Эта книга полна пауков - Вонг Дэвид - Страница 30

Пока они с трех раз разворачивались на дорожке, Эми вздохнула и спросила:

— Что теперь?

— Возвращаемся к плану А. Мы едем на север, подальше от этого дерьма. Если нас поймают и посадят в тюрьму или под карантин, все кончено. Так что пока наша цель – не дать этому случится.

Она скрестила руки на груди и сдула прядку, свесившуюся ей на глаза.

— Мне не хочется уезжать еще дальше от него. В смысле, Дэвид может быть ранен или в бегах или бог знает что еще. А мы его просто… бросаем.

Джон помолчал немного, и Эми догадалась, что он ей чего-то недоговаривает. Но рассказал бы он или нет, она поняла, что не сможет давить на него также, как на Дэвида. Все разговоры проходили на его условиях.

— О, не волнуйся, - сказал Джон, - Мы вернемся. Но мы вернемся сильными. Мы вернемся и наложим вето на все это дерьмо. Но сперва нужно затариться.

И Эми подумала, что он сам не верит в это.

Карты и Черт

Пока они ехали, вместо дороги Джон видел лишь кровь и мозги, разбрызганные по грязной пластиковой двери.

Книга II

СТР 55 НАУКА И ВНЕ DR. АЛЬБЕРТ МАРКОНИ

За концепцию зомби мы должны благодарить две стороны: муравьев и собаку, которая скорее всего умерла более десяти тысяч лет назад. Начнем с собаки

Прежде всего нужно представить человечество, в том виде, в каком оно тогда существовало. Сельское хозяйство было новшеством, радикальной практикой, которая, должно быть, выглядела как магия. Поселения становились больше. Люди повсюду боролись с переходом от кочевых разрозненных племен охотников на газелей и собирателей ягод в лесах к ежедневной близости к десяткам незнакомцев в чем-то, что можно было назвать деревней.

Все это должно было быть пугающей и весьма стрессовой переменой для наших древних предков. Да, с одной стороны, внезапно стало больше пищи, комфорта и свободного времени, чем люди когда либо знали. Но на каждом этапе появлялись сводящие с ума трудности. Расцвел язык. Люди выработали способность мыслить словами, по сути создав полностью новую схему для своего разума, при помощи которой он впервые смог создать абстрактную мысль. А с ней и вопросы. Человек должен был понять свое место во вселенной и свои отношения с творцом. Но это не стало началом науки. Это было рождение предрассудков. Все, чего человек не понимал, он восполнял при помощи новообретенной способности к познанию. Вселенная, окружавшая этого человека, была порождена потрясающей новой силой, названной воображением.

В этот момент появились предрассудки, связанные с мертвецами. Разлагающаяся плоть – рай для бактерий и заразных болезней. Человек уже давно понял, что слишком долгое время, проведенное с мертвецами, грозит ему болезнью и даже смертью. Чтобы предотвратить это, они стали хоронить или сжигать тела в особом месте, в отдалении от остального племени.

Так, однажды, умер некий безымянный и давно забытый человек. Его друзья похоронили его в неглубокой могиле, согласно своему новообретенному обычаю. Но потом пришла собака или волк, учуявший под слоем рыхлой земли соблазнительный запах подгнившей плоти. Собака начала копать и нашла руку. Она вытащила её из земли зубами, но потом на что-то отвлеклась и убежала. Затем друзья умершего пришли снова, и что они увидели? Бледная рука мертвеца, пробившаяся через землю и устремленная к небу. Их друг, несмотря на то, что точно был мертв, пытался сбежать из своей могилы и пойти гулять! Таким образом ожившие мертвецы появились в нашей культурной памяти раз и навсегда. Эта картина, бледная, разлагающаяся рука, высовывающаяся из могилы, и поныне украшает бесчисленные постеры фильмов ужасов и обложки романов. Из этого первобытного страха развилась целая мифология зомби, вампиров и бессчетного множество других вариантов из разных времен и культур.

Но почему этот страх столь глубоко укоренился? В конце концов, едва переставляющий ноги разлагающийся человек должен представлять меньше физической опасности, нежели быстрый, сильный трудоспособный человек, в той же мере желающий зла. В случае чего, от такого человека легче убежать, легче перехитрить и в конце концов уничтожить. Почему же человечество уже многие века мучается страхом перед противником, которого так легко побороть?

Чтобы найти ответ, мы должны обратиться к муравьям.

Как я уже упоминал ранее, еще до начала цивилизации сельское хозяйство должно было казаться ранним людям пугающе бесстыдным способом уподобиться Богу. Почему нужно отказываться от орехов, ягод и добычи, дарованных тебе провидением, и вместо этого сажать и выращивать свои собственные?

Должно быть, в древности это было аналогом современных безумных ученых, обещающих вырастить ребенка в пробирке. Это разногласие среди древних людей нашло свое отражение в мифологии через историю об Адаме и Еве. Решение отвергнуть самоподдерживающийся сад в пользу пищи, в поте лица выращиваемой на земле. Но этот дерзкий вызов природе – то, чего нету больше ни у одного создания в мире – был нужен человеку, чтобы принять (или поверить, если вам так больше нравится) то, что он уникален. Благословлен. Божественен. Планета существует для того, чтобы он взял её, и он должен был поверить, что ему предначертано покорить её. Поэтому человечество уверовало в себя, как в вечное создание, стоящее над- и за гранью физического. В возможность выбора, тогда как остальные твари и рыбы функционировали лишь только в соответствии с простой математикой грубого инстинкта. Действия медведя можно свести к голоду или страху, тогда как человек мог принимать решения,

поскольку обладал этой неуловимой, но всемогущей искрой. Это то, что делает человека человеком.

Но потом человек увидел муравьев.

Совершенно точно, ни один из них сам по себе не обладал той же искрой. Ни один муравей не создавал предметы искусства, не влюблялся, не чувствовал верности. Ни один муравей никогда не обдумывал решение – муравьи бездумно следовали по следам феромонов, до такой степени, что если бы он замкнулся кругом, вся колония ходила и ходила бы кругами, пока не умерла бы от истощения.

Но при этом они создавали протяженные колонии с отдельными камерами для выведения личинок, отходов и складирования. Они выращивали и собирали грибы для пропитания. В туннелях была предусмотрена вентиляция, бережно поддерживающая температуру и качество воздуха. Человеку потребовались бы годы учебы, чтобы овладеть всеми многочисленными принципами и навыками, необходимыми для постройки столь же сложной конструкции, что и созданная бездумными муравьями.

Так что же делает людей такими особенными? Что толку в том цветущем чуде, что мы называем воображением или внутреннем монологе, который мы зовем разумом или личностью? В чем ценность той божественной искры, которая, как мы считаем, дает нам власть над всем, включая муравьев? Все наши величайшие достижения, по всей видимости, могут быть повторены без неё.

Вот почему мы боимся зомби. Зомби выглядит как человек, ходит, как человек, ест и в других смыслах полностью функционирует, даже лишенный этой искры. Это отражает мучительное сомнение, лежащее в глубине сердец даже самых фанатичных верующих: это то, что скрыто за всеми вашими милыми песнями и витражами, то, что вы есть на самом деле. Ковыляющее мясо.

Наш истинный страх перед зомби заключается не в том, что они нас укусят и превратят в себе подобных. Наш страх заключается в том, что мы уже зомби.

8 дней, 12 часов, до резни в Ffirth Asylum

Джон отметил, что скорость распространения паники и херни, рвущейся из Неназываемого, можно было измерять в милях в час.

Они съехали с шоссе, чтобы заправиться примерно через час езды к северу от города, и тогда все казалось лишь слегка ненормальным. Магазинчик на заправке был полон, но не забит битком. Джон купил сигарет, две банки Red Bull и даже поболтал с девчонкой за стойкой о том, что происходит. Она уговорила его взять пару хотдогов, медленно вращающихся на подогреве уже примерно неделю. Эми схватила огромный мешок клубничных конфет и самую большую бутылку диетической газировки, какая у них была. Эми расплатилась, и Джон пообещал вернуть ей. Затем у него случился приступ паники, когда он начал подумал о том, жив ли вообще тот парень, который выписывает ему чеки каждые две недели. И цел ли еще тот банк, где у него был счет. А если нет, тогда что? У него ничего не было. Только одежда на нем.