Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Веди, княже! - Серба Андрей Иванович - Страница 17


17
Изменить размер шрифта:

И наконец… В мертвенном свете луны по краю светившейся глади проливчика, прижимаясь к скалам почти вплотную, скользнула длинная черная тень. Может, почудилось? Намертво вцепившись пальцами в острые края расщелины, Василий высунулся из нее по пояс, повис над бездной с напряженными до последнего предела глазами. Нет, не ошибся, его предчувствие оправдалось.

Вдоль противоположного берега проливчика, стараясь держаться в тени и не появляться на освещенной луной середине прохода, медленно двигалась русская ладья. Иногда тени скал не хватало, чтобы скрыть ее целиком, и тогда Василий отчетливо видел высокие борта, висевшие на них продолговатые русские щиты, уставленные вверх блестевшие в лунном свете жала копий. Он мог различить даже длинные, одновременно выбрасываемые вперед весла, видел ритмично раскачивавшиеся в такт рывкам веслами спины гребцов, однако не слышал ни одного всплеска воды, ни одного звука или шороха, доносившегося с ладьи. Что ж, это немудрено: русы всегда слыли не только отличными воинами, но и прекрасными мореходами. Недаром это море издавна звалось жившими по его берегам народами Русским морем.

За первой ладьей показалась вторая, третья. За ними мелькнули слабо различимые контуры четвертой и пятой. Василий неслышно взобрался к легионеру на вершину скалы. Отсюда он мог видеть не только пролив, но и подход к нему со стороны моря. Русские ладьи беззвучными призраками возникали из непроницаемой черноты моря, мелькали на миг желтым пятном в начале проливчика и тут же исчезали в его окруженной скалами пасти.

«Десять… пятнадцать… двадцать, — считал Василий скользившие по воде тени. — Двадцать две… двадцать четыре. Неужели все?» Сколько ни вглядывался спафарий в горловину пролива, там было пусто, однако он не спешил отводить оттуда глаз. И вскоре у одной из скал различил два продолговатых черных силуэта, вплотную приткнувшихся в ней. Вот один, покачиваясь на волнах, направился вперед, к проходу между скалами. Остановился у его начала, на некоторое время замер на месте, после чего также медленно и бесшумно возвратился назад, к собрату. Так и есть, осторожные русы стерегли горловину проливчика, в котором исчезли их товарищи. Дозорные ладьи были готовы первыми принять на себя возможный вражеский удар с моря. По лицу Василия пробежала ухмылка: жалкие, глупые варвары, они ждут неприятеля откуда угодно, только не там, где он существует на самом деле и давно поджидает их.

Приподнявшись на корточки, спафарий перевел взгляд на бухту, залитую по всей водной поверхности ярким лунным светом. Ее хорошо просматривавшаяся из конца в конец ширь была испещрена линиями русских ладей. Одна из них находилась рядом с песчаной отмелью у впадения горного ручья в бухту, две или три успели уткнуться в берег носами. Василию показалось, что он даже различил спрыгивавших с бортов ладей русов и бегущих им навстречу от горного ручья товарищей.

Может, пора захлопнуть ловушку? Нет, рано. Приплывшие в бухту русы уже не в счет, поскольку доживают сейчас последние отпущенные им Богом часы. Какая разница, когда они умрут: сию минуту, через два-три часа или к утру? Не имеет значения и то, где это случится: на берегах бухты, в ущелье с ручьем либо на склонах седловидной горы.

Сейчас важно другое: еще оставшиеся в открытом море язычники не должны узнать об их судьбе. Тогда, возможно, они также решат воспользоваться этой дважды проверенной в деле бухтой и тоже угодят позже в западню. Однако для этого сегодняшней ночью не должна спастись ни одна из стоявших у входа в пролив сторожевых ладей, ни единый человек с них. Поэтому, хитроумный спафарий, терпение и еще раз терпение. Ведь именно этого прекрасного качества так не хватает простым смертным, а ты всегда считал себя намного выше их.

Василий поудобней устроился на вершине скалы, вытянул голову в сторону моря, неподвижно замер. Ждать ему пришлось недолго. Вскоре, словно по команде, обе сторожевые ладьи качнулись, рывком двинулись вперед. Быстро юркнули к горловине прохода из моря в бухту, исчезли в нем одна за другой. Вслед за этим с противоположной стороны пролива, из-под скалы, на которой прятались византийцы, появились два узких, стремительных силуэта. Сделав плавный разворот у начала горловины, они черными молниями скользнули в нее и пропали из глаз спафария.

— Пора! — еле слышно прошептал Василий, протягивая к легионеру ладонь.

Почувствовав в ней тяжесть потайного фонаря, он поднялся на четвереньки, стал всматриваться в место, где пролив соединялся с бухтой. Когда из темной горловины на сиявшую отраженным лунным светом гладь бухты вырвались четыре сторожевые русские ладьи, спафарий поднялся на вершине во весь рост, вскинул на уровень груди фонарь. Раз, два — мигнул он в левую сторону от бухты и столько же вспышек послал от нее вправо. Развернувшись в направлении гор, Василий трижды просигналил в сторону дороги. Тотчас на далекой вершине утеса вспыхнули три ярких костра, вписавшись огнями в звездную россыпь неба.

Василий облегченно перекрестился. Вспышки фонаря, посланные им вправо и влево, служили сигналом стратегу Иоанну начать атаку на бухту с обеих сторон огибавшей ее дороги. Это должно было не позволить высадившимся в бухте русам уйти из нее по берегу моря, оставив им единственный путь к спасению — вверх по горному ручью к седловидной горе. Зажженные на вершине утеса костры являлись приказом комесу Петру перекрыть отступавшим по ущелью русам все выходы из него, кроме одного — на пологий склон седловидной горы. Эти же огни костров служили сигналом и друнгарию флота: со всей возможной скоростью спешить к входу в бухту и намертво запереть его. Оставив дромон и пару хеландий наблюдать за вновь обнаруженной им в море частью русского флота, друнгарий располагал теперь лишь тремя дромонами и восемью хеландиями, однако и этих сил было вполне достаточно, чтобы не выпустить обратно из бухты ни одной ладьи.

Василий дождался, когда из морской тьмы показались контуры тяжелых неповоротливых дромонов и силуэты легких, подвижных хеландий. Внимательно пронаблюдал, как два дромона заняли позиции по разным сторонам пролива, третий, закупоривая горловину, бросил якорь строго напротив нее, как растянулись между ними в линию хеландий. Лишь когда на палубах дромонов у сифонов с «греческим огнем» замерла в боевой готовности их прислуга, а экипажи хеландий изготовились поражать из луков и пращей русов, которые будут пытаться спастись вплавь с пылающих ладей, он тронул легионера за плечо.

— Я спокоен за пролив — ни одному русу не удастся уйти через него живым. Теперь мое место на суше, где суждено произойти главным событиям ночи. Вставай и помоги мне спуститься к подножию скалы…

Побережье бухты встретило Василия шумом боя, лязгом оружия и грохотом сталкивавшихся щитов, криками людей и лошадиным ржаньем. Стратега он нашел за большим камнем сбоку от дороги, вдоль которой наступали в сторону бухты и ущелья с горным ручьем когорты пеших легионеров, поддержанные несколькими центуриями конницы.

— Ну? — с нетерпением поинтересовался Василий, спрыгивая с коня и уклоняясь от просвистевшей возле плеча стрелы.

— Нам не удалось захватить русов врасплох, — виновато отвечал Иоанн. — Они словно заранее ждали нас в этом месте, заблаговременно перекопав дорогу рвом, завалив ее камнями и срубленными деревьями. Сейчас пехота штурмует эти препятствия, а конница поддерживает ее стрельбой из луков.

— Сколько ты собираешься топтаться на месте? — спросил Василий. — Или решил дать русам время уйти в горы?

— Я послал за «греческим огнем», его доставят с минуты на минуту. Смотри, он уже здесь, — обрадованно указал Иоанн на появившиеся из-за поворота дороги две повозки с установленными на них трубами-сифонами для метания горючей смеси.

Повозки мгновенно были освобождены от лошадей, развернуты жезлами труб-сифонов вперед, в сторону неприятельских укреплений. Вместо животных в оглобли впряглись по десятку здоровенных легионеров. Прикрываемые от славянских стрел щитами шедших впереди товарищей, расчищая дорогу среди трупов погибших легионеров, они подтащили повозки к завалу на расстояние полета смеси. И вот две ослепительно яркие в темноте ночи струи огня вырвались из жерл труб, ударили в высокий завал из камней и деревьев. Там сразу взвихрилось и зашумело пламя, в воздухе запахло горелым деревом и жженым металлом. Завал и дорогу стал заволакивать густой дым.