Когда стреляет мишень - Серегин Михаил Георгиевич - Страница 12

У подъезда уже торчала здоровенная фигура одного из рябининских амбалов. Опасность резко обострила степень его понятливости, и потому он сказал, не дожидаясь прямого вопроса Владимира:

– Двое побежали за дом... это на случай, если этот сучара попытается окольным путем...

– Ты правильно встал у этого подъезда, – бросил на бегу Свиридов, – продолжай...

– Так у других подъездов еще тро... – начал было тот, но Владимир уже проскочил мимо него и бросился в темный зев подъезда. За ним следовал Чечеткин и один из его амбалов. Еще двое – с автоматами – остались снаружи.

Лифт, естественно, был отключен, но на всякий случай Чечеткин по отмашке Свиридова приказал одному остаться возле его дверей. Мало ли какую хитрость можно провернуть на базе технического суперсовершенства родных российских грузоподъемных ящиков на железной веревочке.

Девять этажей Владимир проскочил с быстротой, достойной если не Книги рекордов Гиннесса, так уж мастера спорта по легкой атлетике точно. Как ни был здоров и подготовлен Чечеткин, он отстал примерно на два этажа.

Девятый этаж. Острый взгляд с отработанной до совершенства профессиональной четкостью и вниманием выхватил из неподвижного полумрака все детали окружающего незавидного интерьера.

Стоп. Как же это сразу не бросилось в глаза?

Свиридов одним бесшумным движением оказался возле двери квартиры и, присев на корточки, мазнул пальцем по темному пятну, расплывшемуся на сером пыльном бетоне пролета.

Кровь. Совсем свежая кровь. И эта кровь принадлежит человеку, раненому или погибшему – что куда вероятнее – несколько десятков секунд назад. И его тело никуда не могло деться.

Нет ни малейших сомнений. Глаза Свиридова медленно скользнули по бетонному полу и поднялись по дерматиновой обивке двери.

Он здесь.

Он – виртуозно выполнивший свою работу убийца Зиновия Евгеньевича Рябинина.

– Стой здесь, – еле слышно пробормотал Владимир, не глядя на только что подбежавшего и теперь тяжело переводящего дыхание Чечеткина. – И не пыхти, как гиппопотам в вольере. Ему некуда деваться ближайшие пять минут.

Он пошарил по карманам и извлек набор отмычек, при виде которого Чечеткин едва удержался от негодующего вопля. Как, каждая секунда на вес золота, а этот Свиридов изображает из себя вора-домушника!

Отмычки мелькнули в руках Владимира с быстротой фокусника, и уже через две секунды замок еле слышно щелкнул, и он проскользнул в узкую щель – никогда не следует открывать дверь шире, если хочешь остаться незамеченным. Случайный скрип – и все раскрыто.

Чечеткин остался снаружи: Свиридов жестом запретил ему входить, и тот повиновался, поняв, что успех может прийти только при четком выполнении распоряжений Свиридова, как-то сразу выросшего и серьезно повысившего свой авторитет в глазах временного главы коваленковской security...

В прихожей было темно. Владимир сделал шаг вперед, водя перед собой пистолетом, и в этот момент его нога наткнулась на что-то мягкое и теплое.

Мозгу хватило сотой доли секунды, чтобы высветить ответ: этим мягким и теплым был еще не остывший труп человека, кровь которого он видел перед дверью квартиры.

Свиридов бесшумно двинулся по коридору, перешагнув через тело, и тут увидел рассеянную полоску света, выбивающуюся из-под двери самой крайней комнаты в конце коридора.

Кроме полоски света, оттуда доносилось какое-то невнятное мычание и бормотание, перемежаемое короткими женскими взвизгами и стонами на самых высоких нотах. Владимир, подгоняемый уже не одним волевым импульсом, заряженным на достижение одной жестко поставленной цели, но и любопытством, достиг этой неплотно прикрытой двери и заглянул в узкую щелку между ней и дверным косяком.

И едва не удержался от возгласа удивления.

В этой комнате действительно находилась женщина. Другое дело, что она была не одна и полулежала в объятиях мужчины и, насколько Владимир мог уяснить из позы, в которой находилась парочка – кстати, совершенно голая, – основания для визгов и стонов у милой дамы были самые что ни на есть небеспочвенные.

Мужчина находился спиной к двери, и Владимир мог видеть только его мускулистую загорелую спину, достойную борца-тяжеловеса.

Как же так? Что тут вообще происходит? – панически метнулось в голове Свиридова, но он тут же взял себя в руки. Этот человек, убийца, прячется где-то здесь. Сегодня он уже отправил на тот свет двух своих сограждан, и нет никаких противопоказаний к тому, чтобы он, Свиридов, не стал третьим. Особенно если он будет терять самоконтроль.

Тем временем парочка продолжала вовсю усердствовать на ложе любви. Конечно, сейчас бы они не услышали даже труб Страшного суда, ввергающих их в ад за грех сладострастия.

Свиридов отодвинулся от двери и бесшумно двинулся по коридору в обратный путь. Но что-то в той комнате его насторожило...

Свиридов резко обернулся и увидел в конце коридора огромный темный силуэт, словно вышедший из стены. Руки гиганта были вытянуты вперед, и Владимир скорее угадал, чем увидел: в них – пистолет. И дуло его смотрело на него.

И уже не было времени для ответного маневра и пространства для того, чтобы попытаться разминуться с гибельным кусочком металла. Очевидно, бог все-таки любит троицу и третьим в этой череде безвременных финалов должен стать он, Свиридов.

Здравствуй, смерть!

Великан шагнул вперед и вдруг совершенно неожиданно для Владимира ударил дулом пистолета по выключателю. Брызнул свет, и Володя вдруг почувствовал сначала, как его немеющие ноги прикипают к полу, а потом обвальное облегчение и расслабляющее опустошение наваливаются как-то грузно и неповоротливо. Он сполз по стенке и, сев на полу, тихо рассмеялся с интонациями окончательно свихнувшегося человека.

– Афоня... – пролепетал он и, положив уже ненужный пистолет на пол, закрыл глаза. – Вот это и называется: немая сцена... а то «к вам едет ревизор»... Прости меня, господи...

– Ты один? – напряженно спросил Фокин, на лице которого не дрогнул ни единый мускул, словно знал, что все так сложится.

Владимир покачал головой.

– Чечеткин, – тихо сказал он.

Фокин бесшумно направился в сторону входной двери, не потрудившись даже как-то прикрыть свою наготу...

– Сюда могут прийти в любой момент, – произнес Свиридов, глядя на неподвижно лежащего на полу прихожей оглушенного Чечеткина. – Ты должен отсюда уходить, и немедленно. Андрей тебя видел?

– Не успел.

– Это хорошо. Ты знаешь, Афоня, что я должен привести тебя к Коваленке живым или мертвым?

– Догадываюсь.

Свиридов посмотрел на лежащий рядом с Чечеткиным труп и вдруг, издав короткий горловой звук, бросился к нему и повернул лицом к себе.

– Какая неприятная встреча! – произнес он.

– Ты знаешь этого?.. – кивнул Афанасий.

– Только сегодня и познакомились. Этот милый человек пытался сбить меня с трассы. Он капитан ФСБ, фамилия, по-моему, Теплаков.

– Совершенно верно, – подтвердил Афанасий. – А теперь выведи меня из этого дома.

Свиридов саркастически усмехнулся.

– А как ты собирался сделать это сам?

– Это уже неважно. Есть более легкий способ уйти отсюда, и ты можешь обеспечить мне его.

– Как?

– Ты оцепил этот дом?

– Ну разумеется.

– Сколько тут людей?

– Около десяти человек.

– И среди них, я думаю, найдутся молодцы, не уступающие мне в росте и телосложении?

– Есть и поздоровее.

– Жаль, что нельзя поздравить с таким превосходным выбором кадров для охраны их хозяина, – жестко выговорил Фокин. – Ну так как?

– Ты лезешь на рожон, Афанасий. Сейчас я уведу людей, и ты можешь спокойно уходить. Зачем этот ненужный риск?

– А как ты объяснишь, что мой недавний подчиненный... Чечеткин оказался в таком завидном коматозном состоянии? – скептически осведомился Фокин.

– Это мое дело.

– Остается один проблематичный момент, – Афанасий вызывающе посмотрел на Свиридова, как бы ненароком поиграл мощными мышцами на руках и после напряженной паузы негромко добавил: – Теперь мы играем в разных командах, Вован. А эта игра в поддавки никогда не вызывала у меня доверия.