Казусы частного сыска - Серова Марина Сергеевна - Страница 17

Я сочла нужным поздороваться.

– Здравствуйте, Кристина Владимировна, – прошамкала я, – Ликсандр Ликсандрыч мне про вас мно-ого рассказывал.

Кристина Владимировна быстро-быстро заморгала и, не сводя с меня округлившихся глаз, закричала в комнаты:

– Олег! Олег! Иди, тут кто-то с ума сошел. Или я, или Сашка.

Ага, вот и он!

Из дальней комнаты раздалось громоподобное бурчание и ворчание. Шаркая ногами в широких шлепанцах, в кухню вошел здоровенный бородач в старых растянутых трико и майке.

– Без меня нельзя разобраться? – пробасил он недовольно. – Ну и родственнички... Здравствуйте, бабушка, – вежливо поздоровался он, увидев меня.

– Доброго здоровьичка, – прокряхтела я.

Какой он приятный человек, этот «третий лишний»! Только почему он Кошкина с женой называет родственничками?

– А дверь у вас кто выбил? – вопросил бородач, налив себе стакан воды из-под крана.

– Она. – Кристина Владимировна указала на меня пальцем.

Бородач, поднесший было стакан с водой ко рту, опустил руку, вхолостую клацнул челюстями и внимательно посмотрел на меня:

– Правда, что ли, бабуль?

– Правда, сынок, – я покряхтывала и причмокивала губами, как заправская старушка, – ентот... телохранитель я...

– Дела... – не особенно сильно удивился бородач.

Он допил воду, поставил стакан в раковину, повернулся уходить, но в дверях кухни уже сказал, погрозив пальцем Кристине Владимировне:

– Ты вот что, сестрица... Дверь я, конечно, сейчас починю. Но впредь я тебя и муженька твоего попрошу выяснять отношения где-нибудь на полигоне. Чтоб жертв было поменьше. А покуда ты у меня живешь... В общем постарайся.

И ушел.

Так это ее брат? О, как неинтересно! Я-то рассчитывала воочию увидеть драму, крушение сердец и ураган чувств. А тут...

Ну, в таком случае нужно поскорее разобраться с кошкинскими стульями и покинуть этот гостеприимный дом.

– Так, Крися... – просительным тоном начал было Александр Александрович, но был тут же прерван.

– Опять?! – во весь голос закричала Крися. – Опя-ять! Ты что же, в могилу меня свести хочешь? Хочешь, да?!

– Не хочу, – глядя в пол, пробурчал Кошкин.

– Не знаю я, где эти стулья твои дурацкие могут быть! – заголосила она. – Я ж тебе документы официальные показывала! С печатями!

– Да верю я, верю, – оправдывался Кошкин, – но, может, они там где-нибудь в запасниках свалены? А? Может, их не успели отвезти?

– Может, и свалены, – плачущим голосом согласилась Кристина Владимировна, – но я-то здесь при чем? Я здесь при чем?

Я посмотрела ей в глаза – не врет. Это опять, если хотите, интуиция. А я этому своему шестому чувству привыкла доверять. Ни разу еще оно меня не подводило.

– Ты бы, Крися, позвонила куда надо... – осторожно попросил жену Кошкин. – Может, там посмотрели бы?..

– Не буду я больше никуда звонить! – Она решительно поднялась со стула, далеко обойдя нас, проследовала к шкафчику, достала оттуда сигареты и, закурив, вернулась на свое место. – И так уже всем там глаза намозолила! Да на какой хрен они сдались тебе, эти стулья чертовы?

– Сдались, значит... – пробормотал совершенно потерянный Александр Александрович, – значит, помочь нам... мне не хочешь?

– О, боже мой, – выдохнула Кристина Владимировна, – ну за что мне такое?! За что?! – Она снова начала кричать.

Все, по-моему, нам пора. Здесь уже ловить нечего.

Видимо, и Кошкин тоже так подумал. Он положил тряпку в раковину и неловко затоптался на месте. На жену свою он смотрел, как пес на побившего его хозяина.

– Пойдем мы тогда...

Кристина Владимировна молча кивнула, затягиваясь сигаретой. Мы вышли в коридор, где бородач, кряхтя, приколачивал верхнюю петлю. Снятая дверь стояла, прислоненная к стене.

Увидев нас, бородач что-то буркнул себе в густую растительность на лице – видимо, попрощался – и ушел в дальнюю комнату.

Александр Александрович ступил за порог.

– Саша! – раздалось позади нас.

Кошкин обернулся. Я деликатно удалилась на лестничную площадку. Там все равно было прекрасно слышно, что происходит в квартире. И даже видно. Двери-то не было.

– Ты когда теперь еще зайдешь? – не глядя на него, негромко спросила Кристина Владимировна.

Заплаканная и притихшая, она теперь не выглядела такой мегерой.

– Зайду, – неопределенно ответил Кошкин, тоже не глядя на нее.

– Ну, до свидания?

– Ага...

Александр Александрович быстро покинул квартиру и, пробежав мимо меня, загрохотал вниз по лестнице. Тоже попрощавшись, я поковыляла за ним.

На улице уже стемнело. Заваленный руинами былого великолепия двор в сумерках напоминал чащу сказочного леса. Я посмотрела на часы – половина девятого. Скоро ночь.

– Где же нам переночевать-то? – спросила я у Кошкина.

Он остановился у подъезда. Сунул руки в карманы и, глядя вниз, ковырял носком ботинка асфальт.

– Ночевать? – переспросил он. – Подожди, сейчас... Я ее знаю...

– Кого? – не поняла я.

– Да Крисю – кого... Кристину Владимировну.

Н-да, вот они, прелести семейной жизни. Ничего не понимаю. На этом свете не так уж много вещей, в которых я ничего не понимаю, но сейчас...

Отвернувшись к «сказочной чаще», я наконец закурила. Позади хлопнула дверь подъезда. Я обернулась – Кристина Владимировна, облаченная уже в легкий белый плащик, подошла к Кошкину и взяла его под руку.

А она очень даже ничего была, стройненькая такая, невысокая – чуть-чуть повыше Кошкина. Лицо красивое, строгое. Чем-то похожа на Мэри Поппинс из детского фильма. Сходство дополнял небольшой зонтик в руках.

– Поехали, – голосом уже более мягким проговорила она, – тетя Маша сегодня сторожит, так что... можно. Посмотрим, может быть, и вправду где-нибудь стоят еще...

Явно повеселевший Александр Александрович незаметно для нее подмигнул мне – видишь, мол, как?

– Ну и славно, – зашлепала я губами, – спасибо, дочка, здоровьичка тебе...

Кристина Владимировна недоуменно посмотрела на меня и плотнее прижалась к Кошкину.

– А куда, Саш, ты нашу машину поставил? – спросила она.

Нашу? Вот здорово! Надо будет сейчас держаться поближе к Александру Александровичу, может, ему опять по черепу достанется. Зонтиком, например.

– Машину-то? – деланно беспечным тоном переспросил Кошкин. – Машину я на стоянку поставил. Так что... Да мы сейчас поймаем, ты не беспокойся! – При слове «поймаем» он вопросительно посмотрел на меня.

Кристина Владимировна поморщилась:

– Вот еще... Далеко стоянка-то?

– Далеко-о! – замахал свободной рукой Кошкин. – Далеко! В Заводском районе. Да нам только до дороги вот добежать, и все!

– Добежать... – Кристина Владимировна снова поморщилась, покосилась на меня – а любо... телохранитель твой... того... добежит?

– Ого-го! – внезапно расхохотался Кошкин. – Телохранитель мой добежит!

Не успели мы отойти от подъезда, как Александр Александрович, обрадованный появлением жены, тут же рассказал ей о наших злоключениях, все по порядку, начиная с того момента, когда мы с ним познакомились в кафе.

Только про то, как я на даче приводила в порядок его расстроенную психику, Кошкин, естественно, умолчал. Напротив, он стал уверять, что любовницей назвал меня в запальчивости, в ходе, так сказать, ссоры, желая уколоть Кристину Владимировну тем, что уж лучше со старухой, чем... ну и так далее, и тому подобное.

Кристина Владимировна подозрительно посмотрела на меня, но я была еще в гриме, так что она только пожала плечами. Даже предложила мне вернуться к ней и привести, как говорится, себя в божеский вид. Наверное, хотела посмотреть на меня без этих лохмотьев и краски на лице.

Оценить, что ли, хотела – как потенциальную разлучницу?

Впрочем, семейные дела моего клиента сейчас меня интересовали меньше всего. А переодеться, то есть сменить обличье, надо – старое само себя изжило. Я это почувствовала особенно ясно. Снова что-то вроде интуиции.