Вы только не обижайтесь - Серанелла Барбара - Страница 30

– Пытаешься выиграть время? – парировала она.

– Ходить сейчас тебе, – напомнил он ей, останавливая часы. – Это ведь дружеская встреча, Клер. Не хочешь сделать ее еще интереснее?

– Что ты имеешь в виду? Пари?

– Отчего бы и нет, – согласился он. – На что будем ставить?

– Все равно. Важно, чтобы мы оба были в выигрыше. – Она говорила, глядя ему прямо в глаза.

Какие у нее удивительные глаза. Необычайно прозрачные. Блэкстон накрыл ее руку своей, погладив кожу запястья большим пальцем.

– Кое-что мы уже выиграли. – Он сам не узнавал свой вдруг охрипший голос. – Мы оба знаем, чем закончится сегодняшний вечер. Так ведь, Клер?

Она слушала с напряженным вниманием, следя, как движутся его губы.

– Чего же ты тогда хочешь? – спросила она грудным голосом. Руку она не убрала.

– Если выиграю я, то я задам тебе вопрос, на который ты должна будешь ответить. Если выиграешь ты, то это я должен буду тебе отвечать.

– А откуда мне знать, может, у тебя нет ответов на интересующие меня вопросы?

– Нет никого опаснее накачавшегося психостимуляторами и размахивающего гранатой байкера. Правда, Клер?

Она посмотрела на него, потом на доску.

– По-моему, ты пытаешься меня совратить.

– Хочешь сдать партию? – спросил он.

Вместо ответа она выдвинула вперед ферзя. Между ее ферзем и его королем стояла только пешка, которой он снял ее слона. Он переставил свою королевскую ладью в центр доски. Она в ответ передвинула на клетку вперед ферзевую ладью, выведя ее из угла, и снова включила таймер.

– Когда ты вернешь мне мои вещдоки? – поинтересовался он.

– Это и есть твой вопрос?

– Нет. Я же пока еще не победил.

– Это верно, – согласилась она.

Он передвинул свою ладью по доске, угрожая ее ферзю. Если она снимет его ладью ферзем, тогда его конь возьмет ее ферзя и поставит шах королю.

– Ну ты и хитрец! – возмутилась она.

– Послушай, давай отключим таймер.

Клер не стала возражать. Свой следующий ход она обдумывала пятнадцать минут. Потом ее лицо осветилось улыбкой, и она поставила своего ферзя рядом с королем. Хороший ход, но недостаточно хороший, чтобы ее спасти.

Игра продолжалась. Блэкстон держался внешне спокойно и на поле занял выжидательную позицию. Клер, прикусив нижнюю губу, сделала очередной ход. Он понимал: ей отчаянно хочется выдвинуть вперед больше фигур, создать возможность атаки. А он, будто забыв обо всем, разглядывал влажный след, оставшийся у нее на губе.

Она почувствовала паузу и оторвала взгляд от доски. На мгновение их взгляды скрестились, а потом он снял пешку, стоявшую рядом с ее королем.

– Шах.

Она опять пыталась просчитать варианты, и он предложил:

– Дать тебе блокнот?

Она кивнула, соглашаясь.

Пока она писала, он рассматривал ее лицо. Складка у нее между бровями стала глубже, ноздри едва заметно раздувались. Он не стал загонять ее в угол, но он ее связал. Сейчас, сейчас она это увидит. Есть! Он понял это по ее глазам. Черт! Как же это его возбуждало!

– И о чем же ты хотел спросить? – заговорила она наконец.

– Сейчас не время задавать вопросы. – Он поднялся и взял ее за руку. – Пойдем, – сказал он. – Я покажу тебе остальную часть дома.

Позже – много, много времени спустя – ее голова лежала у него на плече. Лениво водя пальцем по его груди, она сказала:

– Это был хороший прием.

Он пригладил ей волосы.

– Какой?

– Сам знаешь, – ответила она. – Когда ты притворился, будто сделал ошибку. Надо будет мне его запомнить.

– Если сумеешь зайти завтра, – сказал он, – я передам тебе все, что у меня есть на того парня – байкера с гранатой.

– Судя по всему, гадкий тип, – отозвалась она, прикусывая зубами его сосок.

Блэкстон невольно застонал.

– Угу, – подтвердил он, поворачиваясь к ней. – Он избил проститутку, а она обратилась к нам.

– Надо же! – пробормотала она и приникла к нему всем телом. – Это она молодец.

Он уткнулся лицом ей в шею, потому не расслышал ее слова, но она вывернулась и повторила вопрос:

– Она запомнила, в какой он был машине?

О чем это она его спрашивает? Он никак не мог сосредоточиться. Похоже, вся его кровь отлила от мозга в другие части тела.

– Взятая напрокат, номера Орегона. Она сказала – «меркюри-комет».

Клер прижала ладонь к его губам.

– Хватит о работе, ладно? Отложим дела на завтра.

Она притянула его к себе. Но на этот раз отстранился он.

– Моя очередь спрашивать. Джон Гарилло работал на вас? Он был информатором?

– По-моему, ты зря потратил свой вопрос. Ты ведь и сам уже обо всем догадался.

– Это означает «да»? – уточнил он.

Но она не ответила: она слышала только шум крови у себя в ушах, чувствовала лишь жар своих бедер и не могла остановить их ритмичного движения. Это было нечто невероятное. В его затуманенном сознании мелькнула мысль: наверняка она занимается йогой или еще какими-то экзотическими упражнениями. И тут все разговоры о работе стали просто ни к чему.

Они занимались любовью, пока не обессилели оба. А потом Клер мгновенно провалилась в глубокий сон.

Блэкстон прислушивался к ее ровному дыханию. Где-то поблизости по рельсам прогрохотал состав. Блэкстон решил, что это товарняк, идущий на юг. Он знал все звуки железной дороги: гудки и свистки, которыми локомотивы приветствовали друг друга, визг их тормозов. Даже с расстояния в несколько миль он мог определить, приближается состав или удаляется. Он смотрел в открытое окошко на звезды и перебирал в памяти события прошедшего дня – и это в высшей степени приятное его окончание. Он ни о чем не сожалел, и, судя по тому, как она блаженно улыбалась во сне, у нее тоже не было сожалений. Какое-то смутное воспоминание крутилось у него в голове – что-то он недавно то ли видел, то ли слышал, – но сейчас он был так утомлен, что и не пытался ухватить неуловимую мысль. Ничего, решил он, зевая, если мысль того стоит, завтра он непременно додумает ее до конца.

Он закрыл глаза, и на грани сна и реальности в его подсознании возникла картинка: лампа у его кровати превратилась в ферзя Клер. Да ведь она поставила мне шах, понял Блэкстон. И, засыпая, успел подумать: я должен срочно что-то предпринять.

17

В среду утром Манч разбудил телефонный звонок. Звук доносился издалека. Нет, звонят, конечно, не ей… Окончательно проснувшись, она повернулась на своей койке и уставилась на покрытые надписями стены, удивляясь тому, что так хорошо выспалась. Сбросив тонкое шерстяное одеяло, она встала и подошла к двери камеры.

– Мне можно позвонить? – спросила она надзирательницу.

Надзирательница, рыжеволосая мулатка, оторвалась от чтения газеты.

– Может, попозже. – Она было вернулась к странице, но тут же снова подняла взгляд на Манч, осматривая ее запачканный смазкой комбинезон. – Ты работаешь на автозаправке?

– В гараже в Валли.

«По крайней мере работала до вчерашнего дня», – подумала она. Кто знает, что теперь будет.

– И что ты там делаешь? Меняешь масло?

– Регулирую двигатель, меняю тормоза, сцепление, проводку. Все что угодно.

– А с «шеви» работала?

– «Шевроле» – мои любимые машины, – ответила Манч, подходя ближе к решетке, которая их разделяла. – У вас какой?

Надзирательница отложила газету.

– «Камаро» шестьдесят седьмого года.

– «Ралли Спорт»?

– «Супер Спорт».

– Классная машина.

– Когда не барахлит, – бросила та.

– С ней что-то не в порядке? – спросила Манч.

– Да. Когда становится жарко…

– …она не заводится, – закончила фразу Манч.

Надзирательница передвинула стул ближе к камере Манч.

– Я поменяла аккумулятор, зажигание, стартер…

– Проблема не в них, – сказала Манч. – Когда вы поворачиваете ключ, то даже щелчка нет, так?

– Точно.

– Но если выждать минут двадцать, то она сразу же заводится.