир и продолжал упорствовать. – Эта встреча еще ни о чем не говорит.

– Говорит, говорит, и не только мне. Кудимов и Носков – заклятые враги, до гроба, можно сказать. Стоит мне только показать эти фотографии Конону, как из вас живо выбьют признание, даже в покушении на Папу Римского.

Балаев молчал и, по-видимому, не собирался давать интересующие нас сведения.

– Отлично, Яков Моисеевич. Вы считаете, что раз перед вами представительницы слабого пола, то можно над ними издеваться, сколько вам вздумается? Я вас проучу, – я достала из внутреннего кармана куртки мобильный телефон и набрала какой-то номер. Это был чистый блеф, на другом конце слышались только одинокие гудки.

– Добрый день, Кирилл Валерьевич. По-моему, без вашей помощи тут не обойтись, высылайте, как говорится, наряд. Дело сдвинулось с мертвой точки, но человек упорствует и молчит, – далее я назвала адрес, отключила мобильный телефон и убрала его обратно в карман. Около пяти минут мы просидели в полной тишине, а затем Балаев тяжело вздохнул и произнес с нескрываемой досадой:

– Я все расскажу, только отзовите этих бульдогов.

Я опять сделала вид, что набираю номер Кудимова, связываюсь с ним и отменяю заказ, предварительно извинившись.

– Сначала позвонил Зацепин, – начал Балаев, – а потом со мной разговаривал сам Носков. Они не оставили мне ни единого шанса. Поймите, у меня сын, жена... – Увидев полное безразличие на наших лицах и поняв, что сострадания ему не добиться, Балаев продолжил: – Зацепин прекрасно владеет компьютером...

– Конечно, ведь он закончил университет по специальности: информационные системы и сети, защита информации, – вставила слово Лагутина, оборвав рассказ банкира на самом интересном месте.

– Эти навыки ему и не пригодились. Весь взлом был инсценирован, от начала и до конца. Через несколько банков деньги ушли в Швейцарию, но затем случилось непредвиденное. Зацепин провел эти деньги еще по нескольким местам, и след их затерялся. Но я точно знаю, что они в России. Названия банков и номера счетов известны только ему. Он говорит, что пока это его страховка, на случай, если начнут избавляться от свидетелей. – Балаев совершенно взмок и постоянно сглатывал слюну, а затем подошел к графину, налил себе воды и выпил. – Эта встреча, которую запечатлели ваши фотографы, была направлена на выяснение причины задержки с получением уже чистых капиталов. Касымова направил Носков именно с этой целью, но Зацепин упорствует, говорит, что будет молчать, пока не разделается с вами, Анна Петровна.