Кеес Адмирал Тюльпанов - Сергиенко Константин Константинович - Страница 23

– Сейчас тепло, но я могу немного потопить мою печку из уважения к мудрости, – сказал Рыжий Лис. – Для этого нужно поискать что-нибудь на растопку.

Он оттащил меня к обочине, сделал вид, что рвёт траву, а сам достал из-за пазухи что-то похожее на труху.

– Сейчас проведём опыт, – сказал Рыжий Лис. – Тащи кресало.

Он завернул свою труху в сухой лист подорожника и выбил огонь.

– Эта штука называется табак, адмирал. Роскошная вещь! Потом научу. А сейчас проведём опыт.

Он подскочил к Мудриле и выпустил ему в лицо целую струю жёлтого дыма. У меня глаза чуть на лоб не полезли. Ничего себе «опыт»! Как это у него получилось?

Мудрила – тот совсем ошалел. Он попросил показать ещё раз. Рыжий Лис снова пустил струю дыма.

– А могу клубами и колечками, – сказал он.

– И много ты знаешь людей с такими печками? – спросил Мудрила дрожащим от волнения голосом.

– На одном корабле в Антверпене все моряки были с такими печками, – сказал Рыжий Лис.

– Вот в чём секрет! – закричал Мудрила. – Я давно ищу этот секрет! Дьявол живёт в личных дымоходах, а значит, в самом человеке! Эврика! Человек из Кампена научит вас жить!

Он тут же погрузился в размышления и стал бормотать:

– Но как же их прочистить? Иголкой? Больно…

Мне Рыжий Лис сказал:

– Я научу тебя дымить, адмирал. Это приятно, внутри тепло и горько. Табачок у меня ещё есть, А в Дельфте подкупим у моряков.

– А это не грех?

– Грех? Не болтай, мон шер. Самое мужское дело. Грех только для дам. Один морской волк мне сказал: когда мамзели начнут дымить, тогда и конец света скоро. Нет, адмирал, у меня в Аренландии все мужики будут дымить. Сядут на крылечко, с утра до вечера дым в небо…

– А когда же работать?

– Работать? С ума сошёл, адмирал! Зачем это нужно, мы только торгуем. Да, видно, ты ничего не слышал про Ареландию?

– Нет, ничего.

– И книжек не читал?

– Не читал.

– Да ты читать-то умеешь?

– Умею, я в кломпенсхооле учился – школе для бедняков. Целый год ходил.

– Ну там, надеюсь, рассказывали про герцогство Аренландское?

– Да нет, говорю тебе.

– Ну как же, разве не говорили, что есть такой архипелаг в море – много-много островов?

– Не говорили.

– Эх, мон шер… – Рыжий Лис вздохнул. – Образование у тебя того… Ты же не в прошлом веке, когда книжка стоила больше коровы. Теперь их пекут, как пироги, сразу по сто штук, сам видел.

– Да где мне взять книжку про твою Аренландию? Я всего-то их видел десяток.

– Ну ладно. Представь себе, плывешь по морю на корабле. И вот вдали видишь острова. И не такое полузатопленное блюдце, как твоя Голландия, а зелёные купола, понимаешь?

– Эле, – сказал я, – послушай про его Аренландию. Но Эле и так слушала.

– Подходишь на корабле и видишь прекрасные горы, покрытые лесом. А берега крутые, из белого и розового камня. И много островов, маленьких и больших. Идешь по главному, а там на каждом шагу озера с хрустальной водой. Если залезть на самую высокую гору… подожди, как она называется? Больно заковыристое название. Да ладно… Так вот посмотришь оттуда, то под тобой зелёный ковер, а в нём озера, как голубой жемчуг. А зверья там! Видимо-невидимо! А какая селёдка, адмирал! Толще и жирней зеландской. В общем, не жизнь, а малина. Но главного-то я тебе не сказал.

– А что главное?

– Э, брат, в том-то и штука. Такая, понимаешь, вещь… Прямо говорить не хочется.

– Ну скажи, Лис.

– А главное, адмирал, то, – Лис понизил голос, – что нету там никакой ночи.

– Врёшь!

– Про этот главный аренландский секрет мало кто знает. А то бы житья там не было. Понаехало бы народищу… Жизнь-то ведь вдвое больше. Понимаешь, в чём загвоздка?

– Ух ты!

– Здесь только днём живут, а ночью храпят. А там, брат все двадцать четыре часа гуляй – не хочу.

– Здорово! Вот бы пожить там немного. Рыжий Лис пообещал:

– Вот получу наследство, может, подарю один островишко.

– А много их там?

– Целая тысяча.

– Хоть самый маленький, Лис…

– Ладно-ладно.

Мне так захотелось хоть годик пожить вдвое больше, я и забыл, что Лис сочиняет. А может, правду он говорит? Чего не бывает на свете!

– А вам, принцесса, я подарю самый большой остров, – сказал Рыжий Лис. – Но для этого нужно, чтобы вы были настоящей принцессой. Не сомневаюсь, что вы настоящая, но всё-таки требуется небольшой опыт.

– Какой? – спросил я.

– Существует способ, по которому отгадывают настоящую принцессу. Для этого кладут в перину горошину, и если принцесса не может на ней спать, то значит, она настоящая.

– Горошина?

– Принцесса, адмирал. Какой бестолковый!.. Итак, проведём опыт.

– Но у нас нет перины и нет горошины. А потом, сейчас ведь не ночь. Как же Эле будет спать?

– Мы смягчим условия, – сказал Рыжий Лис. – Положим простой камешек. Вот этот. – Лис показал круглый серый камешек. – Или не положим его. А Эле попросим сесть. Если она почувствует под собой камешек и он там на самом деле будет, значит, она настоящая принцесса. Если же камешка не будет, значит, она должна сказать, что ничего там нет. Если она ошибется, значит, принцесса не совсем настоящая… Согласны, мамзель?

Эле согласилась.

Пока Караколь и Мудрила спорили о дымоходах, Лис попросил Эле закрыть глаза и положил камешек на передок фургона.

– Теперь садитесь, принцесса! – А мне шепнул: – Смотри, адмирал, сейчас кое-что будет.

Когда Эле опустилась на передок, что-то хрупнуло. Эле спрыгнула с растерянным видом. А Рыжий Лис схватился за живот и стал хохотать как сумасшедший. Даже Караколь и Мудрила перестали спорить.

– Ой не могу! – хохотал Рыжий Лис. – Принцесса! Адмирал, посмотри на неё…

Я увидел, что розовое платьице Эле испачкано. Оказывается, Лис подложил не камешек, а птичье яйцо.

Не успел я оценить это дело, как Эле подскочила к Рыжему Лису и отвесила ему такую оплеуху, что Лис поперхнулся.

– Вот это да! – сказал Караколь.

– Не отвлекайся, – сказал Мудрила. – Так ты говоришь…

Они опять принялись за своё.

– Пардон, мамзель, – сказал Рыжий Лис, – у вас рука настоящей королевы.

Тут Эле отпускает ему вторую оплеуху, уже послабее и по другой щеке.

– Справедливо, – сказал Караколь.

– Ты будешь отвлекаться, бревенчатый лоб! – закричал Мудрила.

– А это уже ручка герцогини, – сказал Рыжий Лис, а сам покраснел как рак. – Принцесса, я беру вас в Аренландию. Вас ждут щёки моих подданных.

Тут случилось что-то неожиданное.

Никогда я не слышал от Эле больше двух слов подряд. А здесь словно шлюзы прорвало.

– Нужна мне твоя Аренландия, я там сто раз была! А ты просто хвастун, зачем только, Кеес, его слушаешь! Надо же, пришёл, болтает, да ещё платье мое испортил!

– Мамзель! – сказал Рыжий Лис. – Я подарю вам тысячи платьев из бархата и парчи. Во всем остальном вы правы, но говорить, что были в моей Аренландии, по меньшей мере нечестно!

– Я-то была, а вот ты зачем сочиняешь?

– Да я там родился, мамзель, и прожил всю долгую жизнь!

– Если родился, то почему же не помнишь название самой высокой горы?

– Подумаешь, горы! Там столько высоких гор! Уж не хотите ли вы сказать, дорогая принцесса, что подскажете мне это название?

– А вот и подскажу.

– Ах, ах! Какая смелость! Так как же называется эта гора, с которой озера видны, как голубой изумруд? Гора, на которой я, бывало, стоял, скрестив руки, и думал о смысле жизни? А? Я жду, дорогая принцесса.

Рыжий Лис кривлялся, приседал, размахивал руками, кланялся.

Эле смотрела на него насмешливо.

– Эта гора называется Голгофа, дорогой граф.

Редко можно увидеть такое изумленное лицо, какое было в этот момент у Лиса.