Презент для певицы - Серова Марина Сергеевна - Страница 20

– Анна Петровна, неужели вы ко мне, добро пожаловать! – огромный мужчина втащил нас обеих в коридор. Они долго, очень громко общались между собой, а я попросила разрешения сделать один звонок, и в этом мне не было отказано, люблю я все же холостяков.

– Борис Борисович? Это Охотникова, не забыли? – так я пошутила над своим обидчиком. – Помнится, вы обещали помочь, вот я и обращаюсь к вам за помощью – слушайте меня внимательно, от этого зависит жизнь не только моя, но и моей подруги.

Двое мужчин, один в длинном пальто, другой в короткой кожаной куртке, приблизились к дверям квартиры на шестом этаже. Тот, что был одет в короткую куртку, достал из кармана связку ключей-отмычек, с их помощью они с легкостью проникли в подъезд так же, как и сейчас проникли в квартиру. Мужчина в пальто достал пистолет и прикрутил глушитель к его стволу, второй проделал то же самое. За окном было уже темно, они крались во мраке комнат, из одной в другую, и, убедившись, что там никого нет, убрались восвояси тем же путем. На лестнице они столкнулись со странной компанией: пожилым мужчиной с сединой в волосах в сопровождении пяти молодых здоровых парней, и все как один, в черных длинных плащах. Наемники выскочили из подъезда и забрались в машину. Мужчина в кожаной куртке уселся за руль, он и набрал номер, схватив трубку телефона:

– Шеф, никого в квартире нет, – раздался его голос в тишине обитого кожей салона, – альфонс лажанулся и нас чуть не подставил. Девки по ходу перекрылись где-то, а нам свой хвост не показывают. Че делать-то, хозяин?

– Цыц, шавки, слушай мою команду, – приказал голос, громыхавший из телефонной трубки, – делайте общий свал. А баб мы все равно достанем. Понятно?

– Все ясно, шеф.

Глава 8

Балаев медленно поднялся со своего места, надел пиджак, который висел на спинке стула, положил очки на стол, его взгляд блуждал по кабинету и никак не мог остановиться на каком-то определенном предмете. Руки его дрожали, и эта дрожь становилась все сильнее. «Это от волнения», – подумал он, ища папку с документами. Он ждал этого звонка и, как ему казалось, был к нему готов, но теперь, после непродолжительного разговора, когда повесил трубку, сердце его сжалось, а потом затрепетало; куда-то исчезли, улетучились спокойствие и уверенность в своих силах. Сначала он даже хотел что-то возразить, но голос человека на другом конце провода звучал холодно и твердо, звонивший ни за что бы не потерпел возражений. Не так-то легко заставить Балаева делать то, что он не хочет, вспыхнул банкир, но волна возмущения и недовольства нахлынула уже после неприятного диалога, а точнее, приказа. Балаев перекинул свое пальто через руку и быстро вышел в приемную. Секретарь поднял голову и с недоумением посмотрел на президента банка – рабочий день еще не окончен, а шеф уже линяет со своего места, нарушая тем самым им же установленный жесткий график работы. После этого случая со взломом счетов он сам не свой, хотя нельзя сказать, чтобы клиентов стало меньше или что люди поспешили за своими деньгами, опасаясь за их сохранность.

– Яков Моисеевич, вы куда-то собрались? – удивился секретарь.

– Да, а что, разве не видно? – резко ответил Балаев вопросом на вопрос, но, почувствовав грубость тона, смягчился: – Звонила моя жена и сообщила мне плохие новости – с Петькой неприятности стряслись.

– Сочувствую, – сказал молодой человек, – надеюсь, с вашим сыном все будет в порядке.

Балаев закивал головой, выражая тем самым благодарность своему секретарю за внимание к его сыну, и направился к выходу, но остановился в дверях и, обернувшись, добавил:

– Если будут звонить в мое отсутствие, передайте, чтобы перезвонили позже; если будут приходить посетители, попросите подождать. Я постараюсь вернуться как можно быстрее. До встречи, – он захлопнул за собой дверь приемной, а молодой парень успел крикнуть вдогонку:

– Ну что вы, Яков Моисеевич, не торопитесь, если нужно будет – подождут.

Президент уже не слышал последних слов секретаря, он несся вниз по лестнице, спеша на встречу, назначенную звонившим. Прошел через зал, здороваясь с сотрудниками, и вылетел на улицу; возле парадного входа в банк уже стоял его автомобиль – он заранее попросил подогнать его к самым дверям; служащий стоянки протянул ему ключи и улыбнулся боссу. Тот в ответ поблагодарил, и через несколько минут серебристый «Рено» Балаева двинулся в путь. Банкир не заметил, как вслед за ним тронулась машина и следовала неотступно. Добраться до назначенного места встречи короткой дорогой Якову Моисеевичу не удалось, улица была перекрыта милицейским кордоном: проходила санкционированная манифестация, поэтому пришлось сделать огромный крюк. «Как же мне все это надоело, – разозлился Балаев, – бастуют, бастуют, а чего конкретно хотят, и сами не знают, вот я знаю точно, что кризис обязательно скажется снова на нашем банковском деле, это как пить дать», – убедил самого себя банкир и вздохнул. От так спешил, что приехал на десять минут раньше назначенного срока. Балаев, припарковав автомашину, занял свободный столик в жутко дорогом кафе быстрого питания «Макдоналдсе», открытом недавно в Тарасове. Следовавшая по пятам и не отстававшая ни на шаг белая автомашина марки «Жигули» пятой модели заняла удобную позицию напротив кафе. Мелкий моросящий дождик брызгал на лобовое стекло. Водитель включил дворники – щетки проворно заскользили по стеклу, второй – пассажир – достал из внутреннего кармана маленький фотоаппарат и сделал несколько снимков банкира, одиноко сидящего возле окна и пьющего кофе. Отключил дворники, вылез из машины, прихватив с собой из бардачка сухую тряпку, протер ею лобовое стекло и сразу же поспешил внутрь, в теплый салон.

– Мерзкая погода, – фыркнув, злобно проговорил он, а после добавил, продолжая злиться не то на погоду, не то на человека, за которым приходится следить даже в самое ненастье: – Сидит, пьет кофе и, по-видимому, кого-то ждет.

– Да я и сам это вижу, – спокойно ответил его напарник и опять включил дворники.

Несколько минут они сидели в полной тишине и наблюдали за действиями Балаева, слышался лишь мерный треск движущихся дворников по гладкой поверхности стекла. Наконец тот, что сидел на водительском месте, достал из пачки сигарету и уже собирался прикурить, но потом обратился к соседу:

– Не возражаешь, если я закурю?

– Я советую тебе этого не делать, – вежливо попросил его товарищ, – не выношу табачного дыма.

– Значит, не возражаешь, – обрадовался водитель и щелкнул колесиком зажигалки.

Напарник грустно посмотрел сначала на тщедушный огонек, поглощавший сигарету, затем на своего товарища, отвернулся и обиженно уставился в окно.

– Знаешь, что самое интересное? – обратился к своему напарнику заядлый курильщик. – Ты уже больше года работаешь в агентстве, даже стал заместителем Сенцова, и это за такое короткое время, а о твоем прошлом ничего толком и неизвестно. Но я навел справки, это оказалось довольно легко.

– Ну и как? – заместитель директора повернулся лицом к водителю и приготовился слушать.

– Очень занимательно, – стряхнув пепел, медленно проговорил человек, не обращавший внимания на предупреждения минздрава, вот уже двадцать лет смоливший одну сигарету за другой. – Когда тебя поперли с места старшего следователя, то Сенцов с радостью тебя спрятал под свое крылышко. Ну а как же иначе, не мог он оставить своего бывшего подчиненного и лучшего друга на улице. А выгнали тебя за то, что ты башку задержанному проломил, – я у ребят поспрашивал, у твоих бывших коллег, – пояснил говоривший, – они со счета сбились – столько на твоей совести поломанных рук, ног и носов. Грубо работаешь, напарничек.

– К чему ты, собственно, клонишь? – не понял бывший оперативник, а теперь телохранитель.

– К тому, что дела вы с Сенцовым за спиной у государства ворочали нешуточные, а по-другому, стал бы он за тебя так хлопотать? Например, такой случай... – обвинитель не успел закончить фразу, его перебил напарник: