Еще не все потеряно - Серова Марина Сергеевна - Страница 56

— А теперь сюда, да?

Машина свернула в жилой массив. Я начала догадываться, куда мы направляемся, но виду не подавала, предоставляя возможность событиям развиваться своим чередом.

— Дом этот? — Ява указал на хорошо известную мне девятиэтажку. — Или тот?

Мы въехали во двор дома Дмитрия и остановились у его подъезда, едва не перегородив выезд «Ниссану», стоявшему к подъезду задом, вплотную,

— Пойдем!

Мы с Явой вылезли наружу, Жуков остался в машине, проводил нас пристальным взглядом.

Ява властно откатил салонную дверь «Ниссана», с лязгом, заставившим шарахнуться семенившую мимо бабку, рявкнул грубо, по-хозяйски:

— Ну, чего расселись, работнички хреновы! Я уж думал, все сделано! У нас зарплату просто так не платят!

— Шеф, да мы только подъехали! — раздался из недр «Ниссана» виноватый голос, — Покурить едва успели. Да и квартиры не знаем.

Из машины вынырнул Фиксатый, еще двое виденных мною в мастерской «братков», одетых в старенькие, линялые комбинезоны.

— Квартиру вот хозяйка покажет! — Ява кивнул на меня и буркнул, отходя в сторону:

— Иди!

— Иди! — прошипел Фиксатый, и мне опять, это как аллергия, захотелось врезать ему ребром ладони под нос. Но, помня совет не глупить, я покорилась и двинулась впереди всех, будто и впрямь хозяйка, провожающая рабочих в свою квартиру. Обстановка начала проясняться, но поразмышлять над ней мне не дали.

— Здесь, говоришь? — пропел ехидно за моей спиной Фиксатый и, мастерски справившись с замком, распахнул дверь квартиры Дмитрия.

Меня разобрало какое-то глупое веселье, когда они, обойдя территорию, трудолюбиво и бережно, как свое; принялись стаскивать вниз телевизор, колонки, компьютер со всеми причиндалами, еще какую-то электронику, а когда дошла очередь до одежды, выгребли из шкафов все подчистую. Они увязывали ее в простыни, в большие узлы и волоком тащили мимо меня вниз по лестнице. Я молча наблюдала за ними и желала, чтобы это безобразие поскорее кончилось.

Из двери напротив высунулась давешняя бабенка и, проводив взглядом отплывающий от дверей на плече «работяги» свернутый в трубку ковер, осведомилась у меня ехидно:

— Что, красавица, дружка своего перевозишь?

— Ко мне переезжаем! — пояснила я приветливо. — Пожениться решили!

— Слава тебе, господи!

Соседка истово, с большим облегчением, перекрестилась и скрылась за своей дверью.

Да, люди, грабили ваши квартиры и грабить будут! И ничего вы с этим не поделаете! Вы в многоэтажных норках-пещерках вцепились каждый в свои тряпки с деревяшками, пропахшими жаренной на постном масле картошкой, и не желаете знать друг о друге ничего, что выходит за пределы дворовых сплетен. Поэтому и замерзают насмерть отмордованные люди в ваших подъездах.

— Молодец! — одобрили мое поведение работяги, вытаскивающие из двери большой картонный короб со стеклянно поблескивающим содержимым.

Фиксатый закрыл дверь, так же сноровисто запер ее и, утерев со лба трудовой пот, повернул ко мне подобревшее лицо:

— Пошли, Ведьма, все тут!

Я не спеша, не хотелось мне спешить, спустилась вниз, сильно отстав от Фиксатого, а когда вышла на солнышко, «Ниссана» уже и след простыл. Исчез и Ява. Скарабей же сидел за рупем моей «девятки» и дожидался меня.

Я чувствовала себя на редкость опустошенной после того морального насилия, которому подверглась только что. Даже не удивлялась тому, как это меня нежданно-негаданно угораздило стать стопроцентной соучастницей ограбления квартиры. И не простой соучастницей — наводчицей, именно эту роль я невольно исполнила в сыгранном только что до конца представлении. И не имело значения, что настоящий хозяин убыл отсюда с намерением никогда не возвращаться. Но с какой целью впутали они меня? Зачем это им было надо? Такой вопрос я задала Скарабею, едва он вывел машину с ненавистного мне двора.

— Не догадываешься? — ответил он вопросом на вопрос с самодовольным видом.

— Влезла ты в наши дела по самые уши. Многому оказалась свидетельницей. Людей узнала. Яву, меня, законника. Что ж тебя, убивать, что ли? — осведомился с добрым смешком. — А тут с Филиппова, здесь он или нет, так или иначе получать надо, хоть вещами. Вот и повязал тебя Ява на соучастие. Теперь ты ротик свой не откроешь, помнить будешь — в случае чего придется сидеть. Вот так, Ведьма! — и усмехнулся еще раз.

Смотрела я на него и думала, что ладно, перенесу я и его насмешку. Куда половина вместилась, там и целому быть, пусть даже с натугой.

Ближе к центру города Скарабей свернул на тихую улочку и остановил машину у кулинарии, при виде которой я вспомнила, что ела вчера, когда-то, но не вечером. Он достал сигарету, размял. Сигарета сухо потрескивала в его пальцах. Не глядя на меня, проговорил:

— Мне очень хотелось бы знать, Татьяна Иванова, сколько заплатили тебе Филипповы? Немало, наверное. Ты много сил положила, чтобы обвести нас вокруг пальца!

Прикурил и, не дожидаясь ответа, выбрался из машины, запахнул пальто и пошел через дорогу, поглядывая по сторонам. Я подождала, пока он скроется из глаз, а потом, встав коленями на сиденье, дотянулась до кейса, лежавшего по-прежнему у заднего окна, перетащила его к себе.

«Сколько заплатали?» — качнула головой.

Порылась в карманах, нашла кое-какие деньжата и, заперев машину, отправилась в кулинарию, держа кейс под мышкой.