Гении места или Занимательная география (СИ) - Волкова Дарья - Страница 19

- Отпусти меня! – его трясет. Ему надо найти виноватого в том, что случилось с матерью, и он верит в услышанное, верит безоговорочно. И сейчас остро ненавидит этого парня, в котором с самого начала чувствовал какую-то неискренность или недоговоренность. И хочет сейчас только одного – добраться до его горла.

- Не трогай мальчишку, – голос Мики угрожающе тих.

- Я не мальчишка! – снова некстати подает голос Фарид.

- Пусти!!! – еще одна попытка освободиться из недружелюбных объятий Рокса. – Отпусти меня, я кому сказал!

Воздух между Мо и Микой начинает искрить, причем в буквальном смысле слова. Багровые всполохи гнева в ауре Альфаира прорываются в реальный мир, но Мика не ослабляет хват рук.

- Отпусти меня! Иначе сейчас применю силу!

- Попробуй, – недобро скалится Мика.

- Я не о той силе говорю! – обстановка все накаляется. Причем снова в буквальном смысле слова. Мо – самый сильный кифэй из них всех. И сейчас он явно с трудом себя контролирует.

- А ну прекратите, оба! – голос Михаила звучит неожиданно громко и грозно. – Мо, ты хоть не веди себя как мальчишка. Ну-ка, сели за стол, все! Давайте выслушаем Фарида! Мо, успокойся!

Несколько глубоких вздохов Магомеда.

- Хорошо, – обманчиво тихо и спокойно. – Руки убери! – это уже Мике, с все-таки прорвавшейся злостью.

Она после паузы разжимает пальцы. На руке Мо – багровый отпечаток.

- Никогда... – голос Мо звучит хрипло. – Никогда больше не смей прикасаться ко мне!

- Все за стол, живо!

Директорские интонации оказывают свое действие и на кифэйев тоже, и они рассаживаются за столом. Михаил и Мика садятся по обе стороны от Фарида, то ли охраняя, то ли – сторожа. Лина, из чувства справедливости и сострадания – напротив, плечом к плечу с Мо.

- А теперь – рассказывай, Фарид. Все! А потом мы решим, что с тобой делать.

До. Фарид.

Это стало его навязчивой идеей. Он как-то жил – работал, чинил технику, ругался с трактористами, ел, спал. Но думал все время только об этом. О том, что услышал. О том, что пережил. Ему казалось, что даже во сне он слышал этот звук, этот голос. Иногда ловил себя на том, что сидит, с какой-нибудь железкой в руках. А в мыслях – снова он. Голос. Он жил с ним. И это выматывало просто ужасно.

Идея родилась внезапно, хотя, наверное, вынашивал он ее долго. Но когда осознал – к реализации приступил мгновенно, не раздумывая, не анализируя, не пытаясь понять, почему он решил именно так.

Копил энергию, чтобы съездить летом к Тигру. Но теперь потратил часть ее, чтобы сляпать на скорую руку димфэя – на пару дней хватило бы и ладно. И, раскидав все срочные дела и переругавшись с бригадиром лесозаготовителей, умотал в город за всем необходимым. Объехал не один десяток магазинов, но все, что было ему нужно, нашел. И, вернувшись, принялся за дело. Днем впахивал в мастерской, а вечерами и ночами работал над тем, что считал по какому-то непонятному капризу необходимым сделать. Он старательно отмахивался от мыслей, зачем он это делает. Да и выматывающая усталость не давала возможности задуматься. Но руки знали точно, что нужно. Золотые руки, как ему неоднократно говорили. Голову бы к ним еще подключить. Но голова сейчас или гудела от роя мыслей, или вдруг неожиданно пустела.

На все ушло две недели. Две недели адской усталости, работы на износ и голоса в голове. К тому моменту, когда он закончил сборку, Фарида тошнило от всего – от запахов мазута и канифоли, от жара паяльника, от бесконечного металлического лязга, от стен мастерской и рожи бригадира. Но больше всего – от голоса. Фарид не знал, почему, но верил, что после того, как он сделает задуманное, он избавится от этого, на грани слышимого, бормотания в голове.

В последний раз проверил, все ли правильно. Черт его знает, котелок уже совсем не варит. Он всегда любил загадки, то, над чем можно поломать голову. Но сейчас – сейчас он чувствовал, что эта загадка ему не по зубам. Устал. Одна надежда на собственные, по утверждению других, золотые руки.

Еще раз перепроверил, включил в сеть. Вышел на улицу, взгляд на крышу, на антенну. Закурил, сосредотачиваясь на простых движениях – чиркнуть спичкой, втянуть горький горячий дым. Выдохнуть. Еще раз вдохнуть. Последний взгляд в ночную темноту вокруг. А потом он вернулся домой и выдал пятнадцать ватт на канал.

Страшно взвыла соседская собака. Под горло подкатило нестерпимо. Ощущение, что его выворачивает наизнанку всего целиком, буквально. А потом он истончается, кончается. Темнота, страшная бесконечность во тьме. Последняя мысль: руки подвели голову. А потом – все, голова отключается.

После. Мо, Михаил, Мика, Лина и Фарид.

- Какой же ты дурак... – как-то обреченно выдыхает Мо. – Я-то думал...

- И, правда, Фарид, с чего ты решил, что это ты виноват?.. – голос Михаила звучит удивленно и рассудительно одновременно. – Я не вижу связи, если честно. Какие-то эксперименты с радиооборудованием. Хотя, этот звук – да, непонятно...

- Вы не понимаете! – горячится Фарид. – Вспомните, как строится ментальное общение между кифэйями?

- Как, как... – Мо смотрит на парня со смесью жалости и недоумения. И чего он на него взъелся, спрашивается? Мальчишка... – Мысленно представляешь образ того, с кем хочешь поговорить, направляешь энергию...

- Это вы дураки! Представить, направить! Я вам о физических принципах связи говорю!

- Эээ... Что? Мы же кифэйи и...

Фарид демонстративно вздыхает.

- Кифэйи, не кифэйи! Законы физики работают вне зависимости от того, кто ты!

- Так, умничать прекращай!

- Угу. Ты не мудри, ты пальцем покажи, да?

- Вот сейчас я тебе точно вмажу! – грозит Мо.

- А я, пожалуй, поддержу, – это Мика.

- Миш, у тебя есть учебник по волновой оптике? Ты ж директор школы...

- Угу. И полный курс квантовой механики. На пальцах объясняй!

Импровизированная лекция о волновой оптике и радиоизлучении в исполнении Фарида была выслушана с напряжением.

- И вывод-то какой?

- Не знаю! – Фарид откровенно расстроен. – Но я как-то вмешался в процесс... общения кифэйев. Ну, мне так кажется.

- Ты этого хотел?

- Нет, я хотел избавиться от этого... от того, что услышал... Я не знаю, что я сделал!

- Практика, как я погляжу, у тебя намного опережает теорию, – хмыкает Мика. – А вот я думаю, что эти красавчики, которых мы видели в лесу, точно как-то к этой всей ереси причастны. Не все тебе одному слава, Фарид. Ты как-то повилял, но...

У всех мысли упираются в это самое “но...”. Фактов много, но собрать их в нечто целое, объясняющее все, никак не выходит.

- Миш, у тебя, правда, есть учебник по квантовой механике?

- Я пошутил, вообще-то. Ой, слушай! Феймановские лекции по физике есть, полное собрание. По-моему, даже дома, не в школе. И Лившиц с Ландау есть, по-моему.

- Тащи!

На этом они Фарида потеряли – стребовав, помимо учебников, еще и листов бумаги и авторучку, он зарылся в это богатство с головой, только темноволосая кудрявая макушка торчала. Остальные переглянулись.

- Миш, а нам можно выйти на улицу? – Мика на удивление невозмутима, словно и не было только что чуть ли не драки между ней и Мо. – Что-то на воздух хочется...

- Да почему нет? Вы ж у меня не в плену. В гостях... – усмехается, – как бы...

- А люди не удивятся? Что скажешь, если они спросят? Откуда мы взялись?

- А люди уже удивились и спросили.

- И?

- Я сказал, что вы трое: ты, Лина и Мо – мои однокашники, приехали повидаться. Ну, или опыт перенять, что ли...

- Опыт?!

- Между прочим, я позапрошлогодний лауреат конкурса “Учитель года”!

- Молодец, – тон Мо абсолютно серьезен. – А этот, – кивок в сторону бормочущего что-то над книгами Фарида, – кто? Племянник из Житомира? Знаменитый Лариосик?

- Я никакой не Лариосик! Я Фарид! – все так же, не отрываясь от книг и листа бумаги.

- Тише, тише, малыш, – Мика с улыбкой гладит по темноволосой лохматой макушке. – Не отвлекайся, делай уроки. Дядя Миша потом проверит.