Герои подполья. Выпуск 1 - Коллектив авторов - Страница 49

Активная антифашистская организация, называвшаяся «Союз борьбы против фашизма», действовала в 1942–1943 годах в Каунасе. В её руководящее ядро входили рабочие О. Вайвадене и В. Чибилис, коммунисты врач Э. Куторгене, И. Мустейкис, В. Чепинскас, народный художник—резчик по дереву Ю. Лауринкус и другие. Всего в организации было около 200 человек. Она издавала газету «Кова» («Борьба»), которая распространялась в городе и его окрестностях. В дальнейшем организация стала называться «Антифашистский союз Литвы». Действовала она под непосредственным руководством Каунасского горкома партии. Подпольщики–антифашисты распространяли листовки, собирали сведения о противнике, организовывали срыв работ на предприятиях. В июле 1943 года гестаповцам удалось раскрыть организацию и арестовать 50 человек. Остальные её члены благодаря предпринятым подпольным горкомом партии мерам были переправлены к партизанам и с оружием в руках продолжали борьбу с захватчиками.

В каунасском гетто действовала антифашистская организация, созданная коммунистами М. Ланайте, М. Рафасом, М. Шерманасом, Е. Шмуйловасом и комсомольцами Е. Пянко, М. Рубинсонасом и другими.

Постепенно члены антифашистской организации включались в деятельность партийной и комсомольской организации гетто, а также города. Большие потери фашисты понесли в июле 1943 года, когда членами антифашистской организации каунасского гетто был взорван оружейный склад в V форте. Во время взрыва погибли выполнявшие это задание члены организации комсомолец М. Лурье и Ф. Парадас.

Антифашистская организация каунасского гетто организовывала побеги патриотов из гетто в партизанские отряды. Большую помощь подпольщикам оказал заведующий детскими яслями врач П. Баублис. Вместе с медицинскими сёстрами Е. Уборявичене, П. Витоните и другими работниками яслей он приютил около 30 детей евреев, ушедших из гетто в партизанские отряды.

Направляемые подпольными партийными органами, активно работали антифашистские организации в Шяуляе, Паневежисе, Утене, Кедайняе, Мариямполе, Швенченисе и других уездах. Подпольщики-антифашисты Сувалки развернули среди крестьян работу под лозунгом: «Не дадим утвердиться на нашей земле–кормилице немецким кровопийцам! Уничтожайте колонистов, сжигайте их хозяйства!»

Прямым результатом политической работы подпольщиков, растущей активности трудящихся в борьбе с захватчиками явился все усиливавшийся массовый срыв мероприятий оккупантов. Фашистская пропаганда трубила о «добровольном» наборе рабочих для германских предприятий на оккупированной территории Литвы. Но официальные документы оккупантов говорили о другом. 25 мая 1942 года генеральный комиссар Литвы Рентельн издал приказ о насильственной отправке крестьян на работы в Германию. В приказе говорилось: «Крестьяне, которые по тем или иным причинам подверглись репрессиям, должны быть направлены в трудовые лагеря или же в Германию для несения трудовой повинности. Ни в коем случае нельзя оставлять их на свободе в генеральном округе Литвы (даже после отбытия ими Срока лишения свободы)»[216]. О принудительных методах вербовки рабочей силы свидетельствует и приказ начальника полиции безопасности и СД «Остланда» от 16 ноября 1942 года: «Рейхсфюрер СС приказал 3 ноября 1942 г. брать в плен все излишнее и трудоспособное население в районах действий банд, оккупируемых и прочесываемых нами. Они должны быть направлены в Германию в качестве рабочих. Я предлагаю направить соответствующие указания командирам, с тем чтобы самым срочным образом докладывать мне о количестве захваченной рабочей силы после каждой проведённой операции прочёсывания»[217].

Так же обстояло дело и с «добровольным» выполнением крестьянами установленных захватчиками поставок сельскохозяйственной продукции. Крестьяне всячески срывали их. Гитлеровцы отвечали на это жестокими репрессиями. Областной комиссар Вильнюсского округа в 1943 году писал генеральному комиссару в Каунасе: «О саботаже поставок. После того как в начале декабря 1942 г. был повторно опубликован в форме плаката ясный и недвусмысленный приказ ко всему сельскому населению о поставках и было указано на то, что на виновных в его невыполнении будут наложены строжайшие взыскания, в начале февраля, когда положение с поставками хотя несколько и улучшилось, но все же оставалось отнюдь не удовлетворительным, я был вынужден в целях обеспечения снабжения фронта и тылового населения дать приказ о расстреле лиц, явно саботирующих обязательные поставки. 40 подобных саботажников было расстреляно службой безопасности в различных административных округах, причём расстрел производился немедленно, тут же на месте»[218].

Тысячи литовских крестьян за невыполнение поставок были согнаны с земли, отправлены на каторжные работы в Германию, заключены в тюрьмы и концентрационные лагеря. В одном только Укмергском уезде в 1943 году за несвоевременную поставку лошадей было осуждено на каторжные работы от трёх до пяти лет более 200 крестьян[219].

Но репрессии не достигали цели. Сопротивление крестьян оккупантам усиливалось и все чаще перерастало в более активные партизанские действия: крестьяне жгли хлеб колонистов, выгоняли их из деревень и хуторов.

Несмотря на растущее сопротивление литовского народа, гитлеровцы пытались использовать его молодёжь в борьбе с Красной Армией. Трудно сказать, что родило эту бредовую идею. Видимо, крикливая кучка буржуазных националистов представлялась захватчикам большинством литовской нации. Да и дела на фронте были чрезвычайно плохи. Красная Армия, разгромив гитлеровские армии под Сталинградом и на Кавказе, продолжала наносить врагу сокрушительные удары. Пушечного мяса у фашистов становилось всё меньше.

5 апреля 1943 года в Каунасе для выражения «воли литовского народа» состоялась созванная оккупантами конференция литовских буржуазных националистов и реакционного духовенства. Конференция направила верноподданническое послание Гитлеру и призвала литовскую молодёжь вступать в гитлеровскую армию. Но этот «глас народный» повис в воздухе. Вербовочные пункты в эсэсовские легионы пустовали. Лишь небольшое число кулацких сынков согласилось служить в этих легионах.

Убедившись в провале своих планов «добровольного» набора литовцев в эсэсовские легионы, оккупанты распространили на Литву пресловутую «тотальную мобилизацию». В феврале — марте 1943 года была объявлена регистрация молодёжи 1919–1924 годов рождения. В вывешенныхг повсеместно объявлениях говорилось: «Кто уклонится от явки на комиссию по мобилизации, семья того будет расстреляна, а имущество сожжено»[220].

Но литовский народ не дрогнул перед этими угрозами. Он шёл за Коммунистической партией. В городах и сёлах из рук в руки ходили листовки с призывом ЦК КП(б) Литвы. В нём говорилось: «Над нашим народом нависла смертельная опасность. Гитлеровцы хотят, чтобы вы клали свои головы за них, чтобы вы шли воевать против Красной Армии, сражающейся за уничтожение немецких захватчиков и освобождение нашей Литвы.

Не давайте себя запугивать и все, как один, отказывайтесь вступать в ряды гитлеровской банды».

И как ни изощрялись оккупанты, как ни увещевали молодёжь буржуазные националисты и «духовные пастыри» — реакционное духовенство, попытка создать литовские эсэсовские легионы с треском провалилась. В то же время росли силы партизан — в их ряды шли те, кому угрожала мобилизация в гитлеровскую армию.

Рассвирепевшие гитлеровцы прибегали к «санкциям». Новая волна террора и репрессий прокатилась по Литве. Захватчики пытались уничтожить литовскую интеллигенцию, не без оснований полагая, что лучшая её часть активно участвует в борьбе против «нового порядка». Только в марте 1943 года в концлагеря было заключено более 60 литовских деятелей науки и искусства. Но наиболее тяжёлые удары обрушились на рабочих и крестьян. На предприятиях прошли массовые аресты, в сельской местности свирепствовали карательные отряды, уничтожавшие целые деревни вместе с их населением. Однако все это лишь ожесточало народ, толкало его к более активной борьбе с оккупантами.