Око времени - Кларк Артур Чарльз - Страница 54

«А это, — подумала Бисеза, — жутко».

Александр вел себя так, словно ничего необычного не происходило. Безо всякой растерянности он провел своего коня по деревянному мосту, переброшенному через ров, и приблизился к самым большим воротам. Две огромные квадратные башни соединяла между собой арка.

Процессия последовала за Александром. Для того чтобы войти в створ ворот, нужно было сначала взойти на помост, поднятый примерно метров на пятнадцать над землей. Проходя под аркой, Бисеза подняла голову. Ворота возвышались над ней метров на двадцать. Каждый квадратный сантиметр стен покрывали глазурованные изразцы ярко-синего цвета с изображениями танцующих драконов и львов.

Редди шагал, запрокинув голову и раскрыв рот. Еще не совсем оправившись после болезни, он немного пошатывался, и Джош, верный товарищ, поддерживал его.

— Неужели это — ворота Иштар? Кто бы мог подумать? Господи, кто бы мог подумать?

В плане Вавилон представлял собой не совсем правильный прямоугольник и стоял на обоих берегах Евфрата. Войско Александра вошло в город с севера, от восточного берега реки. Преодолев ворота, процессия оказалась на широкой улице, ведущей к югу вдоль высоких роскошных зданий — видимо, это были храмы и дворцы. Бисеза видела статуи, фонтаны. Поверхность всех стен покрывали изразцы и резьба по камню с орнаментами и изображениями львов. Украшения зданий были так многочисленны и разнообразны, что просто разбегались глаза.

Выглядывавший из нагрудного кармана телефон попытался оказать посильную помощь:

— Комплекс, который ты видишь справа, по всей вероятности, — дворец Навуходоносора. Это величайший из правителей Вавилона, который…

— Телефон, заткнись.

Кейси, опираясь на палку и прихрамывая, шел рядом с Бисезой.

— Если это Вавилон, то где же знаменитые висячие сады?

— В Ниневии,[25] — сухо буркнул телефон.

— Людей совсем нет, — растерянно проговорил Джош. — Есть следы разрушений — копоть на стенах от пожарищ, какие-то дома явно грабили. Может быть, тут даже случилось землетрясение. Но чтобы совсем не осталось людей… Просто мороз по коже.

— Вот-вот, — кивнул Кейси. — Все огни, как говорится, горят, а дома никого.

— А вы заметили, — негромко сказал Абдыкадыр, — что македонянам тоже не по себе? А ведь они тут побывали сравнительно недавно…

Так оно и было. Даже невозмутимый Евмен поглядывал на громады вавилонских дворцов и храмов с опаской.

— Так что очень может быть, что этот Вавилон — и не из их времени тоже, — заключила Бисеза.

Процессия начала растекаться по городу. Александр и Гефестион с большей частью гвардии развернулись и отправились к царскому дворцу, стоявшему ближе к воротам. Другим частям войска было приказано разойтись по городу и искать местных жителей. Послышались голоса командиров, эхом отражавшиеся от изразцовых стен городских храмов. Де Морган сообщил спутникам, что они предупреждали воинов о том, что будет с теми, кто станет заниматься мародерством.

— А я вообразить даже не могу, чтобы кто-то хоть к чему-то осмелился прикоснуться в этом жутком городе!

Бисеза и ее товарищи последовали дальше по церемониальной дороге в сопровождении Евмена и горстки его советников и телохранителей. Они миновали несколько огороженных стенами площадей и наконец оказались перед постройкой вроде пирамиды, которую Бисеза заметила издалека. На самом деле это был зиккурат, ступенчатая башня. Семью террасами она вздымалась ввысь от основания, сторона которого равнялась метрам ста, не меньше.[26] Бисезе, хорошо знавшей, как выглядят египетские пирамиды, показалось, что такое сооружение могло бы возвышаться над каким-нибудь затерянным городом племени майя. К югу от зиккурата стоял храм, который, судя по сообщению телефона, назывался Эзагила, или храм Мардука — главного бога вавилонян.

Телефон добавил:

— Вавилоняне называли этот зиккурат «Этеменанки», что переводится как «Дом — основа Неба и Земли». Навуходоносор привел сюда иудеев, взятых в рабство.

В Библии говорится о том, что за это унижение иудеи потом долго мстили вавилонянам… Джош порывисто сжал руку Бисезы.

— Пойдем. Я хочу взобраться на эту громадину.

— Зачем?

— Как — зачем? Это же Вавилонская башня! Посмотри, с южной стороны есть лестница. — Он был прав. Ступени этой лестницы были шириной не меньше десяти шагов. — Догоняй! — И он сорвался с места и побежал.

В общем, Бисеза была крепче Джоша физически. Тренированная по-военному, происходящая из времени, где все гораздо лучше обстояло с питанием и здравоохранением. Но Джош был моложе ее, и его закалили многократные пешие походы. Бисеза догнала его, и потом у них было честное соревнование. Какое-то время они бежали вверх, взявшись за руки, но, одолев около сотни ступеней, решили передохнуть и, тяжело дыша, сели на камни.

С этой высоты Евфрат выглядел широкой серебристой лентой и сверкал даже несмотря на то, что небо затягивали пепельно-серые тучи. Река протекала через центр города. Западную часть Вавилона Бисеза видела не слишком четко, но на восточной стороне очень близко друг от друга стояли высоченные постройки — храмы, дворцы и, наверное, здания, где размещались городские власти. Город был спланирован удивительно четко. Все главные улицы идеально ровные, все они сходились под прямыми углами, все начинались и заканчивались у каких-либо из многочисленных ворот в городских стенах. Дворцы соревновались между собой в яркости цветов, не нашлось бы ни одной стены, не покрытой изразцами с изображением пляшущих драконов и других фантастических зверей.

Бисеза спросила:

— В каком же мы времени?

Телефон с готовностью ответил:

— Если это эпоха Навуходоносора — значит, это примерно шестой век до нашей эры. Персы захватили Вавилон за два столетия до рождения Александра Македонского и опустошили страну. Когда сюда прибыл Александр, Вавилон все еще был процветающим городом, но его лучшие дни уже остались далеко позади. Но мы, однако, лицезреем его в состоянии, близком к этим самым лучшим дням.

Джош пристально смотрел на Бисезу.

— У тебя такой печальный вид, — заметил он.

— Я просто задумалась.

— О Майре…

— Как бы мне хотелось, чтобы она оказалась здесь — чтобы я могла все это ей показать.

— Может быть, в один прекрасный день ты сможешь ей об этом рассказать.

— Да, пожалуй.

Редди, Абдыкадыр, Евмен и де Морган тоже поднимались вверх по зиккурату, но помедленнее. Редди дышал тяжело, с присвистом, но все же не останавливался. Когда он уселся рядом с Джошем, тот похлопал его по спине. Евмен садиться не стал. Он даже не запыхался совсем. Секретарь Александра стоял и смотрел на Вавилон.

Абдыкадыр попросил у Бисезы очки ночного видения и обозрел с их помощью окрестности.

— Взгляни-ка на западный берег реки, — сказал он чуть погодя.

Линия стен пересекала реку, заключая город в периметр прямоугольника. Но на дальнем берегу реки Бисеза хотя и различала улицы, не видела никаких цветов, кроме оранжево-коричневой краски саманных кирпичей, а стены там осыпались и превратились в гребешки из щебня. Ворота и сторожевые башни лежали в руинах.

Джош проговорил:

— Выглядит так, будто полгорода растаяло, расплавилось.

— Или выжжено атомной бомбой, — мрачно пробормотал Абдыкадыр.

Евмен наконец обрел дар речи.

— Тут все было не так, — перевел его слова де Морган. — Не так, как сейчас…

По словам секретаря получалось, что восточная часть города была средоточием церемониальных построек и дворцов, в то время как в западной части Вавилона стояли жилые дома, лавки ремесленников и рынки. Евмен видел город таким всего несколько лет назад, и тогда Вавилон искрился жизнью и процветал. Теперь же всего этого не стало.

— Вот вам еще одна накладка, — невесело выговорил Абдыкадыр. — Сердце юного Вавилона пересажено на труп состарившегося.