Солнечная буря - Кларк Артур Чарльз - Страница 17

К русскому акценту Михаила примешивалась актерская эмоциональность, но в целом слушать его было приятно.

Во время учебы в университете Шиобэн, конечно же, изучала Солнце. Она знала о том, что звезды, в принципе, устроены просто, но поскольку Солнце было ближайшей к Земле звездой, его препарировали до мельчайших деталей. Детали оказались невероятно сложны и по сей день, после нескольких столетий изучения светила, не до конца понятны. Но именно поведение этих самых деталей теперь и угрожало человечеству.

Солнце — газовый шар, состоящий большей частью из водорода. Его диаметр — более миллиона километров, то есть в сто раз больше диаметра Земли, а по массе Солнце превосходит Землю в миллион раз. Источником колоссальной энергии является ядро — звезда внутри звезды, где в результате сложных цепочек реакций великое множество ядер водорода превращается в гелий и другие, более тяжелые элементы.

Энергия ядерного синтеза должна преодолеть путь от раскаленного ядра до холода космоса. Эту энергию подталкивает разность температур — точно так же, как давление гонит воду по трубам. Но ядро окутано толстым слоем плотного газа, называемым лучистой зоной. Этот слой непрозрачен, как каменная стена, и тепло от ядра проходит через него в виде рентгеновских лучей. В следующем слое, так называемой конвективной зоне, плотность вещества снижается до таких параметров, что оно может вскипать, как на сковородке. Отсюда тепло продолжает свой путь к космическому холоду, образуя огромные конвективные воронки. Каждая из них размером во много раз больше диаметра Земли, а движение тепла по этим воронкам происходит со скоростью пешей ходьбы. Над конвективной зоной располагается видимая поверхность Солнца, фотосфера, источник солнечного света и пятен на Солнце. И точно так же, как линза воды, кипящей в кастрюле, всегда организуется в ячейки, так и солнце пузырится гранулами. Его поверхность постоянно изменяется, фотосфера складывается заново, как римская мозаика.

Все эти слои настолько громадны и так сильно сжаты, что Солнце непроницаемо для собственного излучения. Отдельному фотону энергии приходится добираться от ядра до поверхности миллионы лет.

Высвободившись из газового плена, энергия в форме светового потока мчится вверх со скоростью света, словно бы радуясь свободе, и распространяется на большие расстояния. Достигая Земли, находящейся в восьми световых минутах от фотосферы, солнечный свет все еще несет энергию, равную киловатту на квадратный метр. Но даже на расстоянии в несколько световых лет свет Солнца достаточно ярок для того, чтобы его можно было увидеть невооруженным глазом.

Наряду со светом Солнце постоянно выдыхает горячую плазму в лица водящих вокруг него хоровод детей. Этот «солнечный ветер» — сложный турбулентный поток. При определенной частоте света на поверхности видны темные пятна — коронарные дыры, области магнитных аномалий — нечто вроде родимых пятен на лике Солнца. От них в окружающий космос льются потоки высокоэнергетичного «солнечного ветра». Вращающееся Солнце распространяет эти потоки по Солнечной системе спиральными вихрями, словно гигантская газонополивалка.

Михаил сказал:

— Мы наблюдаем за этими вихрями. Как только планета попадает в зону действия одного из них, мы сталкиваемся с проблемами, поскольку по Земле и ее магнитосфере ударяют частицы, имеющие высокий энергетический заряд.

Еще больше бед Земле приносят время от времени происходящие на Солнце аномальные явления, выбросы коронарной массы. Одно из этих чудовищ ударило по нам девятого июня: колоссальная масса плазмы полетела к Земле от поверхности Солнца. Кроме того, существуют вспышки. Эти взрывы на поверхности Солнца, вызванные магнитными полями, являются самыми мощными в современной Солнечной системе. Каждый из них равен взрыву миллиардов ядерных бомб. Вспышки бомбардируют нас излучением различного диапазона — от гамма-лучей до радиоволн. Иногда за ними следует солнечная протонная активность — выброс каскадов заряженных частиц.

Беспокойство Солнца имеет одиннадцатилетний цикл, и на пике этого цикла пятна достигают максимальной величины, а вспышки гораздо мощнее, чем вначале.

Михаил вкратце обрисовал общеизвестный механизм солнечного цикла. Меридиональное течение плазмы по поверхности Солнца от экватора к полюсам разносит вещество пятен к северу и к югу. Вблизи от полюсов остывающий материал опускается в толщу Солнца вплоть до основания конвективного слоя, после чего снова мигрирует к экватору. Но магнитные «шрамы», оставленные солнечными пятнами, на протяжении всего цикла стремятся задержаться на прежних местах и становятся зародышами новых активных областей.

Михаил описал сложные взаимоотношения Солнца, Земли и человечества.

Даже в исторические времена переменчивость Солнца значительно влияла на климат Земли. На протяжении более чем семидесяти лет — с тысяча шестьсот сорокового по тысяча семьсот десятый год — на лике Солнца было замечено очень мало пятен, и на Земле наступил период, который климатологи называют малой ледниковой эпохой. На пике этого периода, в тысяча шестьсот девяностом году, лондонские ребятишки катались на коньках по льду Темзы.

В эру электроники растущая зависимость от высоких технологий сделала человечество гораздо более уязвимым к даже сравнительно небольшим изменениям поведения Солнца. В апреле тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года вспышка на Солнце вывела из строя систему связи ВВС США, и президент Рейган, в это время летевший в самолете над Тихим океаном, целых два часа оставался без связи. До девятого июня самой сильной зарегистрированной солнечной бурей считалась та, что произошла в сентябре тысяча восемьсот пятьдесят девятого года. Тогда плавились телеграфные провода.

— Буря почти такой же мощности разыгралась в две тысячи третьем году, — продолжал Михаил. — С перерывом в несколько дней на Солнце произошло два взрыва, и их потенциал был направлен прямо на Землю. От более тяжелых последствий нас спасло случайное смещение магнитных полей.

Роуз Дели выказала раздражение:

— Все эти явления хорошо известны. Михаил спокойно ответил:

— Да, мы считаем, что научились определять степень воздействия разнообразных «взбрыков» Солнца — и предсказывать их, хотя в этом по-прежнему больше искусства, нежели науки.

Он показал слайд с изображением трех шкал космической погоды, которые нынешняя космическая метеослужба унаследовала от прежнего американского Центра космической экологии и с тех пор значительно усовершенствовала.

— Как видите, мы выделяем для Земли три типа проблем: геомагнитные бури, бури, вызванные солнечной радиацией, и бури, вызывающие помехи в радиосвязи. Все они откалиброваны по мощности при помощи этих шкал с показателями от одного до пяти. Единица означает минимальную мощность, пять — максимальную.

Шиобэн понимающе кивнула.

— И девятого июня…

— Девятого июня имел место, главным образом, выброс коронарной массы, и его мощность следует измерять по шкале геомагнитных бурь.

— И показатель равен…

— Он зашкаливает. То, что произошло девятого июня, беспрецедентно. Но ирония судьбы заключается в том, что события того дня были предсказаны лучше любого другого сюрприза в поведении Солнца за всю историю человечества, благодаря доктору Мэнглсу.

Он бросил взгляд на Юджина.

Но тот продолжал сохранять отсутствующий вид и на упоминание о нем никак не отреагировал. Он словно бы не замечал тех, кто его окружал.

Наступила неловкая пауза. Бад объявил перерыв.

Кофе себе, как выяснилось, нужно было брать самостоятельно, свободных рук не было. И на всей треклятой Луне не нашлось съедобного печенья.

Возле кофейного автомата у дальней стены быстро образовалась очередь. Но Михаил, оказавшийся в числе первых, взял два высоких пластиковых стакана и нерешительно подошел к Шиобэн. Она с удовольствием взяла у него кофе. Морщинистое лицо Михаила было печальным, а красивый голос наполнен теплотой. Шиобэн инстинктивно прониклась приязнью к нему.