Хитрости алмазной леди - Серова Марина Сергеевна - Страница 25

Он вскочил, позеленев от злости. Вся его прежняя сдержанность испарилась, и обнажились истинные качества натуры: крайняя раздражительность, страх перед непонятным и боязнь за собственную шкуру.

– Так я и знал, чуяло мое сердце, что тут ментами пахнет, – выкрикивал мой гость, бросаясь к двери. Но тут же вспомнив, что она надежно закрыта, он остановился. – Провела, значит?

– Что ты так испугался? – начала я. – Сдавать я тебя пока никуда не собираюсь, предъявлять что-то тоже. Просто очень надеюсь, что ты ответишь мне на пару-тройку вопросов и мы по-тихому разойдемся.

– Разойдемся, как же. Знаю я вас, – мотаясь по комнате, бурчал Василий. – Упечете в каталажку, и вся недолга.

Проигнорировав его восклицания, я напрямую спросила:

– Что тебе известно про последние четыре крупные кражи?

Букин оторопело уставился на меня:

– А они-то тут при чем?

– А при том, что мы этого самого вора ищем, а до вас, мелюзги, и дела пока нет, – съязвила я. – Так ты в курсе, кто все это провернул?

– Нет, – плюхнувшись в кресло, произнес Василий. – Это дельце и наших ребят всех переполошило. Вещички-то кое-где всплывают, а самого вора нет. Явно не тарасовский, – подвел итог мужчина и сразу вопросительно посмотрел на меня, пытаясь понять, поверила ли я ему.

– Не может быть, чтобы ты, самый крутой профессионал из всех, – язвительно начала я, – да и не знал, чьих рук дело. Врешь небось?

– Да поклясться могу, не знаю, – приложив руку к сердцу, произнес мой гость. – Я бы и сам не прочь с тем парнем отношения наладить, да он, как я посмотрю, осторожный очень, все сам делает. Жаль даже, что ловят его.

– Ну ладно, допустим, что это тебе не известно. Тогда другой вопрос: где можно найти Апенышева Николая по кличке Мятый? Мне известно, что он продавал те вещи.

– Да? – по-настоящему удивился Василий. – Этот сморчок, оказывается, такие делища ворочает, а нас и не предупредил. То-то я думаю, что давненько он не заглядывал, – углубился в размышления мужик. – Теперь понятненько все.

– Так где его найти можно, понятливый ты мой? – начала нервничать я. – Адрес, место, где прячется, называй все, что знаешь. И не думай юлить, а то оставлю на пару недель в камере, а к тому времени и улики подсоберутся.

– Где... Да кто ж его знает, где он теперь сидит, с такими-то деньжищами, – попытался отшутиться мошенник, но как только поймал мой взгляд, сразу понял, что это не прокатит. – Да скорее всего на квартире у Ленки, бабы своей, больше вроде негде ему, – неуверенно промямлил он.

– Отлично, туда и поедем, – встав, произнесла я.

– Что, и я? – удивился мужик.

– А по-твоему, имя Лена мне сразу говорит, где она живет? К тому же, мне нужно посмотреть, соврал ты или нет, – пояснила я и стала одеваться.

И мы с Василием поехали в частный сектор, где и должен был проживать Апенышев. Дорога была, прямо сказать, отвратительная, если в городе трассы хотя бы иногда чистили, то тут об этой роскоши никто и не помышлял.

Наконец мы добрались до какого-то деревянного дома на два хозяина. В одной половине и проживала некая Елена. Я вывела Василия из машины, где он сидел со скованными наручниками руками, и, толкая впереди себя, повела к дому. Там мы постучали, и мой заключенный даже заглянул в окно, чтобы хозяева увидели, кто к ним прибыл. Дверь после этого сразу отворили.

– Ты чего, Васек прие... – начал, но тут же замолк знакомый мне по фотокарточке мужчина.

Он успел увидеть на руках своего друга наручники, а потому моментально попятился назад. Я быстро наставила на него пистолет и приказала не двигаться. Потом завела обоих внутрь и рассадила на диване.

– Ну, ты, Колян, попал, – сочувственно произнес Василий. – Тут на тебя такую облаву устроили.

– А я при чем? Я ничего не делал, – тут же зачастил Апенышев. – Я дома сижу, деток ращу.

– По утрам убийствами занимаюсь, – продолжила я.

– Ка... какими убийствами? – вытаращил глаза и даже вскочил Николай.

– Своих друзей, – ответила я. – Вчера вот, например, тебя видели у Печникова рано утром, а когда ты ушел, в квартире был обнаружен труп. Как ты это объяснишь?

– Я никого не убивал, я не убийца, – заметно занервничал Апенышев.

Он был совсем не похож на Букина, в нем совершенно отсутствовало умение юлить и делать честные глаза. Те, кто хоть раз сидели в тюрьме, всегда отличались от других своего рода артистизмом и игрой даже там, где она была не нужна, этот же явно столкнулся с милицией впервые.

– Кто вам сказал, что это я? После меня мог кто угодно прийти, – вытаращив глаза, вопрошал Апенышев.

– Мог, но вот отпечатки повсюду только ваши, – продолжала запугивать я. – Кроме того, никого более там не видели, вот и выходит, что милиция может обвинить во всем только вас.

– Я не убивал его, – вновь вскочил Колян, но, увидев нацеленное на себя дуло моего пистолета, сел. – Клянусь.

– Отлично, тогда расскажи мне: как все происходило и что лично ты делал у Печникова?

– Ну что, что, гуляли мы у него, водку пили. Вы там и бутылки в кухне должны были найти.

Я кивнула.

– Ну вот, я к нему утром пришел, с бутылем сразу, дельце одно обмыть собирались. Ну, сели, выпили, а тут кто-то позвонил в дверь. Федька поперся открывать, а я за столом остался, огурцы в банке вылавливать. Решил, что он все равно гостя сейчас в кухню приведет. А потом... – Апенышев вдруг замялся. – Короче, они что-то спорить начали, я не вникал, а потом хлопок такой произошел и еще один, дверью. Я выскочил сразу, а тут...

– Труп, – закончила я.

– Ну да. Я как это дело увидел, так и слинял сразу, знал, что на меня все спишут, мол, напился и убил друга.

– Ты видел того, кто приходил? – вновь спросила я.

– Нет, я ж не выходил. Голоса только слышал, да и то урывками, мне ведь дела до этого не было.

– О чем велся разговор? – продолжала я свой допрос.

– О кольцах каких-то, еще о чем-то, ну и о деньгах, конечно. Я так понял, Федор тому парню бабки должен был; раз убили его, думаю, что большие.

– Еще бы, – встрял до этого молчавший Василий. – Он ведь такой товар сбывал, не копеечки брал за него.

«Значит, убил перекупщика сам вор, – поняла я. – Причина проста: не вернул деньги за сбытый товар. Только почему такой профессионал водился с мелким жульем?»

– Нет, ну я, честное слово, его не трогал, клянусь, – вновь прервал мои размышления Апенышев. – Я же и не знал, что у него за дела были, он мне не докладывался.

– Так и не докладывался? – прищурившись, посмотрела я на Николая. – Ты же сказал, что вы какое-то прибыльное дельце отмечали, так не это ли самое?

– Мы... ну... нет, – стал заикаться хозяин. – Мы так, мелкую сделку обмывали, еще давнюю, – наконец промымлил он.

Я поняла, что парень соврал, подошла и залепила хорошую пощечину.

– А вот врать нехорошо! – рявкнула я. – Давай-ка все выкладывай! Еще раз попробуешь обмануть, долбану ручкой пистолета.

Угроза вроде бы подействовала на Апенышева, и он стал рассказывать:

– Ну, обмывали мы это самое дельце. Только Печников мне ничего о нем не рассказывал, в тайне все держал. Сказал только, что ему сказочно повезло и он стал почти что миллионером. Главное теперь – оставить кого-то там с носом, и дело сделано.

– А он сказал, чего именно касалось это дело? – спросила я.

– Сказал, что вроде как драгоценности краденые перепродавал, а часть выручки себе прихватывал. Ну и самого хозяина краденого добра, конечно, вокруг пальца обводил: то пачки с купюрами не полными подсовывал, а последний раз и вовсе куклу отправил. Он в тот день как раз из Тарасова уехать собирался, мы с ним и пили как бы на прощанье. Вот, у меня и билет его остался.

Апенышев пошарил по карманам и извлек сильно помятую, замызганную бумажку. Я развернула ее. Это и в самом деле был билет на автобус до Пензы, рейс в пятнадцать тридцать.

«Значит, не успел слинять дружок».

– А деньги он с собой хотел везти?