Простые истории, или перипетии жизни (СИ) - Гартман Ирина - Страница 6

      - Так звучит, будто это название водки, - прыснула Нина. Данька исподтишка глянул на девушку, с которой почти не виделся с того самого дня, когда они проснулись в одной постели. Нина улыбалась и выглядела очень счастливой, и это отдалось болезненным уколом в сердце. Ей что, действительно, все равно?

      Тогда, в тот же вечер, он рассказал ей, что собирался делать предложение. Нина выслушала его, храня на лице странное, нечитаемое выражение, а затем покачала головой.

      - Не стоило, - ответила она. - Это была глупая идея, Дань, и я бы никогда на нее не согласилась. Ну, ты только представь: я и ты вместе. Абсурд.

      Данька совершенно не считал это абсурдом, и его сильно задел такой категоричный отказ. Равно как и мягкая снисходительность, с которой Нина выслушивала его доводы, а потом разносила их в пух и прах. Он злился, попытался ее поцеловать, но Нина решительно пресекла все поползновения, а потом в комнату вернулся Пашка, и Тарасову пришлось отступить. Но на сегодняшний вечер он возлагал немалые надежды.

      - Слушай, - обратился он к Нине, - может, мы тоже раскатаем партию?

      Она не услышала его, потому что внимательно высматривала кого-то у входа. Данька проследил  взглядом и нахмурился: в дверях растерянно озирался, выискивая кого-то, высокий красивый мужчина. Не кого-то, спустя несколько секунд понял Тарасов, а вполне конкретного человека - Нину.

      - Рихард! - девушка вскочила с места и замахала рукой. Мужчина уловил движение, просиял , разглядев Нину,  и двинулся в их сторону. Данька растеряно посмотрел на Пашку, который ответил ему таким же недоумевающим взглядом.

      - Познакомьтесь, - торжественно сказала Нина, когда таинственный незнакомец подошел к столику. - Это Рихард Берг. Его компания предлагает мне стажировку в Германии, и я думаю согласиться.

      В Германии? Если до этого момента Данька считал выражение "земля уходит из-под ног" достаточно фигуральным, то сейчас вполне готов был признать, что оно не было преувеличением. Что, вообще, за хрен с горы этот самый Рихард Берг?! Усилием воли Тарасов взял себя в руки и, осклабившись в улыбке, которую с большой натяжкой можно было назвать приветливой, произнес:

      - Присаживайтесь. Нам просто страсть как не терпится узнать об этой стажировке как можно больше.

      "Будь мне больше, чем другом" 

      Предупреждения: гет, да. 

      Из бара Тарасов вылетел часа через полтора, после того как туда заявился Рихард. Едва не поскользнувшись на ступеньках, Данька чертыхнулся и, завидев курившую рядом компанию, стрельнул сигарету. Затянулся, смакуя на языке почти забытый терпкий вкус, и выдохнул, рассеянно глядя на струйки серого дыма. Курить он бросил в семнадцать - Нине тогда категорически не нравилась его привычка - и с тех пор даже не притрагивался к сигаретам. До сегодняшнего дня.

      Играть в бильярд с ним Нина не пошла. Она казалась полностью поглощенной своим новым работодателем, смеялась, рассказывала о предстоящей поездке, сетовала на обилие документов и формальностей. Рихард, прекрасно говорящий по-русски, сидел с ней рядом, что бесило до крайности. Тарасов сперва молча бросал на него оценивающие взгляды, пытаясь рассмотреть соперника повнимательнее, а потом не выдержал. С пива он к этому времени уже перешел на коньяк, и совершенно перестал сдерживаться, засыпав немца градом язвительных колкостей. Нина несколько раз пыталась пнуть его под столом, делала страшные глаза, и, в конце концов, недвусмысленно предложила ему присоединиться к компании в бильярдном зале. Даниил ответил что-то резкое, быстро поднялся, едва не свернув стол, и вышел, не обращая внимания на друзей, обескураженных его поведением. Его буквально раздирало на части от обиды и злости.

      Рядом чиркнул кремень зажигалки, и вспыхнула новая ярко алая искра.

      - Не знал, что ты куришь, - глядя в сторону, сказал Тарасов.

      - Я и не курю, - вздохнул Матвеев. - Ну... обычно.

      На душе стало еще более пакостно. Оттого, что этот свалившийся на голову Рихард испортил все планы. Из-за жгучего, недовольного взгляда Нины, ее резких слов. Из-за собственной нерешительности и долбоебства, которые привели в этот тупик. И из-за того, что стоявший рядом Паша ничего не знал об их с Ниной ночи...

      - Не надо было тебе выходить сюда, - сквозь зубы процедил Тарасов. Дотлевшая сигарета больно обожгла пальцы, и он отбросил ее, зашипев, словно обозленный кот.

      - Я знаю, - спокойно кивнул Пашка. - Ты этого не любишь. Но меня Тимур заставил. Иди, говорит, за ним, ты ему нужен.

      Даня неприятно и зло рассмеялся.

      - Надо же, какой благодарный мальчик, - язвительно протянул он. Матвеев вздохнул, затушил сигарету об урну и повернулся к другу.

      - Зря ты так. И с Рихардом - зря. Он-то тебе чем насолил?

      Взгляд у Пашки стал такой, какой Даня видел у него всего лишь пару раз в жизни. Будто лазерный огонек прицела, глядящего прямо в лоб. Только в такие моменты и становилось понятно, каков на самом деле мягкий и спокойный Матвеев. Данька сделал глубокий вдох, словно перед прыжком в ледяную воду, и произнес:

      - Пашка, помнишь, ты неделю назад мне врезал, а потом извинился? Так вот, врежь мне еще раз, пожалуйста.

      - Зачем? - склонив голову к плечу, поинтересовался тот.

      - Потому что... та девушка... ну, которая у меня тогда была... это действительно была Нина. И сережку она тогда потеряла.

      Паша молчал и даже не сдвинулся с места, только взгляд его стал холоднее на пару градусов, и Тарасов заговорил скороговоркой, пытаясь успеть сказать все, пока не произошло непоправимое.

      - Я хотел тебе объяснить, но ты не дал! А потом, я подумал, что все должно быть серьезно. Правильно! Нина, она ведь... Паш, мы столько времени все вместе, думаешь, она для меня ничего не значит? Да ты не понимаешь ничего! Она мне как самый лучший друг, ну а с этой стороны я как-то и не думал... Из-за тебя, между прочим, не думал!

      Брови Паши удивленно поползли вверх, и Данька раздраженно выругался.

      - В смысле - ты же тогда, когда я ее на выпускном пригласить пытался, чуть физиономию мне не расквасил! Ну и как было с твоим пунктиком по поводу ее чести и достоинства вообще о чем-то таком думать? Да и дружбу портить не хотелось. Бабу-то я всегда другую найду, а вас... Паш, я ведь тогда с цветами пришел предложение ей делать. А она вот как решила. В Германию, значит, с Рихардом этим. Понятно, нахрена ей я при таком раскладе? Паш... ты вообще со мной после этого разговаривать будешь?

      - Если ты дашь мне хоть слово вставить.

      Тарасов пожал плечами и послушно заткнулся, понимая, что окончательно все испортил. Матвеев вытащил из кармана пачку и протянул Даньке.

      - Чего ты вообще хочешь? - спросил он, когда они оба закурили. Даня ответил непонимающим взглядом. - Ну, от Нинки. Что ты от нее хочешь?

      - Шанс, - уверенно произнес Тарасов. - Паш, я не знаю, как оно все выйдет в дальнейшем. Может, ничего у нас и не выйдет, и ты будешь злиться на меня всю оставшуюся жизнь за то, что я обидел твою сестру. Все может быть... Но я хочу знать наверняка. И я уверен, что и она ко мне не равнодушна! Ну не стала бы она...

      - Она тебя с шестнадцати лет любит...

      - Что?.. - у Даньки разом пересохло во рту. - Правда?

      - Правда, - вздохнув, кивнул Матвеев. - Поэтому-то я и не дал тебе пригласить ее на выпускном. Я же видел, что для тебя это несерьезно, а она возлагала такие надежды... Наверное, я был не прав, и надо было позволить всему идти своим чередом. Она плакала, когда ты свалил с праздника с той девчонкой из параллельного. Настей.

      - Оксаной, - поправил его Данька и задумался. - Или Настей?..