Повесть о фронтовом детстве - Семяновский Феликс Михайлович - Страница 14

Я проснулся. Надо мной блестело утреннее солнце. Плыли облака. Ни разрывов, ни выстрелов не было слышно. Только поскрипывали колёса.

Мы ехали в тыл на отдых! Вчера вечером мы всем полком выступили из села. Разведчики, как и в наступлении, ушли раньше. Вместе со штабными офицерами они выберут место, где полк будет отдыхать. А мы с дядей Васей двигались в общей колонне.

Я откинул шинель, которой он меня укрыл, и перебрался на сиденье.

– Выспался? – спросил дядя Вася.

– Дядя Вася, вы ложитесь! Я хорошо буду ехать, правда!

Он улыбнулся:

– Я немного вздремну. Старому человеку много ли сна надо? Как птице на ветке. В случае чего, разбуди.

Он передал мне вожжи, откинулся на сиденье и подобрал ноги. Он всё вздыхал, ворочался и никак не мог уснуть. Наконец затих.

Хорошо после сна. Рядом в обтёртых шинелях шли бойцы. Все из нашего полка. Как много нас было, хотя разведчики и говорили, что полк понёс большие потери. Бойцы переговаривались, курили на ходу.

Мы подходили к селу. Все хаты здесь были целыми, нигде ни одной воронки. Народу в селе было много, и полно мальчишек. Они выбегали на дорогу, смотрели на нас и на меня тоже.

Рядом со мной лежал автомат дяди Васи. Я взял его в руки. Автомат и вожжи вместе держать трудно, но я старался, чтобы у меня был боевой вид, чтобы эти мальчишки не думали, что я просто так ехал. Пусть они думают, что это мой автомат и я с ним воевал. Они небось не видели того, что я видел, и в боях не были, и с артиллеристами не стреляли, и гранаты разведчикам не подносили.

Мы проехали село, и снова потянулись поля. Я положил автомат на место. И тут проснулся дядя Вася.

– Вздремнул немного, и совсем другое дело. На войне сон да еда на пользу всегда.

Он хмуро смотрел на поля, будто видел там что-то нехорошее. Поля как поля. Ничего особенного. Только густо поросли бурьяном. Дядя Вася вздохнул:

– Сорная трава хорошо растёт. А пахать-то самое время.

– Я тоже пахал, – похвастал я. – Только плуг тяжёлый попался. Чуть не задавил. И мозоли потом болели.

– Плугом много не вспашешь. Сюда бы трактор…

Дядя Вася увидел межи, которые тянулись вдоль и поперёк полей, и снова вздохнул:

– Не выйдет тут дело с трактором. Запутается в межах. Единоличники. Не дошло у них до колхозной жизни. А земля хорошая. Если посеять вовремя – хлеба много соберёшь… Как-то теперь у нас без мужиков управляются? Тоже небось на плуги перешли.

Он замолчал.

Мы уже долго ехали, солнце стояло над головой, когда я заметил на дороге фанерную указку: «Хозяйство Козлова». Козлов? Это же наш батя, командир полка! Вдали показалось село, а справа, на пригорке, стояла крепкая куркульская хата. К хате с дороги направляла вторая указка. Крупно углём на фанерке было выведено: «Хозяйство Дёмушкина». Это наше хозяйство, разведчиков. А написал Витя (я узнал его буквы) специально для меня и дяди Васи.

У хаты был нежилой вид: во дворе пусто и дверь заперта.

Я спрыгнул на землю и побежал к двери.

– Стой! – крикнул дядя Вася.

Я остановился и удивлённо обернулся к нему.

Он осторожно зашагал к хате, всматриваясь в пустые окна. Подошёл к двери, внимательно осмотрел её, взялся за ручку и тихонько потянул. Дверь медленно заскрипела. Дядя Вася скрылся за ней, потом снова появился на крыльце:

– Порядок. На войне всяко бывает. Дёрнешь дверь – и сам вместе с нею на воздух взлетишь… А наших-то пока нету.

Разведчики входили в хату, как после боя или разведки. Дядя Вася приготовил поесть. Но они в телогрейках и сапогах валились на шинели и сразу же засыпали. Только Яшка успел отчаянно проговорить:

– Эх, раздень меня, разуй меня, а уж заснуть-то я и сам засну!

Пётр Иваныч присел у стола.

– Измотались, как черти, – сказал он дяде Васе. – Все деревни обошли, лес прочесали. Пехоте место в деревне определили, а сами решили тут остановиться. Хозяин злой попался. Не пожелал с нами знакомство вести. Всё попрятал и куда-то исчез. Без него обойдёмся, свободнее будет. Как у тебя с харчами?

– Надо бы ходку на склад сделать.

– Давай. А мы пока отоспимся.

Пётр Иваныч лёг на бок рядом с Витей и закрыл глаза. И тут я впервые увидел у него седые волосы.

Разведчики лежали вповалку во всю длину комнаты. Яшка свободно раскинулся на шинели. Во сне он пожёвывал губами и тонко посвистывал носом. Витя спал на правом боку, подложив под щёку ладонь. Я уже привык видеть, что около Вити справа всегда лежал Каржаубаев. Сейчас там было пусто.

В тылу наши отоспятся. И днём и ночью будут спать. Наверное, даже раздеваться будут. Я сидел на лавке, смотрел на них и старался дышать потише.

Рядом с разведчиками лежали их автоматы. А если мне почистить их? Проснутся наши, а автоматы блестят, как новенькие. Вот удивятся!

Я осторожно расстелил в кухне плащ-палатку и положил все автоматы в один ряд. Новые автоматы, которые разведчики недавно получили в городе, сейчас мало отличались от Витиного старого. Чернота у них во многих местах облезла, на железе и на дереве прикладов блестели царапины.

В кухню со двора вошёл дядя Вася. Он удивлённо посмотрел на меня.

– Можно, я почищу? – попросил я виновато.

– Это ты верно надумал. Только проверить надо! Как бы у кого патрон в патроннике не остался!

Мы вместе отсоединили все диски и проверили патронники. Если там окажется пуля, жди беды, своего можешь убить. Дядя Вася достал из вещевого мешка маслёнку, нашёл тряпку и разорвал её на куски:

– Ты чисть, а я за харчами съезжу. Поглядывай, чтобы порядок был.

Он осторожно прикрыл дверь в комнату и вышел.

Я начал с автомата Петра Иваныча. Быстро разобрал его, смочил тряпочку в щёлочи, намотал на шомпол и с дула стал протирать ствол. Когда вытащил шомпол, тряпочка была совсем чёрной. Четыре тряпочки сменил, пока очистил ствол от нагара. Потом вычистил все остальные части. Наступило самое приятное – вместо протирки я навинтил на шомпол ёршик, окунул его в масло и стал смазывать ствол. Ёршик ходил легко-легко. Тряпочкой я смазал другие части, собрал автомат и положил на место.