Мир крутых мужчин - Серова Марина Сергеевна - Страница 20

Расклад сил в Волгополоцке, как я уже знала, диктовал прямую линию поведения: если Дядя Боря против чего-то, значит, Борман – за. И наоборот. Но какую роль играет здесь некто Вася? Вот это я и решила узнать прежде всего.

– Сан Саныч, – обратилась я к Борману, – а этот... – я кивнула в сторону кухни, – Вася что, у вас с Борисом Сергеевичем один на двоих? Получается, парнишка трудится по совместительству?

Борман снова рассмеялся:

– По совместительству только у меня и за отдельную плату. Но хватит юмора, нужно переговорить о деле.

Он вынул из нагрудного кармана пиджака сигару, откусил и выплюнул на пол кончик, тщательно раскурил ее и начал излагать:

– Дядя Боря был уверен, что вы работаете на меня. Поэтому Вася, увидев, как вы сиганули на балкон к этому лошку, не стал вас ему закладывать, а тихо стукнул мне. Я хочу развести рамсы: кто вас нанял и кто за этим стоит? Ясно, что вы пашете не на Борю, это уже хорошо. А на кого же? Кого так заинтересовал Петров, что вызвали детектива из Тарасова? Да еще, извините, женского пола. Это чтоб секретнее было, что ли?

– Сан Саныч, – устало произнесла я, – вы производите гораздо более приятное впечатление, чем Борис Сергеевич. Так не разочаровывайте меня, пожалуйста. Мало того что мне не дают работать все, кому не лень, так еще и пристают, извините, с неприличными вопросами. Я не могу назвать вам моего клиента по разным причинам. Может быть, вы не будете настаивать, и тогда мы, возможно, сумеем поговорить более результативно, чем у меня получилось с Борисом Сергеевичем?

Борман откровенно расхохотался:

– То есть я имею шанс не получить Васей в пузо, да? Ну ты даешь!

Борман прекратил смеяться так же резко, как и начал.

– Я слышал о твоих неприятностях в «Астории». Темная история, очень темная. Там крышу держат погоны. Мои ребята попробовали сунуться и... – Борман почесал шею и скривился. – Короче, ушли ни с чем, скажем так. Ты еще хоть раз видела тех кадров, что у тебя Юркины бумажки поперли?

– Даже два раза, – призналась я и рассказала про встречи на вокзале и около «Веселого Джокера».

Борман слушал внимательно. После того как я закончила, задал несколько уточняющих вопросов и забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

– Хреновая история, – констатировал он, – хреновая, потому что я не знаю, кто это. И Боря не знает. А варяги не нужны никому.

Потом взглянул на меня с хитрым прищуром и произнес:

– Может быть, я и не стану тебя пытать за твоего клиента. А ты скажешь тогда, в чем конкретно заключается твое задание?

– Наиболее полное определение причин смерти Нины Петровой, – ответила я. – За те бестолковые два дня, что я торчу в этом городе, честно говоря, расследование продвинулось мало. Постоянно кто-то мешает. Хотя именно это означает, что со смертью Нины не так чисто, как хотелось бы многим думать.

– Совсем нечисто, – угрюмо подтвердил Борман. – Стало быть, кроме смерти этой телки, тебя больше ничего не колышет, я правильно понял?

– Абсолютно, – ответила я. – А разве есть еще что-то, соединяющееся с ее убийством?

Борман снова задумался, старательно пыхтя сигарой.

– А ты как, умеешь вести несколько дел параллельно? – вдруг спросил он. – Или в один момент времени можешь думать только об одном?

Я пожала плечами:

– Бывало, что я вела одновременно и два, и три дела. Но все зависит от конкретной ситуации. Если мне сейчас предложат параллельно с делом Петровой заняться, например, кражей бриллиантов у какого-нибудь кувейтского шейха на Лазурном берегу, то придется отказаться – раздваиваться не умею.

– Никто не умеет, – пробормотал Борман. – Я вот что имею в виду, Татьяна. – Он наконец-то затушил свою сигару и сунул остаток ее в карман пиджака. – Хочу тебе дать работку по одному розыску. – Борман вдруг сморщился так, словно у него внезапно заныл больной зуб. Дернув шеей, он вполголоса выругался: – Вот ведь какие ментовские слова полезли из меня. Короче: попутно с Нинкиным убийством ты наверняка найдешь то, что и мне будет интересно. Пока ты не поставлена на курс, то можешь и сама не понять, что тебе пошло в руки. А мне уже выбора нет. Точнее, есть: или тебя озадачивать, или сливать.

Борман весело улыбнулся, но по его глазам было видно, что сейчас он шутить не собирается. Если я с ним не договорюсь, то мои шансы дожить до утра уменьшатся до нулевой отметки. Меня «сольют», и я почти ничего не смогу сделать против. Второй раз бег по крыше не пройдет. А если хотя бы один из троих вооруженных противников меня достанет, то мне этого может хватить. Навсегда.

– Я слушаю вас, Сан Саныч, – сказала я, доставая вторую сигарету из пачки.

Борман легким прыжком поднялся из кресла и, быстро пройдя через комнату, заглянул в кухню и скомандовал:

– Вот что, голуби, хватайте свои задницы в кулак и несите их погулять. Воздуха поглотайте, хватит вам дымом дышать.

В ответ на его слова сразу же заскрипели по полу ножки кухонных табуретов, и вся компания вместе с Женей, уже даже не пытавшимся сопротивляться, вышла в коридор. Через полминуты хлопнула входная дверь, и мы с Борманом остались одни в квартире. Все это говорило о серьезности предстоящего разговора.

Я сидела в кресле и молчала. А глава одной из местных бандитских группировок стоял возле двери, глубоко засунув руки в карманы брюк, и казался о чем-то глубоко задумавшимся.

– Ну, в общем, ты решила, я так понимаю, – наконец сказал он. – Посмотрим, как дальше карты лягут. Ты начинаешь работать на меня...

Я приоткрыла рот, чтобы сделать уточняющее замечание, но Борман махнул рукой:

– Знаю, понял уже. Моя работа не помешает той, над которой ты сейчас трудишься, а даже поможет. Дело тут вот в чем...

Борман подошел к своему креслу, сел в него, вновь достал сигару, но не закурил ее, а закрутил в пальцах.

– Случился, Танька, со мной один казус, о котором пока никто не должен знать, кроме тебя. Вот его ты и будешь расследовать. Короче, Нинку Петрову замочили из-за больших денег, причем моих. Это сделал тот, кто меня на эти бабки кинул. Вот эту падлу ты мне назовешь. Получается интересное кино: ты, делая одно дело, решаешь сразу две задачи. Но моя – первая! Ясно?

– Нет, – ответила я.

– Что?! – заорал Борман, вскакивая на ноги. – Ты не поняла, что я тебе сказал?!

Он раскрошил сигару в сжавшемся кулаке и не заметил этого, и мелкая табачная труха посыпалась у него между пальцев.

– Я шутить с тобой не собираюсь. Разве мы с тобой не договорились? – Борман вытянул указательный палец в мою сторону. Его глаза, налившиеся кровью, необычайно расширились, и казалось – сейчас лопнут.

– Вы успокойтесь, Сан Саныч, – нарочито тихо и равнодушно сказала я. – Я никогда не нарушаю своего слова, и это все знают. – Мне легко было в этом признаваться, потому что я Борману ничего, собственно, не обещала. – Я сказала «нет», потому что не поняла смысла вашего утверждения насчет причины убийства Нины. Как это может быть: вас кинули, вы знаете, что ее убили из-за ваших денег, но не знаете, кто это сделал. Это все мне непонятно. Расскажите все подробно и не торопясь, пожалуйста.

Борман еще постоял несколько секунд в позиции с указующим перстом, затем сумел как-то взять себя в руки и уже не сел, а рухнул в кресло, не спуская с меня глаз.

– И кстати, – попросила я, – не могли бы вы передать мне из моей сумки замшевый мешочек, если вас не затруднит. Мне это помогает сосредоточиться.

Борман, продолжая пронзать меня взглядом, дернул мою сумку с пола, куда сам ее и поставил незадолго до этого.

– А пистолет не хочешь? – щерясь, спросил он, явно стараясь перебороть приступ ярости и говорить спокойно.

Достав мой мешочек с гадальными костями, он пощупал его содержимое, не развязывая. Но все-таки не удержался и, пробормотав: «С детства я любопытный», раскрыл мешочек и высыпал кости на ладонь. Покрутив их в пальцах, Борман ссыпал кости обратно и кинул мешочек мне в руки.

– Играйся, если есть желание, – пробурчал он и, начав рыться в карманах, только сейчас заметил, что сделал с сигарой. – Ах ты... А ведь она десять гринов стоит, – сокрушенно заметил мой новый клиент и вынул из нагрудного кармана пиджака вторую, откусил и снова выплюнул на пол кончик, сунул сигару в рот и прикурил.