Вице-адмирал - Сахаров Василий Иванович - Страница 71

— Ладно, действуй. Все равно нам теперь терять нечего.

Гарантии того, что централы и Обадия Ноймарк попадутся в ловушку, не было. Но оставаться на планете и специально охотиться на тоффера я не мог. Сколько бы ни сопротивлялись местные спецназовцы, силы этих воинов были на исходе. Бункера и тайные базы вскрывались одна за другой и все, что они могли, подороже продать свою жизнь и отвлечь на себя как можно больше вражеских солдат. Ну, а я погибать не хотел и раз уж представился шанс эвакуироваться, им следовало воспользоваться и вывезти с обреченной планеты раненых.

В общем, решение было принято. Дальше реализация и мы с Адамсом стали обсуждать детали операции. До площади имени генерала Кастера три с половиной километра. Это немного. Но с нами раненые, которых больше ста человек, и на развалинах противник. Следовательно, прорываться придется с боем, а потом каким?то образом подвозить тех, кто не может самостоятельно передвигаться. Поэтому решение боевой задачи следующее. В авангарде пойдет ударный кулак, мои десантники и все боеспособные спецназовцы. Мы пробиваем безопасный коридор и оставляем в ключевых точках группы прикрытия. После чего на двух автобусах, которые находились в гаражах рядом с выходом из бункера, вывозим раненых. Ничего другого придумать мы не смогли, и воины стали готовиться к бою.

Пополнялся боезапас и чистилось оружие, латалась броня и менялись энергобатареи, проверялась связь, и десантники доставали последние ампулы с «казарином». Все это делалось привычно и спокойно. А я в это время отправил в несуществующий бункер ложное сообщение о приземлении шаттлов вблизи памятника президенту Такеру и стал прослушивать радиоэфир.

Сначала ничего не происходило, дежурные сообщения вражеских поисковых групп и больше ничего. Но уже через полчаса интенсивность обмена информацией возросла в два раза, и многие поисковые группы начали свою передислокацию. Это был верный признак того, что мое сообщение перехватили и расшифровали. Что же, отлично. Будет легче прорваться к настоящей точке эвакуации, и наше выдвижение противник будет воспринимать как отвлекающий маневр.

В 19.30 на связь с Адамсом вышло его начальство, которое запросило координаты сосредоточения вражеский войск. В 20.00 мы с капитаном провели инструктаж личного состава. В 20.45 поступил доклад от наблюдателей, противник, действительно, устраивал засаду возле памятника знаменитому президенту. В 21.39 пришло подтверждение о готовности транспорта, на котором будут вывозиться раненые. В 22.02 очередной доклад от наблюдателей, один из вражеских командиров уверенно идентифицирован как Обадия Ноймарк, и я подавил желание лично отправиться в бой, чтобы своими руками убить его и перед смертью посмотреть в глаза пирата. В 22.25 ударная группа выдвинулась на поверхность и начала движение к площади имени генерала Кастера.

Про осторожность никому напоминать не надо. Шли тихо и не торопясь. Раненых уже загрузили в автобусы, теперь дело за малым, пробить безопасный коридор и обеспечить прохождение транспорта.

Как и все мои воины, я был готов к бою. Автомат наизготовку, в подствольнике граната, а в крови доза «казарина». И вскоре разведчики заметили вражеский секрет. Обойти его не получалось. Без шума снять вражеских бойцов, которые закрепились в нескольких домах на перекрестке невдалеке от площади Кастера, тоже не выходило. Поэтому пришлось вступить в огневой контакт.

Десантники подобрались к централам и открыли огонь. Росчерки трассеров и вспышки термобарических зарядов РПО расцветили темный разрушенный город, и противник ответил.

— Ложись! — я толкнул в бок Шталя, который двигался вместе со мной, и пилот упал.

Я приземлился на куски бетона рядом с пилотом, и совсем рядом взорвалась ручная граната.

— Живой? — толчок в бок пилота.

— Да, — отозвался он.

— Отлично. Оставайся пока на месте.

Я приподнял голову и огляделся. Централов оказалось больше, чем мы предполагали. Плотность огня не только не спадала, а даже усилилась. Но это ничего. Все равно мы превосходили противника по огневой мощи, а главное по выучке. Значит, прорвемся.

Из?за дома выскочили два вражеских солдата и, не вставая, длинной очередью я снял обоих. Бронежилеты централов не выдержали, и они свалились. Для меня неплохое начало боя, и я перекатился в сторону.

Остановка. Снова огляделся. Где противник? Есть. Вот он. Централ прятался за стенкой, но мне был виден короткий ствол автоматического станкового гранатомета, который он лихорадочно устанавливал. Хорошая штука АГС. Даже стандартная модель. И она могла доставить нам немало хлопот. Поэтому я не медлил. Выстрелил из подствольника и попал.

Хлопок! Взрыв! Движения в проеме нет. Нормально.

Рывком, преодолев открытое пространство, я метнулся вперед и влетел в пролом. Повел стволом влево и вправо. Один централ. Еще шевелится. Одиночным выстрелом добил его и склонился над станковым гранатометом. Модель АГС-89П, знаком с такой, изучал в училище. Можно поработать, хотя одному неудобно.

Только подумал об этом, как подбежали десантники. Кто?то метнулся к противоположной стене и открыл огонь по централам, а со мной остался Терентьев из первого взвода.

— Помоги! — приказал я ему.

Вдвоем мы перетащили гранатомет на более удобную позицию, развернули в сторону противника и я открыл огонь по вражескому укрепрайону. Гранат в барабане сорок пять штук и они, одна за другой, улетели куда нужно. Дистанция плевая, всего?то сто пятьдесят метров, почти прямая наводка, и я не промазал.

Гранаты взрывались негромко, но эффект отличный. Очередная опорная точка противника, разрушенный дом, перестала плеваться огнем, и наши бойцы смогли ее захватить.

Перезаряжать АГС было некогда, и мы его бросили. После чего снова рванулись вперед и опять замерли. Очередной заслон. Из?за угла, прижимаясь к земле, выглянул вражеский солдат и сразу же получил пулю в голову. Но он там был не один. Показалась рука, и в нашу сторону полетел круглый небольшой предмет.

— Граната!

Я снова упал и привычно уткнулся шлемом в землю.

Взрыв! По броне скользнули осколки. Бронедоспех опять выдержал и спас меня.

Застучали вражеские автоматы. Пули взбивали пыль и высекали из битых кирпичей и металла еле заметные искорки. Вокруг дым и гарь. Наши бойцы почему?то не отвечали, и у меня промелькнула мысль, что атака захлебнулась. Однако это было не так. Несколько спецназовцев по стене взобрались на пару этажей выше, оказались над централами и забросали их гранатами, а затем разрядили в противника пару ручных одноразовых огнеметов.

На миг наступила тишина. Относительная, конечно. Что?то горело, и было слышно, как по ломаному кирпичу передвигаются люди, а где?то стонали раненые. Но никто не стрелял, и ничего не взрывалось. Мы все?таки сломили сопротивление противника, прорвались и вскоре вышли к площади имени генерала Кастера.

Надо отметить, что мусора, который мешал посадке шаттлов, на площади хватало. Но разбирать груды битого кирпича, и растаскивать в стороны раскуроченные автомобили некогда. Да и нечем. Техники все равно нет и вокруг темнота, нас только ночные прицелы и выручали.

— Строгов, смотри! — ко мне подошел Адамс, который указал на небо.

Я поднял голову и увидел не только звезды, но и множество искусственных объектов. Они вспыхивали и гасли, а некоторые стремительно, оставляя за собой огненные росчерки, приближались к земле. Кинул взгляд на коммуникатор. Часы показывали 23.06. Следовательно, космическое сражение уже идет полным ходом. Сакс не ошибся. Операцию не отменили, как это случается. Значит, шаттлы будут.

— Вызывай автобусы, — обратился я к капитану.

— Уже вызвал, — сказал он.

— А что на ложной позиции?

— Там тофферы и вражеские поисковики. Они хотели сюда рвануть, но мои ребята их придержали и они остались на месте.

Тем временем сражение на орбите Такера продолжалось. Понять, что там происходило, мы не могли, но это и не важно. Главное, выбраться. Однако прежде, чем приземлились шаттлы, началась орбитальная бомбардировка. Корабли корпорантов и союзников обрушили на планету тысячи ракет, снарядов и бомб. Причем часть этого смертоносного груза упала на город.