Кеес Адмирал Тюльпанов - Сергиенко Константин Константинович - Страница 1

Константин Константинович Сергиенко

Кеес Адмирал Тюльпанов

ГУДЕН ДАГ – ЗДРАВСТВУЙТЕ!

Отец мне всегда говорил: «Поменьше болтай, сразу приступай к делу». Но тут уж такая длинная история, что заранее пересыхает в горле.

Это уже мать говорила: «Если коленки дрожат, лучше присядь да соберись с духом».

А ещё мне говорили так: «Если уж рот раскрыл, то сначала поздоровайся». Так я и сделаю.

Здравствуйте все, кому не лень читать книжки! А кому лень – тоже здравствуйте, потому что, хоть вы и заснули на первой странице, я всё равно вам приснюсь и так ущипну, что вы подскочите до потолка и закричите «мама!».

Так что не будем тянуть время, давайте знакомиться. Я Кеес Адмирал Тюльпанов, и вы обо мне слышали. А если не слышали, значит, уши у вас заложило, когда дул ветер с моря.

А может, Як Фрост – январский морозец, забрался к вам в нос и вы так расчихались, что не услышите даже пушку? А может, вас кто-нибудь вывалял в снегу и вы простудились? Или провалились в прорубь, когда катались на коньках? Во всяком случае, не надо лить слёзы, как девчонка. Я тоже проваливался, а толстый Михиелькин даже два раза, потому что он очень тяжелый.

А вы любите кататься на коньках? Есть быстрые конёчки фрисландские, прямые, с носами, похожими на голубиный клюв, а есть вёрткие конёчки голландские, загнутые, как поросячий хвостик. Есть деревянные и железные, есть даже из рыбьей кости, а говорят, бывают серебряные с золотыми пряжками.

Так любите вы кататься на коньках? У нас в Голландии все катаются. Выйдешь из дома, и прямо перед тобой лед – это канал замёрз. Можешь ехать куда захочешь, потому что на другой улице тоже канал или канавка. Не знаю, как у вас, а в наших краях любой малыш сначала встаёт на коньки, а потом уж на ноги. Даже поговорка есть такая.

Так вы говорите, что обо мне не слышали? Продуйте уши. Повторяю, я Кеес Адмирал Тюльпанов, и не про коньки вам тут собрался рассказывать. Потому что, если бы в коньках дело, не стал бы я разговаривать. Становитесь рядом, и бежим до той мельницы – кто первый. Думаю, пришлось бы вам туго.

Так что с коньками всё ясно.

Ещё могу с вами поплавать наперегонки или побороться. Посмотрим, чего вы стоите. Можно бросать ракушки – кто дальше или погонять мячик из старой тряпки. А могу сочинить про вас песенку, так что будете хохотать до упаду или, наоборот, надуетесь, это кому как нравится.

Люблю сочинять разные песенки. Про многих я сочинил и даже чуть не пострадал, когда за мной погнался испанский солдат. Он просто посинел от злости, когда я спел:

Сначала он кинул в меня пивной кружкой, а потом вскочил, чтобы догнать, но сразу растянулся, потому что я связал его шнурки, когда собирал под столом кости для собаки. Ха-ха! Разве я стал бы петь просто так? Плохо вы меня знаете! Я и в мушкет ему насыпал песку, это на тот случай, если захочется пострелять.

Просто удивительно, что вы обо мне не слышали. Я понимаю ещё взрослых, у которых своих дел по горло. Какой-нибудь трактирщик с брюхом на две рубахи или тощий монах, которого моль съела. Но нам-то с вами всего второй десяток и в ушах ещё не набилась солома!

А может, вы вообще ничего не слышали, какие тут дела творятся в нашей стране? Как испанцы грозились сжечь Нидерланды, а нас всех отправить на небеса за то, что мы не хотим подчиняться ни их королю, ни их вере?

Многих они убили, сожгли и повесили. У нас в Лейдене столько я видел костров, что уже издали по запаху различал, что жгут человека. А в Хаарлеме, где жил мой дядя Гейберт, всех перерезали, даже вода в каналах стала красной от крови.

И вот мы восстали. Впереди всех были гёзы. Если вы не сильны в голландском, то я объясню. Гёзы – это значит оборванцы, так называли противников короля. Были среди них и бедные и побогаче, но все ненавидели Филиппа и его инквизицию.

Отчаянные, скажу я вам, люди эти гёзы. Воюют они и на суше и на море. Нож в зубы – и вплавь за испанцем. Да здравствует гёз!

Мы гнали испанцев из всех провинций – Зеландии, Фландрии, Брабанта, Фрисландии, Голландии – Южной и Северной, чтоб все Нидерланды жили свободно. Но было это не просто. Они вернулись и осадили многие города. А наш Лейден пытались взять дважды. Но вы всё это, наверное, знаете? Зря я вам только рассказываю.

А если знаете, значит, и обо мне слышали. Потому что про меня даже в книге написано. Она у меня есть, эта книжка, в кожаном переплете с медной застежкой, которая блестит, как золото, если почистить мелом. Заглавие у неё длинное, даже не выговоришь, а написал её учёный-хронист господин Ян Фрейтерс.

Я вам сначала одно местечко прочитаю, вот тут в самом конце, где рассказано про последний день осады:

«Когда 3 октября 1574 года занялся мглистый рассвет, и в Лейдене и в войсках, шедших на помощь, воцарилось тревожное угрюмое ожидание. Осажденные думали, что испанцы готовы к штурму через рухнувшую ночью стену. Шедшие на помощь были уверены, что испанцы уже взяли город, подтверждением тому в их глазах был ночной грохот и зиявший утром провал в стене. Внезапно увидели, как на бастионе форта Ламмен показался мальчик и, сняв шляпу, стал размахивать ею…»

Ага! Это и был я! Все меня видели, да не все знают, как было дело. Когда господин Фрейтерс приехал в Лейден собирать рассказы про осаду, сказали ему и про меня. Хорошо ещё, застал меня в городе, а то я уже собирался в Амстердам устраиваться юнгой на корабль. Поговорили мы с этим хронистом. Особенно я не привирал и старался говорить правду, но он только чесал пером за ухом и бормотал:

– Уж больно ты хвастаешь, Кеес. Можно подумать, что ты один освободил Лейден.

Я ему сказал, что когда вру, мухи дохнут, а у него вон целых три на лысине и все живые. Но он и тогда не поверил, а когда написал свою книгу, оказалось, что в ней про меня всего несколько строчек.

До чего же чудные эти хронисты! Про какого-нибудь маршала или графа напишут разные небылицы, а простому человеку лишней буковки жалко. Нам же, мальчишкам, совсем не верят!

Вот я и решил рассказать кое-что из того, чему не поверил господин Ян Фрейтерс. Пусть он, как раньше, чешет за ухом. Вы-то лучше меня поймёте. Тридцать три якоря в бок, если что-нибудь совру! Ну если только самую чуточку… Знаете, ведь иногда язык просто сам собой начинает загибаться не в ту сторону. Но обещаю: если замечу за собой, обязательно сам поправлюсь. Но в общем-то, вся эта история – чистая правда.

Я Кеес Схаак из Лейдена, с улицы Солнечная Сторона. Кеес Адмирал Тюльпанов. Я много вам расскажу, грустного и веселого. Слушайте да не засыпайте.