Мечом раздвину рубежи - Серба Андрей Иванович - Страница 28

— Спросишь боярскую дочь Вольгу. Я одна такая во всей округе. Не ошибешься никак.

— Верю, — вновь рассмеялся сотник и лукаво подмигнул ей. — Как и в то, что недолго ходить тебе в боярышнях, дева. Мыслю, быть тебе вскоре великой княгиней…

Сотник не ошибся — она действительно стала великой княгиней. Великой княгиней, но не любящей мужа женой, ибо ее сердце навсегда осталось с тем, кому давала обет верности у священного костра в ночь полнолуния. На первых порах жизни в стольном граде, поглощенная вхождением в новую для себя роль княгини и супруги, занятая исполнением массы неизвестных ранее обязанностей, она забыла о словах вещуний. Если иногда и вспоминала, то как о чем-то далеком, не имеющем отношения к ее теперешней жизни. Ведь все, о чем говорили вещуньи, полностью сбылось, и о чем еще может мечтать женщина на ее месте?

Оказалось, может. И помог ей прийти к этой мысли лютый недруг ее мужа — его дядя Олег. Нареченный своим братом Рюриком, отцом Игоря, воспитателем племянника и наместником на Руси на время его малолетства, Олег сумел сосредоточить в своих руках всю великокняжескую власть, с которой не пожелал расстаться и после возмужания Игоря. Да, Игорь стал именоваться великим князем, у него появилась своя дружина и собственное воеводское и боярское окружение, ему должны были оказывать все положенные великому князю почести, никто не смел ему прекословить, однако истинным и единственным властителем Руси оставался Олег. Только его воля была законом для всех князей русских земель, только ему подчинялись воеводы русских дружин от Русского до Варяжского моря, его слово было последним при переговорах с иноземными послами, его приговор был решающим на воеводских радах. И если Игорь ненавидел Олега, то Ольга училась у него! Училась умению мудро управлять огромной державой и безраздельно пользоваться властью, даже если она не принадлежала тебе по праву.

Полностью освоившись в Киеве и великокняжеском тереме, успешно разделавшись с неизбежными недоброжелателями и положив конец всевозможным пересудам о своей персоне, Ольга вдруг почувствовала то, что уже когда-то жгло душу и заставило покинуть родные края. Она вновь ощутила себя выше окружающих людей, уверовала, что ее ум и характер способны на большее, чем довольствоваться достигнутым ныне положением. Но что может быть выше положения великой княгини, предела мечтаний для самой честолюбивой боярской и княжеской дочери, не говоря уже о простолюдинках? Только власть великого князя Руси! Настоящего, истинного великого князя, а не его подобия, послушной игрушки в руках действительного правителя державы.

Олег был хорошим учителем, он показал, как сосредоточить в своих руках власть и не выпустить ее ни при каких обстоятельствах. И Ольга оказалась талантливой ученицей. Она не просто перенимала опыт Олега, а осмысливала его применительно к себе, женщине, и нынешнему положению дел на Руси, которое разительно отличалось от существовавшего при Олеге. И настал час, когда она отчетливо поняла, что Олег уже не может служить ей примером для подражания, ибо ей придется свершить более трудное и сложное дело, нежели ему.

Олег с первых дней наместничества пользовался властью великого князя и, не имея законных соперников, добился того, что стал единственным всемогущим властителем Руси уже не только согласно приговору Рюрика, но и по праву сильнейшего. Это была заслуга Олега-воителя и Олега-политика. Отважный, несгибаемый духом воитель, Олег оказался способен железной рукой подавить внутренние распри и держать в узде самых могущественных недругов Руси — ромей-ского императора и хазарского кагана. Как дальновидный политик и воистину державный муж, Олег обладал даром верно определять своих врагов и союзников как внутри державы, так и за ее пределами, умело пользуясь борьбой с одними и поддержкой других для усиления своей власти.

Но больше всего Олег преуспел как непревзойденный знаток человеческих душ. Задолго до возмужания Игоря оценив грозящую его власти опасность, он смог сделать все, чтобы предотвратить ее. Ни в чем не ущемляя племянника, никогда не беря под сомнение его прав на стол великих киевских князей, Олег тем не менее сумел создать условия, при которых тот постоянно пребывал на вторых, а то и на третьих ролях, будучи лишь ближайшим сподвижником и исполнителем замыслов Олега, мало чем выделяясь среди прочих воевод и бояр.

Но это еще не все — Олег смог постепенно подавить волю Игоря к сопротивлению, внушил ему неверие в собственные возможности, посеял в душе нерешительность и боязнь принимать ответственные самостоятельные решения, не говоря уже о претворении их в жизнь. Вместо державного мужа, приобщенного к браздам правления Русью, искушенного во всех тонкостях управления многоплеменной, с постоянно вспыхивающими смутами страной, познавшего все хитросплетения коварной политики недругов-соседей, Олег сотворил из Игоря обычного воеводу. Храброго, смелого, любимого дружиной, однако совершенно не способного взвалить на себя бремя правления державой, а потому не могущего стать ему достойным соперником. Да-да, Игорь никак не мог быть соперником Олега, ибо и сам он, и дружина, и бояре с воеводами, даже смерды и горожане зримо видели превосходство над ним Олега и, помышляя о благе Руси и своем, не желали смены великого князя.

Однако то, что свершил Олег, представлялось пустяком в сравнении с тем, что предстояло сделать Ольге. Олег начинал утверждать свою власть, будучи законным великим князем, — ей предстояло начинать с опасной и незавидной роли заговорщицы и интриганки. Олег с самого начала опирался на многочисленных верных сподвижников — ей предстояло действовать в одиночку. Олег имел единственного соперника Игоря и мог сосредоточить против него все силы — Ольга, отстраняя от власти Игоря, но оставаясь при этом в тени, должна была опасаться многих соперников, пожелавших воспользоваться плодами ее победы. И главное, Олег был мужчиной, а она женщиной, из числа которых на Руси еще не было ни одной правительницы.

Но Ольга верила в себя, в свою судьбу — и решилась почти на невозможное. Она превзойдет своего учителя — великого князя Олега! Он смог лишь удержать в руках уже полученную власть, она вначале обретет ее, а затем не отдаст до конца дней своих! При жизни Олега она только обдумывала свои планы, а после его кончины без промедления приступила к действиям…

Под дубом громко засмеялись, и Ольга вздрогнула, бросила взгляд на луну. Скоро рассвет, впереди полный хлопот и волнений день, а она тратит время на воспоминания. Скорей домой, чтобы успеть хоть немного отдохнуть!

Нимало не заботясь, увидят ее влюбленные или нет, Ольга быстрыми шагами направилась к тропе.

Вначале непрошеный ранний гость вызвал у Исаака раздражение, но по мере того как пустел принесенный слугой кувшин с вином, его настроение улучшалось. Ну как он мог позволить себе разозлиться на Хозроя, если на его месте поступил бы точно так? Это для глупцов Хозрой по-прежнему оставался купцом-рахдонитом, а Исаак знал, кем тот стал в последнее время и отчего зачастил с караванами на Русь и приобрел много новых друзей среди купцов из Киева и других южных славянских городов. Пронырливый Хозрой оказался умнее Исаака и на старости лет решил зарабатывать деньги не торговлей, а на тайной службе кагану. Вот почему он спозаранку примчался к Исааку и сейчас ждет не дождется, когда к подобревшему от любимого критского вина хозяину можно будет приступить с расспросами. Впрочем, зачем томить его, пусть скорее удовлетворит любопытство и оставит Исаака наедине со вторым кувшином.

— Трудны нынче дороги, плохи лошади и караванщики, все хуже торговля. Если дело так пойдет и дальше, скоро не с прибылью, а с убытком станем возвращаться домой, — лениво проговорил Исаак, с кубком в руке приваливаясь к мягкой спинке глубокого кресла. — Совсем не то, что было прежде, когда мы с тобой ходили с караванами в Индию и Хорезм.

— Мудрые слова, Исаак, очень мудрые, — согласился собеседник, доливая вина в свой кубок. — Совсем не та торговля пошла, совсем не та. Все хуже стало — и люди, и лошади, и товары. В тяжкие времена живем, очень тяжкие.