Малая доза стервозности - Серова Марина Сергеевна - Страница 4

– Один мой хороший знакомый работает в УВД, поэтому я обладаю кое-какой информацией. Следствием в качестве предварительной выбрана версия убийства с целью ограбления. Да, пропало несколько его вещей. С Евгения сняли часы «Роллекс», ботинки, украли из кейса все наличные деньги. Однако я почти уверен, что это не ограбление. Банкиров по мелочам не грабят.

– Из всего, что вы рассказали, ясно, что это действительно подпадает под категорию убийств с целью ограбления.

– Дело в том, что неподалеку был найден раскрытый кейс Женьки с разбросанными вокруг деловыми бумагами.

– Все верно, открыли кейс, ничего ценного не нашли и выкинули за ненадобностью.

– Вот в том-то и дело, что выкинули. Ботинки за четыреста долларов взяли, а кейс за шестьсот выкинули. Кроме того, Женя был убит ударом по голове, а орудия убийства не нашли. Это же не оружие или нож, чтобы носить их с собой.

Я на минуту задумалась: «Простое убийство с целью ограбления... Что-то здесь не сходится, но что? С одной стороны, дело явно не относится к разряду необычных. А с другой – „банкиров по мелочам не грабят“. Серов прав, в этом стоит разобраться. К тому же денежное вознаграждение, я полагаю, будет солидное».

– Я возьмусь за это дело. Для начала расскажите мне по порядку все, что знаете.

– Примерно в четыре часа дня Женя вышел из офиса банка, сел в машину и уехал. Кстати, в тот день он был сам за рулем. А в субботу утром его нашли на пустыре около дома номер триста двадцать пять по улице Космонавтов. Вот и все.

– А машина?

– Ее не нашли.

– Причина смерти установлена?

– По официальному заключению – от кровоизлияния в мозг вследствие черепно-мозговой травмы. Евгения ударили по затылку.

– И последний, личный вопрос. Как вам удается узнавать людей лишь по словесному описанию? Где вы работаете?

– Это не работа, это дар, данный мне свыше. У одних талант проявляется в музыке, живописи, поэзии, а у меня – в этом.

Оговорив финансовые вопросы, я решила воспользоваться моментом и попросила Серова предупредить жену Терновского о моем визите. После чего я и мой собеседник разошлись каждый по своим делам.

Утро для Николая Абрамовича Гиттермана начиналось как нельзя лучше. Он проснулся в приподнятом настроении. Как всегда, плотно позавтракал, выпил чашку ароматного кофе и поспешил на службу. Он только что получил повышение. Сбылась его давняя мечта – он занял место главного в морге. В прекрасном расположении духа явился Николай Абрамович на работу и сразу же в дверях встретил вечно пьяного сторожа Василия Ивановича, который так косил глазами, что сомневаться не приходилось – старик опять с похмелья.

– Абрамыч, тут лишний труп объявился. Че делать – то? – сообщил Василий Иванович и, не удержавшись, качнулся в сторону Гиттермана.

Главного обдало запахом перегара, и он невольно отшатнулся.

– Ладно, разберемся, – бросил Гиттерман, не поверив сторожу, и пошел дальше.

«Надо будет его уволить, – буднично подумал Николай Абрамович. – Хотя нет. Трезвому придется платить больше. Пускай работает».

Минут через десять Гиттерману позвонил по внутреннему телефону ведущий патологоанатом:

– Николай Абрамыч, один труп не наш.

– Как не наш? – Гиттерман несколько опешил.

– Без опознавательных знаков, – сообщил собеседник на том конце провода.

– Проверьте по книге поступлений.

– Проверили.

– И что? – осторожно спросил Николай Абрамович. Он еще надеялся, что все обойдется.

– Не числится.

У Гиттермана аж сердце екнуло. Вот и первый день работы в новой должности. А ведь день так хорошо начинался!

Гиттерман набрал «02» и рассказал о случившемся. Через час приехала патрульная машина. Следственная группа нехотя вылезла из нее и направилась в морг.

– Что у вас случилось? – произнес ставшую уже дежурной фразу толстый мент, на погонах которого красовалась одна звездочка. Гиттерман сразу про себя его назвал «Звездочкой». По всей видимости, он был в группе за старшего. Так решил Николай Абрамович и не ошибся.

Гиттерман изложил уже выученную наизусть историю с лишним трупом. Старший мент устало поморщился:

– И что вы от нас хотите?

Николай Абрамович ошалело уставился на Звездочку. Такого вопроса он, никогда не сталкивавшийся напрямую с правоохранительными органами, от доблестных сотрудников милиции не ожидал.

– Да заберите вы его, ради бога! – в сердцах бросил Гиттерман, имея в виду труп.

– Простите, кажется, это ваше заведение занимается хранением трупов, – отпарировал милиционер, делая ударение на слове «ваше».

– Тогда проведите расследование, откуда он взялся. Ну, я не знаю. Делайте же что-нибудь!

Звездочка невозмутимо бросил:

– Этим мы сейчас и займемся. Давайте осмотрим место происшествия.

– Пожалуйста.

Гиттерман пропустил старшего группы вперед. Сам последовал за ним, указывая дорогу. Замыкали колонну остальные члены следственной группы. Пока шли к трупной, Звездочка все повторял:

– Не понимаю...

Гиттерман периодически вставлял:

– Я сам не понимаю...

– Не перебивайте. Не понимаю, как у вас мог оказаться неучтенный труп. Может, уборщица бирку случайно оторвала.

– Может... Все может. Но вряд ли.

Звездочка остановился и обернулся к Гиттерману:

– Как это понимать?

– Он не числится даже в книге поступлений.

– Может, завалялся где-нибудь, – не обращая внимания на слова главного, продолжал Звездочка. – Лежал у вас с прошлого года. Про него уже все забыли. А тут провели инвентаризацию и вынули на свет божий. Может такое быть? – И сам же ответил: – Может.

– Только не у нас, – горячо вступился за свое учреждение Николай Абрамович. – Мы держим марку. Наш морг является образцово-показательным заведением. Здесь за честь считают лежать самые известные и состоятельные горожане. Бывает, что даже из других городов привозят.

– Ну, положим, оказаться здесь никто не мечтает...

Звездочка не успел закончить фразу, потому что в этот момент они вошли в секционный зал. Сняв показания и зафиксировав место происшествия, оперативная группа со словами «Ждите результатов» поспешно удалилась.

Николай Абрамович со вздохом присел на краешек стола, достал носовой платок, вытер пот со лба и произнес: «Ну и ну!», не в силах ничего больше произнести. На Гиттермана смотрело несколько пар глаз работников морга. И уже персоналу Николай Абрамович бросил:

– У вас что, работы нет? Расходитесь по местам!

Все нехотя стали разбредаться.

Дом, где проживала семья Терновских, выделялся среди своих трехэтажных собратьев по Самокатной улице не только фасадом, но и номером. Хотя многие дома в округе имели дроби или буквы, никто не мог сказать, почему этому дали столь странный номер – 50/50. Подростки называли этот дом не иначе как на английский манер – «фифти-фифти». Старики любовно величали дом «полтинником» или «смирновкой», наверное, за крепость одной из разновидностей этой водки. Людям, связанным с торговлей и финансами, больше нравились «стольник» и «полбакса», хотя происхождение последнего было не ясно.

В тихом жилом микрорайоне, принадлежавшем когда-то одному из военных гигантов, коих во множестве было в городе, в одном из домов сталинских времен Терновский купил целый подъезд. Убитый, по-видимому, относился к категории деловых людей, пытающихся быть ближе к народу, из которого они не так давно вышли, и всячески демонстрирующих свой демократизм. Сказывалось его прошлое, когда Женька Терновский был обыкновенным пареньком из глухой деревни. Это позднее он поступил на физфак местного университета, там его избрали комсоргом факультета. А затем благодаря своему упорству и трудолюбию Терновский сделал карьеру, став секретарем райкома комсомола одного из районов города.

Внутри ничто не напоминало бывший подъезд стандартного многоквартирного дома с грязными лестницами и разбитыми стеклами. Все было обставлено в соответствии с нормами капиталистического общежития. Кроме того, «буржуйский подъезд», как любовно называли жители дома скромную квартиру Евгения Терновского, имел почти столько же степеней защиты, как американский доллар.