Малая доза стервозности - Серова Марина Сергеевна - Страница 17

– Как ты сейчас себя чувствуешь?

– Чихание прошло. Соседка дала какое-то импортное средство от насморка, и мне сразу полегчало.

– Ты поосторожнее с лекарствами, – сказал мне Серов, зная о моей безграмотности в этом вопросе. – Они могут вызвать аллергию. В понедельник я обязательно к тебе зайду.

Вспомнив о назначенной встрече с Гнатюком, я попыталась отговорить Серова:

– Пожалуй, не стоит. Мне уже значительно лучше. Ты и так обо мне заботишься. Наверное, устал. Еще подхватишь у меня заразу.

– Это мне не грозит. Такая холера меня не берет. Не забывай, завтра выходной, и я хотел бы провести его с тобой.

Утро нужно было освободить любой ценой:

– Мне это приятно, но завтра меня придет навестить подруга. И я...

– Ты боишься меня с ней познакомить?

– Нет, конечно. Просто еще рановато. Да и наши бабьи разговоры тебе быстро наскучат. Лучше приходи часа в два. Ну, пока. Целую.

В институте, где работала Екатерина Бережная, в ноябре проводился месячник безопасного секса. Это ежегодное мероприятие заключалось в том, что все сотрудники по очереди в течение месяца ежедневно посещали общежития института и проверяли их оснащенность газовыми плитами, душевыми кабинами и унитазами. Это стояло первым пунктом. Вторым значилась проверка вооруженности студентов передовыми знаниями в области секса и семьи и чтение лекций на эту тему. Из-за пуританского воспитания большинства сотрудников среднего и старшего поколения вся их деятельность сводилась к работе по первому пункту, то есть к проверке наличия раковин и унитазов. В крайнем случае наиболее прогрессивно мыслящие преподаватели-энтузиасты читали курсы санминимума, главными слушателями которых традиционно были вахтер, дежурный омоновец и вечно пьяный комендант.

Администрация, учитывая щекотливость темы месячника, старалась задействовать в его проведении молодых сотрудников, что некоторые из них с успехом и делали, на личном примере доказывая преимущества безопасного секса. Однако то ли их технология оказывалась не до конца отработанной, то ли подводили технические средства отечественного производства, но ежегодно благодаря этому население институтских общаг увеличивалось, что способствовало улучшению демографической ситуации в стране, но не способствовало улучшению социального микроклимата в общаге.

Не стало исключением и 8 ноября. В этот день почетная обязанность по проверке одной из общаг выпала по жребию, который, как известно, всегда несправедлив, Катерине Бережной. Не относясь ни к пуританам, ни к производителям, Катя обошла на всех этажах комнаты под названием «кухня» и «санузел». Абсолютно одинаковый запах, царивший в этих помещениях, служил доказательством того, что стерлась последняя грань, когда-то их разделявшая. Все их различие состояло лишь в назначении, которое было заложено проектировщиками на бумаге.

Так вот, обойдя самые популярные места в общаге, Катя сидела на вахте и в ожидании окончания обхода листала журнал. Каждый сотрудник института, посещавший общежитие с проверкой, обязан был оставить в нем запись, включавшую дату и время посещения, фамилию, имя и отчество проверяющего, а также замечания, если они имелись. Чтение произведения этого эпистолярного жанра доставило Катерине удовольствие. Журнал пестрел однообразными записями, являвшими собой образец вечно живых канцеляризмов. Но встречались и записи типа: «1.01.98, 10—00. Студенты еще не спят.

В комнатах 14, 21, 29, 52, 71 отсутствуют студенты».

«2.01.98, 10—30. Студенты уже не спят.

В комнатах 33 и 47 отсутствуют двери».

Полистав журнал с четверть часа, Катя взялась за телефон и начала обзванивать всех своих подруг по списку. Десятой в нем стояла Танька Иванова. Набрав ее номер телефона, Катя поздоровалась:

– Привет работникам невидимого фронта!

– А-а, Катерина Юрьевна! Приветствую вас.

– Что у тебя с голосом? Ты только встала или только что легла?

– Угадала. Я действительно только что легла.

– И кто же он, подаривший тебе бессонную ночь?

– Насморк вместе с ангиной.

– Как это банально! – разочарованно протянула Катя. – А я-то думала, мужчина.

– Кстати, о мужчинах. Мне снова требуется твоя помощь.

– И что же я должна сделать?

– Нужно найти одного мужчину, блондина в белых, возможно, бежевых ботинках.

– Ого! Это заманчиво! И где мне его искать? На каких-нибудь презентациях?

– Не обольщайся. Он обитает на уже знакомой для тебя улице Космонавтов.

– Да, это, конечно, не Рио, но тоже неплохо. И здесь встречается солидная публика.

– Он живет не в домах по улице Космонавтов, а в их окрестностях.

– Он что...

– Да, он бомж. Обитает на пустыре.

Катя захлебнулась от негодования:

– Ну... Танюха... ты меня посылаешь... Сначала я копалась для тебя на свалке, а теперь должна залезть в бомжарню – до кучи! Круто!

– Что, берешься за дело?

– Куда же от тебя денешься?

– Так, значит, да?

– Значит, да!

В этот день Екатерина Бережная после очередной безалкогольной вечеринки в «очаге культуры» встала ни свет ни заря – в двенадцать часов. Для нее это было действительно рано, учитывая выходной день. Катя нехотя потянулась и с ужасом подумала о том, что предстояло ей сегодня сделать. А совершить ей предстояло почти что подвиг. Накануне Катя обещала Таньке Ивановой навестить пристанище бомжей. Лишь усилием воли Катерина заставила себя оторваться от постели.

Умывшись и слегка приведя себя в порядок, Катя стала обдумывать свой прикид, одновременно поглощая завтрак. «Во-первых, – рассуждала она, – надо надеть что-нибудь попроще, в чем не жалко будет ходить по свалке. Что из такого имеется в наличии? Фуфайка. К фуфайке полагаются резиновые сапоги, но в них сейчас задубеешь. Надо будет раздобыть где-нибудь старые сапоги. Их немерено у моей матери. Дальше. Платок на голову. Кроме того, по ходу надо будет позаботиться о личной гигиене – купить какое-нибудь убийственное средство от всяких паразитов типа вшей».

В окончательном варианте Катерина выглядела так. В фуфайке, старомодных сапогах-чулках, ничего приличнее она не нашла, и в платке, повязанном вокруг головы. Для дополнительной защиты от паразитов Катя надела кожаные перчатки и солнцезащитные очки. Зачем ей понадобились последние, Катерина ответить не смогла бы. Авоськи в обеих руках с пустыми бутылками как нельзя лучше завершали образ. Из карманов фуфайки торчало по баллончику аэрозоля. В левом кармане лежал дезодорант российского производства с убийственно-приторным запахом, в правом – средство от педикулеза «Антивошь».

Пройдя пустырь по диагонали от улицы Космонавтов, Катя вышла к бомжарне. Жилище бомжей представляло собой заброшенную трансформаторную подстанцию, примыкавшую к гаражам. Катя приоткрыла дверь, и в нос ей сразу ударил резкий запах гнили. В дальнем углу что-то копошилось. Кате вдруг стало страшно, она остановилась на пороге – в кромешной тьме невозможно было что-либо разглядеть.

– Эй, кто-нибудь есть? – крикнула Катя в темноту.

– Ты че кричишь? Не на улице. Кого тебе надо? – раздался из глубины хриплый мужской голос.

От неожиданности Катя резко повернулась в сторону, откуда доносился голос, задела сумками косяк, и бутылки загремели.

– О, да ты с тарой? – произнес все тот же голос из угла. – Нашенская будешь? Угол ищешь?

Тут вспыхнула спичка. Катя внимательно вглядывалась в угол, но так ничего и не сумела разобрать.

– Нет, я ищу человека. Такого блондина.

– Ты че, от ментов? Пришла нас выселять? – насторожился мужской голос. В углу что-то скрипнуло, и появилась тень. Неожиданно она стала приближаться к Кате. Катерина буквально вжалась в дверь. – Так вот, – продолжал голос уже совсем рядом. – Добровольно мы отсюда не уйдем. Так и передай начальнику. Пускай присылает «луноход».

Тут только Катя вспомнила о мерах предосторожности. Она быстро достала оба баллончика и стала обильно орошать пространство перед собой антипедикулезным средством и дезодорантом.