Простые истории, или перипетии жизни (СИ) - Гартман Ирина - Страница 13

Если бы не Нина, Славка мог рискнуть, попробовать пробить брешь легкой невозмутимой насмешливости, которая окружала Даньку. Мог бы... Скорее всего ничего бы не вышло. Но иногда, в светлую минуту, Славке казалось, что он видит обнадеживающие искорки на дне Данькиных глаз. Только это не шло ни в какое сравнение с тем, как он смотрел на Нину.

Славка не ревновал - это было бы глупо. Кроме того, испытывать негатив по отношению к бывшей Матвеевой, а теперь Тарасовой, просто не получалось, Нина была очень светлым человеком, как нельзя лучше подходящим Даньке. Слава это прекрасно понимал - и принимал как данность. Они вообще ощущались единым целым, хотя и не были зациклены друг на друге. У Даньки, как и раньше, всегда находилось время для друзей, а Нина много сил отдавала своей работе и командировкам. И только во взглядах, которыми они обменивались, посвященный человек мог заметить бездну тепла и заботы.

Последний листок бумаги был убран на надлежащее место, и Слава поднялся на ноги, собираясь уходить. Он почти дошел до двери, когда мобильник в кармане настойчиво завибрировал, привлекая внимание. Посмотрев на экран, Слава помрачнел: звонил Денис.

После той встречи у метро и короткого, но бурного выяснения отношений над подпаленной курткой, Дэн больше его не беспокоил, очевидно усвоив урок. Интересно, что ему понадобилось теперь? Слава машинально сжал пальцы, рискуя сломать отнюдь не хрупкий пластик, и подавил желание швырнуть телефон об стену. Он и не подозревал, что это все еще могло причинить ему боль.

Телефон, однако, не унимался. Отвечать не хотелось, но звонки продолжались, вызывая почти физический дискомфорт. Можно было скинуть звонок, и Слава занес палец над красной кнопкой, однако передумал в самый последний момент, сам не слишком понимая почему.

- Что тебе нужно? - вместо приветствия поинтересовался он, стараясь придерживаться самого нелюбезного тона, на какой был способен. - Если ты вспомнил, что оставил у меня...

- Э-э-э... - протянул в трубке незнакомый мужской голос, и Слава растерянно замолчал. - Вы - Слава? Под этим именем записан этот номер.

- Да, - подтвердил Щукин, теряясь в догадках. - А вы кто?

- Меня зовут Михаил Владимирович Панин. Я врач Александринской больницы, в которую вчера вечером доставили вашего знакомого. Денис Орлов. Вам он знаком?

- Да, - снова повторил Слава, чувствуя, как пересыхает в горле. - А почему вы мне звоните? И что с Дэном?

- У него сильные травмы, - помедлив секунду, ответил Панин. - Их характер... Вы знаете, ему потребуется дорогостоящее лечение и... помощь. Кто-то знакомый рядом, кто мог бы о нем позаботиться.

- Я все еще не понимаю, почему вы звоните мне, - справившись с первым шоком, сказал Слава. Внезапно он ощутил жгучую злость и сильно закусил губу, пытаясь не закричать. - Я... не особо близкий ему человек. К тому же, о нем найдется, кому позаботиться. Дэн у нас человек... популярный.

- Вряд ли он сможет быть таким теперь, - врач, как показалось Славе, вздохнул обреченно. - Ясно. Я, в общем, и не рассчитывал на другое. В конце концов, вы уже двадцать четвертый человек, которому я звоню... Видимо, не настолько уж он популярен. Всего хорошего.

- Подождите! - выкрикнул Слава, у которого вдруг зашумело в висках. - Двадцать четвертый? Погодите, и что, никто не согласился к нему приехать?

- Иначе стал бы я тут названивать? - буркнул Панин устало, и взбесившееся воображение тут же нарисовало Славе, как тот сидит в ординаторской после дежурства и один за другим набирает номера из записной книжки Дэна.

- Что конкретно случилось? - совладав с собой, спросил Щукин.

- Его избили. Порезали лицо. Сильно. Есть еще кое-что... - Панин замялся, очевидно, соблюдая врачебную этику, но Славка прекрасно его понял.

- Не продолжайте, - сказал он. - Ясно. Вы думаете, что ему будет приятно меня видеть? У нас не очень хорошие отношения.

- Но вы единственный, кто не повесил трубку сразу же, - возразил ему доктор. - Мне кажется, вам не безразлично, что с ним будет. Понимаете, мы ведь даже не знаем, кому сообщить о произошедшем. Родственников у парня, похоже, нет, а друзья... Так вы приедете?

- Диктуйте адрес, - сказал Слава, прежде чем смог сообразить, что делает. Не давая себе передумать, он бросился к так тщательно убранному столу и выудил из недр ящика листок бумаги и карандаш. Записал под диктовку, машинально попрощался, а потом долго и внимательно разглядывал клочок исписанной бумаги.

Он не поедет. Ни за что на свете. Дэн не заслуживал ни грамма его внимания. Но что-то мешало просто выбросить листок, забыть о звонке и пойти домой. И дело было не в Денисе, а в самом Славке, который бы измаялся,  представляя бывшего любовника на больничной койке.

Из двадцати трех человек ни один не согласился приехать. Ни одному из них не было дела до Дениса, наконец-то сполна огребшего приключений на собственную... и лицо. Слава мысленно поежился. Было жутко. И от мысли, что Дэн там совершенно один, становилось не по себе.

"Это не для него, - решил он, бережно пряча листок в карман. - Это для меня. Я просто съезжу к нему, подбодрю, а дальше пусть выкарабкивается сам. Это ведь будет просто?"

На следующий день Слава, взяв на работе отгул, направился в больницу. Первый свой порыв - позвонить Даньке и спросить совета, он отмел как малодушный, и, собрав в кулак всю свою силу воли, направился искать кабинет Панина. На удивление, тот нашелся буквально сразу, но это нисколько не обрадовало Славу. Немного помедлив, он все-таки постучал в обшарпанную грязно-белую дверь.

- Войдите! - раздалось изнутри, и Слава повернул ручку.

Михаил Владимирович Панин оказался статным мужчиной лет сорока, виски которого изрядно посеребрила седина. На его носу красовались большие квадратные очки в дешевой пластмассовой оправе, но за стеклами поблескивали живые яркие глаза.

- Я - Слава, - сказал Щукин, немного оробев. - Вы мне звонили вчера... по поводу Дэна.

- А, - оживился тот и приподнялся, приглашающе указав на гостевой стул. - Проходите, очень рад. Если честно, думал, вы передумаете.

- Вы были не далеки от истины, - подтвердил Слава, присаживаясь. - Но, как видите, я здесь. Что с Денисом?

Врач разом посерьезнел.

- Посмотрите сами.

Денис лежал на кровати, прикрыв глаза, и даже не повернулся на звук открывшейся двери.

- Угрозы жизни нет, - сказал Панин в коридоре, прежде чем пропустить Славу в палату. - Физически он быстро оправится, организм молодой, но... Лицо повреждено довольно сильно. Потребуется пластика, а это дорого. Как я понял, ваш друг не в состоянии это оплатить.

- Я не знаю... - задумчиво протянул Слава. Он точно помнил, что лишних денег у Дэна не водилось никогда, он просто не умел экономить и откладывать. - Скорее всего нет. А страховка?

Панин грустно улыбнулся.

- Страховка не покроет даже анализы. Вы же знаете нашу бесплатную медицину. Впрочем, вы с ним сами все сможете обсудить.

Он толкнул дверь, и Слава вошел в палату.

- Дэн? - едва слышно позвал он, но это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Денис вздрогнул всем телом, распахнул глаза и посмотрел на вошедших. В глубине черных зрачков, расширенных от обезболивающего и от того кажущихся бездонными, плескался ужас.

- Уходи!

- Дэн, это я, - попытался успокоить его Слава, стараясь не смотреть на распухшее испещренное  бинтами и пластыремлицо бывшего. - Я пришел узнать, не нужно ли тебе чего. Как ты?

- Как я? - звенящим голосом переспросил тот, и Славе стало не по себе. - Я урод! Страшилище! Ты рад, да? Не сомневаюсь, ты рад! Доволен? Ты ведь мне этого желал!

- Я никогда не желал тебе такого, - искренне ответил Слава и попытался сделать шаг вперед, но Денис дернулся как от удара, и он остановился. - Ни тебе, ни кому бы то ни было.

- Врешь! - истерично прошипел Дэн, глядя на него с ненавистью. - Убирайся, видеть тебя не хочу. Уберите его! Ничего мне не нужно, и сам я никому не нужен!