Круиз с сюрпризом - Серова Марина Сергеевна - Страница 13

Углубиться в эти размышления как следует мне не дали, а, впрочем, чего тут странного? Ее взглядам могло отыскаться вполне разумное и очень простое объяснение – она знает либо Сережу, либо Владика, либо их обоих. И они ей нравятся. Ей нравится на них смотреть. Почему нет? Оба – вполне симпатичные парни. А что до знакомства – тоже очень вероятно: Тарасов – город маленький, а на теплоходе собрались люди практически одного круга.

Стоп, а это интересно. По этому пути надо пойти – выявить знакомых Саши и Гены. Естественно, тех, которых знают Сережа и Владик. Должны же такие быть! Выявить и позаниматься ими. Пора сдвинуть дело с мертвой точки.

К сожалению, двигание отложилось, поскольку Владик уже сделал заказ, и нам его принесли. Заказом оказалась бутылка очень хорошей водки и какая-то чисто символическая закуска – фрукты и орешки. Насколько я понимаю, водку закусывают огурцами. Солеными. И вообще я не готова пить водку, я ее пью только в экстремальных ситуациях.

Похоже, Сережа прочел мои мысли, поскольку сказал:

– Вы извините, Таня, но поминают всегда водкой. Но вы не бойтесь, она очень качественная, вам ничего не будет. Я наливаю?

Я кивнула. А куда деваться? Хотя поминают, по-моему, не только водкой. Да и вообще, какая разница покойнику, что именно мы будем пить за его здоровье? Тьфу, господи, что я за ерунду несу!

Тем временем Владик напомнил Сереже и объяснил мне, каким замечательным во всех отношениях человеком был их друг Саша. Потом заверил нас, что память о Саше никогда не сотрется из нашей памяти, из памяти его многочисленных друзей. Мы с Сережей были вполне с этим согласны, а посему выпили.

Водка как водка, ничего особенного – такая же невкусная, как любая другая. Разве что пьется хорошо. И еще странная особенность – мозги после нее работать отказываются. И печальное настроение никак не появляется. Наоборот, хочется танцевать. И чтобы при этом шептали на ухо, какая я красивая и необыкновенная. Кстати, несколько пар уже танцуют – почти рядом с нашим столиком топчутся французы – вон как сплелись: непонятно, где кончается он и начинается она. А уж на ухо он ей шепчет прямо не переставая. Нет, ну чего он в ней все-таки нашел, не понимаю?

Да тебе-то какое дело? Ты пей давай – вон уже и Сережа речь сказал, пить пора. За покойника. А как выпьешь – начинай работать. Выясни хотя бы, кто тут на теплоходе знает эту компанию.

А вот и удобный случай – какой-то мужик у стойки бара подает знаки Владику. Явно приветствует. Владик отмахивается. Значит, скорее всего, не слишком близкий знакомый, а то бы обязательно пригласили выпить, помянуть. Ну-ка, попробуем:

– Знакомый? – я кивнула головой в сторону мужика у стойки.

– Ага, – никакого продолжения не последовало.

Попытаемся еще раз:

– А вообще, наверное, знакомых тут у вас навалом? Я, например, все время натыкалась на знакомые лица.

– Встречаются, – в голосе Владика нет никаких эмоций, никакой заинтересованности.

Да, пожалуй, из него мне ничего вытянуть не удастся. Придется ждать, пока проспится Игорь, – может, он что выложит.

– А странно... Вот вы, Таня, сказали, и мне вспомнилось. – Нет, ну как все-таки замечательно, что есть Сережа и что он сидит за столиком довольно далеко от Владика, который не может ни подтолкнуть его, ни ущипнуть. Давай, милый, говори. И милый заговорил дальше: – Вчера-то, когда мы уже сыграли, один случай вышел.

– Сереж, ты покурить не хочешь? – с плохо сдерживаемой яростью осведомился Владик.

– Что? А нет, пока не хочу, спасибо, – прямо врожденная вежливость. И, слава богу, не понимает никаких намеков. – Ну вот. Саша с Геной, как обычно, поссорились – они всегда после карт ссорились... И Саша вышел на палубу – остынуть. А я сидел лицом к окну и видел, как к нему подошел какой-то парень, они о чем-то поговорили, причем Сашка разозлился еще больше. А парень выглядел очень виноватым. Сашка начал его отчитывать, парень стал огрызаться, наконец, Сашке это надоело, и он сделал какой-то такой жест... И к нам вернулся.

Интересно... А может, и нет. Но проверить не мешает:

– Жест сделал? В смысле – послал?

– Да нет.. Ну, трудно объяснить. Что-то вроде – «сейчас некогда, но потом ты у меня получишь, идиот».

Хотелось бы знать, как все это можно выразить жестом? Очевидцу, конечно, понятней, но создавалось такое впечатление, что Саша на палубе разыграл целую пантомиму.

– А вы этого знакомого тоже знаете? – как можно небрежнее спросила я: главное не показать виду, что я очень этим интересуюсь.

– Знать не знаю, но, по-моему, это что-то по работе – с ним потом и Генка разговаривал, и с Игорем он раскланялся. Владик, ты его не знаешь?

– Да видел пару раз. «Шестерка», – безмятежно отозвался Владик.

Он почему-то совершенно успокоился, не сверлил больше Сережу убийственным взглядом. Почему? Ведь когда Сережа только начал свое повествование, Владик был как на иголках. А теперь успокоился? Два возможных вывода – либо он все взвесил и пришел к заключению, что этот рассказ для него не опасен. Либо вчера было что-то еще, какой-то другой случай, который Владика очень волнует. Вообще создавалось такое впечатление, что вчера Саша умудрился так или иначе повздорить с половиной теплохода. Сначала этот Женя, потом Гена, теперь вот еще какая-то «шестерка». Интересно, Саша вообще был такой склочный человек или он вчера специально постарался? Но сейчас надо бы все-таки узнать поподробнее у Сережи о последнем случае и о том, не было ли вчера еще чего интересного, особенно связанного с Владиком: очень уж он нервно на все реагирует.

– А вы долго вчера сидели в баре?

– Да нет, где-то около часа уже разошлись – чего сидеть, если Сашка с Генкой постоянно цапаются? Тут еще к девчонкам какие-то уроды стали приставать, да и парень этот достал – маячит и маячит. То у стойки, то за столиком, то на палубу выйдет, то вернется...

– Сережа, пойдем покурим, – уже тоном приказа заявил Владик, схватил друга за руку и потащил к выходу.

– Подождите меня, – я нагнала их уже на палубе, – что это, все курить, а я что – рыжая?

– Да, конечно, – безнадежно-вежливо согласился Владик и дал мне огонька.

Мало того, что я не рыжая и очень хочу курить, на палубу я вылетела еще и потому, что поняла – еще немножко, и Сережа расскажет что-то действительно интересное. А если я оставлю их одних, то вряд ли смогу это услышать – Владик популярно объяснит приятелю, что при мне делиться воспоминаниями не стоит, лучше отложить их до разговора тет-а-тет. Не выйдет, голубчики!

Мы облокотились на перила, причем я вклинилась между ними.

– Сережа, простите, мы вас перебили, – невинно заметила я и попросила: – Продолжайте, пожалуйста, что же вчера было?

Нет, это все-таки замечательно, что мы вышли из бара, а то у меня голова уже переставала работать – от шума, музыки, духоты. Ну и, естественно, от водки.

– А на чем я остановился? Ах да. Так вот – сидит он, сидит, парень этот. И явно чего-то ждет. А когда мы стали из бара выходить, прицепился к Сашке. Тот его отпихивает, мол, не время и не место. А парень – давай тогда время и место, когда и где? Я почему это слышал – последним плелся, перебрал слегка. А тот Сашку держит и не отпускает – как клещ вцепился. Ну Сашка и буркнул ему – завтра давай. А парень чего-то заверещал, что время поджимает, и вообще. Тогда Сашка ему в ответ – ну, мол, давай пораньше, если все так горит. А о чем они там дальше договорились – не знаю. Я уже из бара выполз, а Сашка минуты через две подошел. Это я к чему, Танечка, – мало того, что знакомых морд целый теплоход – такое ощущение, что из Тарасова вообще не уезжал. Да еще обязательно с делами достанут – ну, Сашку тот парень хотел явно делами загрузить, да не успел. Ничего уже Сашке не нужно.

– Да, вот так работаешь-работаешь, крутишься-крутишься, а потом хлоп – и нет человека. И зачем оно все, куда? – философски заметил Владик. Он явно обрадовался переводу нашего разговора в другое русло и заторопился: – Ребята, пойдем еще помянем Сашу, светлая ему память. Как жаль, Танечка, что вы его плохо знали.